где я устроила небольшой филиал шоколадной фабрики. Он чуть выгнул бровь, когда увидел стопочку писем, на которых разными руками было написано «Марку», «Марку В.», кто-то даже нарисовал пухлое сердечко.
Я же уставилась во все глаза, пытаясь понять только одно: он уже знает, что именно меня поцеловал в тот вечер или ещё нет? Скорее всего знает, и пришёл уволить за нарушение субординации или ещё чего.
— У вас шоколад на губах, — первое, что сказал он мне своим крышесносным голосом.
— Здравствуйте, Марк Васильевич! — Облизнув упомянутый шоколад, весьма резво подскочила, в ужасе рассматривая его испорченный костюм.
Даже голос не дрогнул. Хорошо, хоть я лайкала видео Айрин, которое мы сделали всем двором, а не привычно пялилась на фото того, кто до сих пор очень подозрительно окидывал взглядом раскрасневшуюся меня.
— Я так понимаю, вы и есть Сеня, — его голос, произносящий моё имя — я к этому не была готова…
Марк уперся в кузов бедром, сложив руки на груди:
— Моя мать в восторге от новичка, постоянно твердила обратить внимание, поощрить за хорошую работу. Но Алина утверждала обратное: винила вас в непрофессиональном поведении, что в разрез шло с той картиной, которая обрисовала мать. И никто из команды Семиохина не поправлял меня, когда я называл вас парнем, — он сделал неопределенный жест рукой, — чувствую себя обманутым.
А ещё меня заставляли таскать тяжести, издевались по утрам со своими тренировками и, не стесняясь, обсуждали то, что обычно обсуждают мужчины, когда рядом нет женских ушей. То есть, самих женщин, и лучше бы мне многое не слышать.
— И так? — Казалось, ещё чуть-чуть и на его лице появится улыбка.
Значит, не знает о нашем поцелуе. Внутри полегчало. Но не до конца. Получается, Алина что-то напела ему в уши и он пришёл разбираться без предварительной подготовки? Даже подробности не хотел узнать? И где я вела себя непрофессионально? Да я собачкой по пятам за ней бегала, когда Архарова-бывшая решила вызвать меня.
— Непрофессиональное поведение? В каком смысле? — Обычно, если что-то не так, нам говорил об этом сам Михалыч, или делал выговор сам Михалыч, субординация, иерархия и все такое.
— Мне тоже интересно. Я успел сделать свои предположения, которые сейчас не имеют никаких оснований, — он окинул меня нечитаемым взглядом.
Эй, это намёк на то, что я приставала к его Алине? Может, рассказать ему, как на самом деле было с Кудряшкой и Четвёрочкой? Вдруг, глаза открою на его бывшую?
Хотя, не уверена, что Зинаида Александровна не пыталась. Ну вот почему он так привязался к ней? Любовное зелье или что-то вроде того?
Я продолжала сверлить Архарова взглядом, ничего не могла с собой поделать. Наверное, стоило отвести глаза ради приличия, и рот прикрыть наконец. Даже на фотографиях я не видела его так близко.
Он был на голову выше меня. Если я к нему подойду сейчас вплотную, я как раз упрусь носом в грудь и вдохну одурманивающий аромат свежести и леса. С такого расстояния я прекрасно видела небольшой шрам над его верхней, чуть тонковатой губой. И это черные глаза, смотрящие на меня сверху-вниз, слегка властно…
Завела руки за спину и щёлкнула резинкой по запястью. Место над венами слегка обожгло болью, что привело меня в чувство, но не так, чтобы очень. Может позвонить Максиму? Резинки с такими темпами надолго не хватит.
А Айрин смеялась над бедными девушками, которые упорно продолжали передавать шоколадки и зажимать меня по углам. Знала бы она, что и её подруга пала, храбро сражаясь с магнетизмом её босса.
Марк Васильевич подошёл ко мне почти вплотную, вынуждая отойти в сторону и щелкнуть резинкой по запястью ещё дважды — глупая, безнадежная влюбленность не стоит моей работы. И чтобы не пялиться на его губы.
Он бегло заглянул внутрь, оценивая салон Вилли, заваленного бельгийским шоколадом и вновь присматриваясь к стопочке писем.
— Я могу объяснить, — выпалила, делая шаг назад.
— Вот как? Слушаю.
— Девушки передавали вам презенты для, эм-м… чтобы поддержать. И выказать симпатию, я так думаю. Но Степан Михайлович сказал, что у вас серьезная аллергия, а письма и вовсе можно выбросить, так что…
— Получается, вы рьяно день за днём спасали меня?
— Рука не поднималась выбросить.
— А почему же не сказали женской части коллектива, что я не люблю шоколад, тем более с орехами?
— Этого я не могу объяснить.
Если он сейчас меня уволит за это, найду Алину и заставлю саму носить позорную шапку за стоимость старой девятки. Но у Марка, похоже, были другие планы. Он развернулся и, я его не видела, но клянусь Клайдом, услышала тихий смешок.
— Я перенёс встречу с трёх на сейчас, — бросил он поверх крыши Вилли, открывая дверцу лично, — так что выезжаем… Есения.
— Извините, Марк Васильевич, — позвала босса, пока он не сел в салон за чёрную перегородку, — у вас пятно на брюках. И на рубашке.
— Я так понимаю, именно вы разбирались с проблемой в моей квартире день назад. Вот туда мы и заедем.
Руки тряслись, совсем как при первой нашей встрече, но наличие перегородки помогло быстрее взять себя в руки. Быстро убрала весь запас шоколада с сиденья и поехала уже по печально знакомому адресу.
Не успела выехать из гаража, как перегородка с тихим шуршанием опустилась вниз. Теперь мой затылок горел под взглядом босса.
Постаралась включить профессионализм на максимум и с видимым спокойствием ехать к нему домой. Подожду в гараже, ничего не случиться. Пора перестать думать о поцелуе, вообще забыть о нём, раз правда так и не всплыла на поверхность, иначе врежусь ещё в кого.
— Я начал спать в машине, когда сменился водитель.
— Что, простите? — Посмотрела на него в зеркале дальнего вида и тут же отвела глаза.
Руки расположены неудобно, чтобы щёлкнуть резинкой. Да что ж такое-то? Я никогда не была трясущейся ланью, здесь сразу краснею, как отличница, впервые посетившая пивную вечеринку.
— Я всегда работал в машине, с вами начал засыпать. Мягкая рука.
— Спасибо, — пробормотала почти под нос. — То есть, вы не уволите меня за конфеты?
— За сообразительность? — Марк рассмеялся, а меня мурашки пробежались. Всё же дотянулась до запястья и щёлкнула резинкой, — вы меня не беспокоили с этими вопросами и нашли весьма оригинальный выход из ситуации.
— Но продолжать не стоит?
— Продолжать не стоит, верно.
Пора прощаться с дорогущими конфетками. Даже с Костиком не поделюсь последней партией, а Илье не перепадёт с белым шоколадом.
Телефон завибрировал. Машинально бросила на экран, где высветилось входящее от Максима. Это просто