– Тепло и доброта людей. Европейцы думают, что русские холодные, но первое впечатление обманчиво.
– Какие личные качества делают Гуса успешным?
– Очень важно то, как Гус общается с людьми и относится к ним. К каждому человеку он подходит индивидуально. Муж всегда говорит, что нельзя воспринимать всех одинаково, как оловянных солдатиков. Нужно изучить каждого, узнать о его проблемах, о его взглядах на жизнь, привычках.
– Мы слышали, что до приезда в Россию Гус прочитал книгу о России. Что это была за книга?
– Называлась она – «Наследство Путина». Автор – одна голландская писательница. Там и о прошлом России, и о ее настоящем. Из этой книги Гус многое узнал о менталитете россиян.
– Мы хотели, чтобы он показал нам свои любимые места в Амстердаме. Это возможно?
– О, тогда нужно, чтобы он взял в аренду велосипед и покатался с вами по улицам. Гус это очень любит!
Илья Казаков говорит:
– В своей любви к людям Элизабет, Лиза, очень похожа на Гуса – и, может, поэтому им так комфортно вместе. Она такая же оптимистичная, и, мне кажется, они вдвоем ищут для общения таких же людей. И подзаряжаются этим оптимизмом. Легенды ходят о том, какие праздники Гус устраивает у себя на родине, в деревне, как ходит к школьным друзьям и соседям на какие-то события.
У меня была сравнительно небольшая свадьба – человек на 35. Когда я пригласил Хиддинка, он тут же сказал: «Никаких вопросов, с удовольствием приду». При том что на следующий день начинался последний сбор перед чемпионатом Европы! И пришел, два часа раскованно со всеми пообщался – после чего уехал на финал Кубка России. Спокойно фотографировался с гостями, официантами и т. д. Он в России тогда был только на подходе к зениту славы, и все равно ему ни разу не пришло в голову отказать кому-то в автографе или фото.
Гус – простой человек. Я не могу представить, чтобы тот же Фабио Капелло так себя вел. Потому что от него, как и от многих других знаменитых тренеров, и не только, исходит какая-то стена отчуждения: вот я, и ко мне не подойдешь. А голландцы – другие. Не только Гус, кстати, но и Дик, о котором многие составляют мнение, абсолютно его не зная. А в прямом общении он раскрывается с совершенно другой стороны…
Слушать Казакова вдвойне интересно, поскольку он, будучи человеком творческим, в рабочей обстановке на протяжении нескольких лет постоянно сталкивался и с Хиддинком, и с Адвокатом. Сработался с обоими – и это не кажется мне случайным, поскольку не так уж кардинальны различия между двумя тренерами из Нидерландов, как может показаться со стороны. Верхний «слой» – да, сильно различается, но некий внутренний стержень, честность в отношениях и поступках, солидность и, я бы сказал, человеческая правильность – все это есть у обоих.
Может, потому и мне легко и с одним, и с другим.
* * *
Но вот вам из тех внешних различий: Элизабет за время работы Гуса в России, можно сказать, стала настоящей «селебрити», а вот как выглядит жена Дика, у нас в стране не знает никто. Более того, нигде даже не встречалось упоминаний о том, как ее зовут, да и любых других подробностей. Даже в декабре 2011-го, когда, как вы убедились, Адвокат готов был разговаривать со мной о чем угодно и упомянул, что свистеть в четыре пальца научился от дочери, на семейную тему было фактически наложено табу.
– Вы знаете историю своей фамилии? Может быть, ваши предки были адвокатами?
– Насколько знаю, они занимались земледелием. Впрочем, я не особо живу прошлым.
– Слышал, вы уже дедушка?
– Да.
– Расскажете о своей семье?
– Нет. Мой принцип – не говорить в прессе о личной жизни.
– Тем не менее слышал, что вашу жену в «Зените» считали символом удачи. Когда она приезжала, питерский клуб всегда выигрывал.
Дик хмыкнул:
– Да? Если честно, она там бывала не так часто.
И всё.
Но друг и единомышленник Дика, Константин Сарсания, и на эту тему оказался готов говорить. К счастью для читателей этой книги.
– Дик – закрытый в этом смысле от публики человек, семья для него – своя территория. Но могу вам сказать: я знаком с его женой Дюкой, это очень интересная женщина, с прекрасным чувством юмора. Энергичная – и в этом похожа на Дика. У них свой круг общения. Раз в неделю собираются с друзьями, играют в бридж.
Она к этому кругу и к стилю жизни привыкла, и сначала ей трудно было смириться с тем, что Дик работает в России и проводит там безвылазно целые месяцы. Но она – житейски мудрый человек, и все поняла.
– А не было варианта, чтобы она во времена работы Адвоката в «Зените» переехала в Питер на постоянной основе? Как, к примеру, позже поступила супруга Лучано Спаллетти?
– У каждого свои привычки. Было время, когда примерно из каждого месяца она неделю проводила в Питере, а три недели – дома. Так было и в 2006-м, и в 2007-м, а дальше уже не знаю, поскольку спортивным директором «Зенита» быть перестал. Обычный наш диалог был таким. «Дюка приехала». – «Завтра пойдет на стадион?» – «Да». – «Значит, мы точно выиграем». Мы с ней ни разу не проиграли, она «фартовая»!
Дик привык думать о футболе и не любит по дому что-то делать. Помню, рассказывал: приезжаю, мол, домой, а жена говорит: «Иди разбирайся в гараже, что-то там сломалось». Дик расстроился: елки-палки, ты для этого специально моего приезда ждала, не могла разобраться, пока меня нет?..
Вот вроде бы ничего сверхъестественного нет в этом эпизоде – а как-то трогает. Показывает Адвоката обычным человеком, с такими эмоциями и слабостями, как у других. Ближе к простым людям делает, что ли…
– В семье лидер – Дюка, однозначно, – говорит Сарсания. – Во всем, что касается дома, Дик участия не принимает. В лучшем случае делает то, что ему говорят (смеется). Не могу сказать, что она какая-то очень уж властная, но дом – на ней.
Европейцы ценят семью. Особенно в возрасте, как у Дика, когда он уже почтенный отец и дед дружного семейства. У них с Дюкой есть квартира в Испании, они туда в отпуск ездят. Много лет живут вместе, и дай им Бог столько же прожить. Для футболиста и тренера очень важно, чтобы был хороший тыл. У Дика он есть – и это, думаю, один из залогов его успешной карьеры.
Необъяснимый парадокс жизни: карьера эта стала еще более успешной, когда Адвокат оказался оторван от домашнего уюта…
* * *
А теперь – о столь любимых Гусом книгах, упомянутых Элизабет. Их о России Хиддинк прочитал, полагаю, не менее десятка. И за общественной жизнью страны следил настолько внимательно, насколько мог при незнании русского языка. Сколько раз бывало, что заканчивалось очередное интервью, выключался диктофон – и Гус, наполненный впечатлениями от только что прочитанного, увиденного, услышанного, начинал обсуждать со мной какие-то детали российской истории, менталитета, политики… Не сомневаюсь, что его эрудиция и интерес к окружающей жизни здорово ему помогли. И не только в России, но и в Корее, и в Австралии – где угодно.
Это ведь тоже урок для нас всех. Еще Козьма Прутков говорил, что «узкий специалист подобен флюсу».
Не удивлюсь, кстати, если Хиддинк и о Пруткове знает.
Казаков рассказывает:
– Хиддинк и Солженицына читал. Ему было очень интересно побольше узнать об ужасах ГУЛАГа, и когда он сказал, что собирается приступить, я только сказал: «Гус, оттуда ты поймешь, что произошло, но не поймешь, как это могло произойти». И спустя какое-то время он сказал, что это очень тяжелое чтение. Но это была единственная фраза, разговор тогда, помню, не развился. Еще, помню, на сборе в Турции я посоветовал ему Мединского почитать. Он выслушивал какие-то анекдоты, которые мы ему все время про себя рассказывали, и поначалу излишне хохотал над вещами, которые нашему менталитету на самом деле не совсем свойственны. А у Мединского достаточно интересные исследования насчет русского пьянства, лени, отношения к работе и т. д. И Гуса это заинтересовало.
Хиддинк был открыт для общения. Иногда доходило до смешного. В гостиницу сборной приезжали иностранцы, не договорившись заранее об интервью. Поначалу он говорил «нет». Но я уже знал, что это – не категорическое «нет». Он все равно не откажет в интервью, потому что ему просто общаться с людьми – в удовольствие!
Я им говорил: «Приходите в 10». И сам в это время нарочно уходил. Руководствуясь, сам будучи журналистом, тем принципом, что разрешено всё, что не запрещено. Шут с ним, что нет договоренности – но если человек проехал на машине 120 километров, чтобы взять интервью, по крайней мере, он имеет право на попытку. И если репортер попросит меня, то Гус, скорее всего, откажет, поскольку через третьи руки говорить «нет» легче. А вот если подойдет напрямую – отказать будет куда сложнее, тем более для такого контактного человека, как Хиддинк. И, помню, немцы в Дортмунде были просто в восторге и оттого, что он в принципе согласился побеседовать, и от результата того разговора.