я согласился на это, — заявил он.
Я рассмеялась. Он рассмеялся. И затем неожиданно раздавшееся покашливание заставило нас обоих замолчать.
— Встречу отменили или что? — Я выглянула из-за плеча Брукса и увидела стоящего там Макса: руки засунуты в карманы, растрепанные светлые кудри падают на лоб, а на лице холодное, каменное выражение.
— Эм, нет. Проходи и занимай место. — Я показала, что он может обойти вокруг меня, но он остался стоять там, не делая никаких попыток отправиться в кабинет. Брукс вопросительно посмотрел на меня. Было трудно не заметить тестостерон, исходящий от Макса, пока он стоял там и сердито смотрел на нас двоих.
В чем его проблема?
Мы стояли там втроем — троица в неловком молчании. Я не могла определить, что за эмоция сверкала в глазах Макса, потому что все, что пришло в голову, не имело никакого смысла. Страсть.
Вожделение. Желание обладать. И самое странное, грусть. Макс смотрел на меня как человек, который потерял что-то.
О, ну же, Обри. Холод совсем заморозил тебе мозги.
— Позвони, когда захочешь, чтобы я пришел. Выздоравливай, — наконец произнес Брукс. Внезапно он прищурил глаза и его взгляд заметался между Максом и мной, пытаясь понять неловкую ситуацию, в которой мы все оказались.
— Хорошо, спасибо, Брукс, — ответила я, надеясь, что мой друг поймет намек.
Брукс смотрел на Макса еще несколько секунд, а когда он снова перевел взгляд на меня, на его лице отражалась целая гамма эмоций. Это заставило меня нервничать.
Но прежде, чем я смогла сказать что-то, что развеяло бы мои опасения и очевидное беспокойство Брукса, он пробормотал «пока» и пошел дальше по коридору.
Я постаралась избавиться от узла, который начал формироваться в моем желудке пока происходил тяжелый обмен взглядами, но было довольно трудно сделать это под настойчивым взглядом Макса.
Я с опаской посмотрела на него.
— Знаешь, ты можешь идти, — проворчала я, не пытаясь скрыть раздражение.
Макс запустил руку в волосы и затем потер лицо. Выражение его лица стало нейтральным, и он послал мне свою фирменную небрежную улыбку.
— После тебя, — сказал он, махнув рукой вперед, показывая, чтобы я шла перед ним.
Я приподняла бровь, но не стала комментировать, торопясь зайти внутрь. Села и посмотрела на других членов группы. Попыталась встретиться с ними взглядом и приветливо улыбнуться некоторым из них, но каждый раз терпела поражение.
В конечном счете, мои глаза нашли Макса, и я не была удивлена, когда он ослепительно мне улыбнулся. Я не улыбнулась в ответ, вместо этого обратила свое внимание на Кристи, которая объясняла сегодняшнюю тему дискуссии.
20 минут спустя, все работали над своими журналами, составляя список своих эмоций. Перед группой поставили задачу вспомнить положительные и отрицательные моменты их жизни, которые, в некотором роде, могли послужить для них толчком. Это задание должно было подвести всех к глобальной дискуссии о том, что стало причиной начала употребления наркотиков. Великолепное задание, которое, несомненно, привело бы к отличному обсуждению в терапевтических целях в любой группе, кроме этой. Печально, но я не могу представить, что кто-то здесь воспринял это задание со всей серьезностью, с какой оно было задумано.
Кристи и меня вдохновила принять участие. Перед началом встречи она объяснила мне, что некоторые элементы искренности помощника могут оказать мощное воздействие. Но предупредила меня, чтобы я с осторожностью рассказывала о себе, а также сказала, что некоторое количество информации может отлично помочь создать связь между мной и группой.
Сама мысль о том, чтобы откровенничать перед кем-то всегда казалась мне тяжелой. И будет особенно мучительно делать это именно перед этой группой.
Когда время на выполнение задания вышло, Кристи начала всех по кругу просить поделиться чем-нибудь.
Большинство из них поделились мелочами, начиная с рассказа Мариссы о покупке первой машины и заканчивая рассказом Твилы о том, как она получила отказ из первого университета, который выбрала. А когда Кайл — парень из братства — заявил, что негативный момент его жизни случился, когда дверь в его комнату в общежитии захлопнулась на замок, я почти сорвалась.
— Вы издеваетесь надо мной? — вспылила я. Тринадцать пар глаз посмотрели на меня. Кристи нахмурилась, явно не одобрив мой выпад. Она, молча, сделала мне выговор за отсутствие поддержки и чуткости, но меня это не волновало. Я вынуждена неделю за неделей сидеть в группе людей, которые не воспринимают всерьез, выпавшую им возможность.
Я бы все отдала, чтобы у моей сестры был шанс сидеть и учиться чему-то в такой группе. Их непреклонный отказ воспринимать что-либо из того, чему Кристи так терпеливо пыталась научить их, разочаровывал до состояния ослепляющей ярости. А ироничные насмешки Эвана и Эйприл выводили меня из себя.
Кайл выглядел озадаченным и в замешательстве хлопал глазами.
— Эм, да, тот день был отстойным. Мне пришлось идти к охране кампуса, а потом ждать около двух часов пока подготовят дубликат ключа. И я опоздал на занятие в химической лаборатории…
Я подняла руку и прервала его.
— Достаточно. Ты знаешь, это полная чушь, — произнесла я вежливым тоном. Кайл негодующе надулся, и эта его эмоция была гораздо лучше, чем бесстрастное отсутствие интереса.
— Да пошла ты. Что ты знаешь о тяжелой жизнь, мисс Барби? — взвился Эван, рукой прижимая свою девушку к себе так крепко, будто он боялся, что она попытается убежать — хотя я не стала бы винить ее, если бы она попробовала.
Кристи щелкнула пальцами, стараясь привлечь всеобщее внимание.
— Давайте перейдем к технике глубокого дыхания, — сказала она изо всех сил, стараясь уладить конфликт, что противоречило ее раздражению от моего высказывания.
— Нет, Кристи. Позволь мне ответить Эвану, — сказала я, мои глаза встретились с его, темными как бусины, глазами.
Этот парень привык запугивать других. Значит, он может просто валить к черту.
— Не думаю, что это будет уместно, Обри, — сурово упрекнула меня Кристи. Из-за этого у меня будут проблемы. Но надо что-то делать. Эти люди не уважают никого из нас. Они сидят здесь, поглощенные своей собственной ерундой, думая, что они единственные, кому больно. И они ни черта не понимают во всем этом.
Пришло время вызвать чертова доктора Фила, и указать им на их дерьмо.
— Я потеряла свою пятнадцатилетнюю сестру из-за передозировки наркотиков три года назад. Парень, который, как она думала, любил ее, накачал ее героином и бросил в переулке захлебываться собственной рвотой. Ее тело нашли лишь два дня спустя, когда мусорщики пришли очистить баки, которые она подпирала, — рявкнула я.
Глаза Эвана округлились, и я не могла не испытать удовольствие от того,