Ашер приподнялся на локтях, когда в ответ услышал тишину. Эван притянул колени к себе и положил подбородок на них.
— Что такое?
И Эван, как всегда, вместо того, чтобы сказать то, что на самом деле думает, улыбнулся ему.
— Темнеет. Пошли домой?
— К тебе или ко мне?
Эван пожал плечами.
— У меня есть чем заняться. Не в обиду тебе будет сказано, но дома у тебя скучновато.
Ашер криво улыбнулся. И то правда. С Эваном, в отличие от Вивиан, он мог спокойно быть наедине. Вообще-то ему даже больше нравилось быть с ним. В конце концов они пошли гулять по пляжу подальше от "Рощи", а последние два часа они лежали на открытом воздухе, вместо подушек положив под голову свёрнутые в рулон куртки.
Эван встряхнул их одеяло и накинул его на плечи Ашера.
— Ты всегда так легко замерзаешь. Возможно, тебе стоило родиться в пустыне.
— Это вряд ли.
Тем не менее он закутался в ткань и обернулся ей, пока они пересекали пляж, идя по направлению к парковке. Заведя двигатель, Эван сразу же включил печку.
Ашер откинулся на сиденье и расслабился. Был такой период, когда он терпеть не мог позволять другим людям вести машину, но в случае с Эваном всё было не так уж плохо.
Когда они были на полпути домой, его телефон звякнул. Он посмотрел на свой карман, остановился и усилием воли заставил себя не замечать звонков. Сейчас было их с Эваном время. И никто им был больше не нужен. Но десять секунд спустя телефон снова зазвонил. И снова. Ашер продолжал его игнорировать. На восьмом или девятом звонке Эван, наконец, рассмеялся:
— Ох, чёрт. Просто ответь.
— Нет, — упрямо проворчал он.
Вивиан знала, что они с Эваном сейчас вместе. Ей не стоило беспокоить их.
— Я выключу его.
Он достал свой телефон, и он зазвонил, но на этот раз, вместо настойчивых сообщений, ему поступил входящий вызов. Ашер сжал челюсти, глядя на имя Вивиан, высветившееся на экране.
— Всё нормально, чувак, — сказал Эван. — Ответь.
Его спокойствие только усилило раздражение Ашера по отношению к Вивиан. Он и не попытался скрыть его, когда ответил:
— Что?
Голос Вивиан на другом конце линии был настолько громким, что ему пришлось отодвинуть трубку от уха. Ей понадобилось несколько попыток, чтобы, наконец, она смогла выговорить:
— Больница... мама...
Каждый нерв в его теле сковало холодом. Что с ней? — хотел спросить он, но не мог. Он не смог бы вынести того, что она могла сказать.
— Ты сейчас в больнице?
Она еле слышно выдавила «да».
— Я сейчас приеду, — он положил трубку, не попрощавшись, и уставился на экран. — Мне надо домой.
Никаких вопросов или косых взглядов. Эван просто развернулся на следующем перекрёстке.
— Не стоит терять времени. Поехали.
***
Ашер не стал искать Вивиан, выйдя из лифта на этаже, где находилась Марисса. Он сразу направился к нужному коридору вместе с Эваном, следующим за ним. Проходя мимо маленькой прихожей рядом с палатой Мариссы, он услышал голос Вив и замер.
Она встала со своего места, широко распахнув глаза, выглядела Вивиан совершенно так же, как и в тот день, когда она видел её в последний раз. Опухшие глаза, потерянный вид. Её руки обернулись вокруг его шеи, и она изо всех сил прижалась к нему. Если она и заметила Эвана, то не подала виду.
Ашер сухо обнял её.
— Что происходит?
Она потрясла головой, и несколько минут стояла, молча обливаясь слезами. Из-за угла, за которым находилась палата Мариссы, вышла медсестра в зелёном костюме.
— Вы сын мисс Хилтон?
Он запнулся.
— Что?
— Да, это Ашер, — Вивиан отошла, вытирая глаза.
Медсестра с сочувствием посмотрела на них с Вивиан и мягко заговорила:
— Мне жаль, что у меня нет для вас хороших новостей. Её сердце не выдерживает. У нас получилось дважды вернуть её к жизни, однако... всё становится только хуже.
Вивиан всхлипнула и уткнулась лицом в его плечо.
Таким образом, сейчас мы лишь продлеваем её страдания.
Медсестра посмотрела куда-то в пространство между ними, ожидая, по всей видимости, что они что-нибудь скажут. Зададут какие-нибудь вопросы, например. Спросят, что им стоит делать. Но Ашер был слишком ошеломлён. Совершенно, абсолютно ошеломлён.
— Вы хотите, чтобы мы позволили ей умереть? – прошептал он.
— Всегда сложно сделать правильный выбор, — мягко сказала сестра. — Однако сейчас мы отнюдь не помогаем ей. Я думаю, что в её интересах будет, если вы подпишете документы DNR (Прим. перев. — Do Not Resuscitate — «не реанимировать»). Конечно, выбор за вами.
Нет, не за мной. Я не её сын. Вивиан зарыдала, уткнувшись в его плечо. Он приобнял её за плечи, погладив по голове.
— Вив...
— Я не могу просто сказать им, чтобы они позволили ей умереть, — выговорила она, задрав голову, чтобы посмотреть на него. Она выглядела такой потерянной, такой беспомощной. Ему стоило бы посочувствовать ей, однако он вообще ничерта не мог почувствовать.
Она и моя мама, — хотел он напомнить ей. Принятие подобного решения давалось ему ничуть не легче, чем ей. Но больше, чем жизнь Мариссы, её смерть, для него была невыносима мысль о том, что она страдает. Чего бы хотела сама Марисса?
За углом сработал сигнал тревоги. Все замерли. Из комнаты Мариссы раздался суетливый шум движений и голосов, и желудок Ашера сжал спазм, а сердце подскочило к горлу.
Медсестра втянула в себя воздух — "Опять?" — и исчезла, не сказав больше ни единого слова. Ашер высвободился из хватки Вивиан, оттолкнув её, и пошёл, спотыкаясь, вперёд, пока она заливалась слезами.
Он повернул за угол, чтобы заглянуть за дверь в палату Мариссы, тихо надеясь на то, что в той комнате медсёстры и врачи будут суетиться вокруг кого-нибудь другого. Но вот и они, галдят около постели Мариссы, вокруг которой были наполовину задёрнуты занавески, поэтому видеть Ашер мог только её ноги. Сигнализация остро и ярко искрила, прорезаясь в его нервы, как провод под напряжением. Санитар отделился от группы врачей и упёрся ладонью в его грудь.
— Сэр, вам нельзя входить сюда.
Нет-нет-нет. Что это значит? Ему просто необходимо быть здесь. Марисса не знала этих людей. Ей нужны он и Вивиан. Ашер стал было отталкивать санитара, но за его спиной вырос Эван и обхватил его руками, оттаскивая назад, снова и снова повторяя его имя.
Кто-то крикнул: Очистить помещение! Сигнализация продолжала вопить. Долго, продолжительно, надломлено.
Он мог сделать вдох. Он дрожал и трясся, так что он отступил, неся тяжесть в своей груди. Эван прижал Ашера к стене, которая была прямо напротив двери, и сильно прижал его к ней, но у Ашера уже не было никаких сил бороться. На мониторах продолжала мерцать прямая линия. Одна минута. Две.