— А, гадина, алкаш хренов! — взорвалась Вика и принялась хлестать Илью по щекам. — Очнись, сука! Нам всем кирдык сейчас будет!
Пощечины подействовали отрезвляюще: Илья подгреб к себе одежду, огляделся уже почти осмысленно и задал орущей на него и дерущейся мегере вопрос, который привел хозяйку квартиры в совершеннейшее неистовство:
— А где… Вика?
Вжав голову в плечи под потоками обрушившегося на него мата, Илья кое-как принялся одеваться. Рубашка, свитер, джинсы… Справиться с трусами и носками он не смог, и поэтому просто запихал их в карманы.
Встав, Илья тут же пожалел об этом — комната поплыла, завертелась, к горлу подступил комок, но Вика уже подхватила его под мышки и потащила в тесную прихожую. С трудом впихнув босые ноги в ботинки, Илья криво напялил пальто и был вытолкнут за дверь.
— И что б я тебя больше не видела, урод! — прошипела на прощанье Вика и защелкнула замок.
Илью опять повело, он сделал несколько шагов, ухватился за подъездные перила и обернулся. Три обитых дерматином двери уставились на него подслеповатыми окулярами глазков. Из какой его только что вышвырнули — ответить на этот вопрос Илья не смог и, махнув рукой, двинулся вниз по лестнице…
Спускаться пришлось долго. Все это время кот Баюн веселился от души, пел песни, сыпал прибаутками типа: «Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет!», «Выпивали — веселились, как проснулись — прослезились!» и вообще всячески изводил Илью.
На первом этаже едва не случилась катастрофа. В подъезд стремительно вошел крупный мужик в сером городском камуфляже, налетел на качающегося Илью и если бы не перила, на которые похмельный страдалец оперся спиной, дело наверняка закончилось бы сотрясением мозга.
Матюгнувшись, камуфлированный затопал вверх по лестнице, а Илья по стеночке выбрался из подъезда и огляделся.
Стояло ранее ноябрьское утро. Вчерашний снегопад несколько утих, но все равно в стылом воздухе продолжали кружиться красивые пушистые снежинки.
Где-то в стороне шумели проезжающие по улице автомобили. Тихий двор между двумя пятиэтажками еще спал — ни людей, ни машин. Илья, пошатываясь, помочился у стены дома, поплотнее запахнул пальто и двинулся по засыпанной снегом дорожке на уличный шум.
«Пиво! Мне нужна бутылка. А лучше две. Иначе я просто умру!» — как заклинание повторял про себя Илья. Кот Баюн тут же подхватил пивную тему и завыл старую дюновскую песню, перевирая слова: «Если б море было пивом, я в дельфином стал красивым!»
Улица, на которую выбрался Илья, оказалась большой, хорошо освещенной и многолюдной. Сплошной поток машин, спешащие на автобусные остановки реутовцы и призывно манящие разноцветными огнями коммерческие палатки.
«Так, сейчас беру пива, потом ловлю тачку — и домой!» — рассортировал свои действия по ранжиру Илья. Остановившись у ближайшего ларька, он сунул руку во внутренний карман — и похолодел!
Денег не было! Привалившись к стенке ларька, он начал лихорадочно обыскивать себя, проверяя карманы. Спустя минуту страшная правда обрушилась на Илью, разнеся все его похмельные мечты вдребезги.
В карманах нашлось: паспорт, ключи от квартиры, мобильник, еще какие-то незнакомые ключи, заламинированная доверенность на право управления транспортным средством на имя Привалова Ильи Александровича и тринадцать рублей мелочью.
«Это все…» — обреченно подумал Илья. Без пива он непременно сдохнет вот прямо сейчас. «Это все, что останется после меня! — радостно подхватил кот Баюн дэдэтэшный хит, а потом промурлыкал: — Ты, олух, витрину изучи. Бывает пиво и за тринадцать, и дешевле…»
Илья, повинуясь осточертевшему голосу хтонической твари, тупо уставился на ценники под разномастными бутылками и — о, чудо! — действительно обнаружил, что кот сказал правду…
…Пиво он выпил залпом, чтобы сразу ощутить оживляющий эффект. В процессе пития Илья отметил, что дешевые «Жигули» — все же редкостная гадость.
Отшвырнув опустевшую бутылку в снег, он расслабился и с удовлетворением почувствовал, что снова способен соображать и нормально двигаться.
«Теперь бы до дома добраться», — подумал Илья, и тут запиликал мобильник.
— Пр-вет, др-жок! — прочирикал в трубке знакомый голос, и Илью бросило в жар — это была Яна.
— Привет! А как ты меня нашла? — тупо спросил он, с трудом соображая, что говорить.
— О-па! Ну-ты-д-ешь! — восхитилась Коваленкова и хихикнула. — В-дать хр-шо п-гулял? Ты-ж мне з-нил вч-ра! Не-по-нишь?
— Не… не помню… — пробурчал Илья.
— Что, с-всем ни-чго? И как м-ня на р-балку пр-гласил?
«Ё-пэрэсэтэ!» — мысленно выругался он. Декабрьская традиционная зимняя рыбалка у Сереги Дрозда в Средневолжске. Выходит, он вчера пригласил туда Яну…
— И что ты решила? — буквально заставил себя спросить Илья.
— Да в-от р-шила… — загадочно прострочила Яна, — д-вай так: ты с-час пр-спись, а я т-бе в-чер-ком пз-в-ню, оки?
— Ага… — зачем-то кивнул Илья, и Коваленкова отключилась.
«Что, братан, не ожидал?» — тут же подключился кот Баюн.
— Так это все ты, с-сука?! — вслух крикнул Илья. Проходившие мимо люди, пожилая женщина с внуком и семейная пара средних лет, шарахнулись от него в сторону. До Ильи долетел недовольный голос: «А ты, Мишенька, не слушай. Дядя сумасшедший, поэтому ругается…»
«Я не сумасшедший!» — хотел ответить Илья, но только горько вздохнул.
Стиснув зубы и не обращая внимания на голос, звучащий в голове, он добрел до ближайшей остановки, втиснулся в толпу пассажиров, вместе с ними влез в душное и теплое чрево автобуса, и темный Реутов поплыл за запотевшими стеклами — назад, в прошлое…
* * *
Домой он добрался лишь к обеду. Жестокое похмелье разыгралась к этому моменту с такой силой, что Илья несколько раз практически терял сознание. Хорошо еще, что сердобольная тетка в метро пропустила его бесплатно, правда, прочитав краткую нравоучительную лекцию о вреде алкоголя и нездорового образа жизни.
Войдя в квартиру, Илья первым делом сунулся в холодильник и буквально завопил от радости, узрев на дверце початую бутылку водки. Стояла она тут с Нового года, поскольку дома у Приваловых выпивать было не принято, и Илья очень надеялся, а точнее, был уверен, что с «огненной водой» за минувшие с его последнего посещения холодильника сутки ничего не случилось…
Налив полстакана, Илья кое-как накромсал лимон, выдохнул, влил в себя холодную водку и зажмурился, прикусив лимонный ломтик зубами.
Потом был звонок матери, повинная голова, которую меч родительского гнева все же немного посек, чистое белье, еще полстакана водки, уже под суп и котлеты, и наконец родная кровать, с готовностью принявшая отяжелевшего Илью Привалова в свои ласковые объятья…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});