— Я-а не тороплю-у-у-усь, — прорыдала девушка. — Меня папенька торопи-и-и-и-ит!
— Если папенька, тогда давай ты сначала расскажи, в чём дело, а потом и поговорим.
Вместо ответа Нора разрыдалась ещё сильнее и Вейма, не выдержав, поспешила вмешаться в сознание баронской дочери. Разобраться в том, что беспокоит девушку, не получилось — всё заслонила обида, пережитый во время бешенной скачки ужас и какие-то совершенно глубинные ассоциации. И, разумеется, список трав, так вовремя актуализированный Лимом.
Список пришлось чуточку приглушить, обиду унять, от ужаса избавить — грубо, но действенно. Учил же Ватар не прибегать к этому, пока есть шанс разобраться с помощью психологии, но… ладно, и так сойдёт. Вскоре унявшая рыдания девушка рылась в кабинете Магды, одновременно пересказывая вампирше ссору с отцом и отыскивая мышатник, корень алтея, мать-и-мачеху, душицу, чабрец, анис, сосновые почки… Зачем всё это надо, она не помнила. Вейма подавала ученице ведьмы холщёвые мешочки, чтобы было в чём вести.
— Что ты молчишь? — обиделась Нора, закончив свою душераздирающую историю.
— А что ты хочешь услышать? — усмехнулась вампирша.
— Правду! Твоё мнение!
— Ну… это ты хорошо придумала. Я сейчас выскажусь, а потом ты велишь меня собаками затравить?
— Ты считаешь, я неправа?
— А ты как думаешь, девочка? То ты у Магды училась, с нами разговаривала запросто, а теперь вдруг вспомнила, какая ты знатная дама? Нелогично выходит.
Нора оскорблено надулась.
— Вот-вот. Сердишься. Если ты хотела, чтобы я с тобой согласилась, похвалила и пожалела, надо было предупреждать. Уж прости, у меня сегодня настроения врать нет, так что заходи на следующей неделе, хорошо?
— Вей, а почему дети уходят из дома? — вместо ответа спросила Нора.
— А я откуда знаю? — поразилась вопросу Вейма. — Ты б у Магды спросила, у меня такого опыта не было. А ты, что же, решила, что тебя обидели, и пора в бега подаваться?
— Нет, — очень тихо произнесла девушка. — Я задумалась, почему у людей по-разному выходит. У тебя есть родственники, Вейма?
— Разумеется. Родители и братик, в Раноге живут.
— А ты их видела… ну, после?
— После чего? Как я вампиром стала? Конечно, видела! Ты думаешь, я из дома из-за такой ерунды ушла? Нет, конечно!
— А как же?.. — растерялась Нора.
— Нет, что я теперь вампир, я им, конечно, не рассказывала. Вообще переселилась в университетское общежитие, но не потому, что я проклятая, а потому что так студентам полагается.
— А братик у тебя тоже?..
— Тоже — кто? — рассмеялась Вейма. — Вампир или психолог?
— Оба.
— Нет. Конечно, нет. Никто его не кусал, с чего бы ему в вампира превращаться? И психологом он тоже не стал. Он у меня механикусом, — с гордостью произнесла Вейма. — Скоро тоже Университет закончит.
Нора невольно позавидовала образованному братику вампирши. И Магда, и Вейма, и Лим, и вот теперь неизвестный братик — все они знали и умели что-то важное, полезное и интересное. А она живёт тут в глуши, потому что папенька Раног не любит, и потихоньку дуреет без дела!
— А с чего это ты про уходы из дома заговорила? — вспомнила Вейма.
— Я понять не могла, — смутилась баронская дочка. — А сегодня… Папенька всегда такой добрый… я не думала, что он другим может быть…
— Он и сегодня был добрый, — нахмурилась Вейма. — Ты не знаешь, как злые отцы дочерей уму-разуму учат.
— Да нет… Мне вот слуги рассказывали… Вей, ты знала, что у меня старший брат есть?
— У тебя? — поразилась вампирша. — Откуда мне было знать?
— Есть. На шестнадцать лет меня старше.
— Не может быть! — подсчитала вампирша. — За шестнадцать лет до твоего рождения твоя матушка ещё ребёнком была.
— А он не её сын. Папенькин. Папенька на матушке вторым браком женился. А первый раз — давно очень, ему жену родственники подобрали, — проговорила Нора, опустив глаза на пучки трав, которые увязывала в мешочки. — Она больная была, некрасивая, папенька её не любил. Сына ему родила, а на втором ребёнке умерла. И тот… тоже не выжил.
— Да примет Защитник его душу, — прошептала вампирша. Не ей взывать к Защитнику, но что тут скажешь? Бедная первая баронесса…
— Папенька долго не женился, а потом с матушкой познакомился. Полюбил, и женился. А сын его из дома ушёл. Папенька искал его, но тот к Защитнику подался, а они людей не возвращают. Да и не мог его папенька вернуть — тому уже пятнадцать лет было, мог сам зажить…
— Ему сейчас уже сильно за тридцать будет, — прикинула Вейма. — Ничего себе!
— Папенька и так инквизицию терпеть не мог, а после того — возненавидел. До сих пор не выносит. И имя старшего сына в доме никто не вспоминает. Я даже не слышала… Папенька тогда его наследства лишил… только инквизиторы всё равно за феодалами не наследуют. И тогда же сказал, что всё девочке отдаст, первой же, которая родится. И воспитает по-своему, так, чтобы достойной была. Настоящей баронессой. Матушка тогда меня носила… И папенька слово сдержал, меня наследницей поставил.
Нора подняла голову и перехватила изумлённый взгляд вампирши.
— Да, совсем наоборот с Магдой у меня получается.
— А ты откуда знаешь, что у Магды было? — спохватилась Вейма.
— Она мне о себе рассказывала, — просто ответила баронская дочка. — Сказала, ученица ведьмы должна всё знать о наставнице, чтобы не повторить её ошибок.
— Знаешь-ка, Нора, — не выдержала вампирша, — тебе придётся выбирать.
— Что? — не поняла девушка.
— А вот что: либо ты знатная госпожа и наследница баронского титула — либо ты ученица ведьмы.
— Разве нельзя всё вместе? — удивилась Нора.
— Можно. Но что-то должно быть главным. Это сейчас Магда тебя только самому лёгкому учит, а когда из Слоновой башни выйдет? Нельзя владеть белой магией и быть чёрствой, гордой или тщеславной. И вот ещё, девочка. Тебе все знания даром даются, а Магда за них душу заложила. И теперь тебя безо всяких условий учит не потому, что ты дочь барона, а потому, что не хочет заставлять через то же проходить, что ей пришлось и предстоит. Помни об этом, когда ведьминскому ремеслу будешь учиться. Очень хорошо помни!
— И ты туда же! — снова надулась Нора.
— А чего ты хотела? Пойми ты, папенька на тебя не со зла ругался, а доброму хотел научить. Раз уж ты его наследница, так умей уважать вассалов, тогда и тебя любить и уважать будут. А ты думала, всё наоборот бывает? И вообще, что это мы разговариваем, когда в замке человек умирает?! А, ну, живо, мешки эти хватай, на лошадь — и в путь! Поговорить и потом можно, а сейчас твоя помощь нужна! Ну!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});