нее не было наушника и доступа к удаленному хранилищу данных. Она раскинула руки, в очередной раз чуть не сбросив куртку. — Иссерем… — предложила она. — Вроде это было его водное имя.
Рейкл снова кивнула, подняла маленькую указку и внесла какую-то поправку в свои записи.
— Перехватили! — вдруг снова сказал генерал Газан’тио, вспомнив о начале разговора.
Маршал Бойтер смотрел на него, усмехаясь.
Рейкл положила блокнот обратно в карман. На груди она носила тайм-счётчик — крошечную механическую штучку. Взглянув на неё, она постояла, перевела взгляд на маршала, потом на генерала Газан’тио. — Господа, надеюсь, вы извините меня и капитан-лейтенанта?
Двое мужчин обменявшись взглядами, кивнули. Маршал снова заставил маленький инструмент зависнуть в воздухе. Казалось, он что-то напевал про себя.
Рейкл кивнула. Коссонт встала и последовала за ней из комнаты через ту же дверь, через которую вошла, однако — как только дверь толщиной с руку вернулась на место — она поняла, что смотрит вниз на короткий отрезок сверкающего круглого коридора, которого раньше здесь не было.
Пока они шли, в дальнем конце отъехала еще одна дверь. Она закрылась за ними, едва они оказались в коридоре такой же длины — его диаметр составлял не менее трех метров. Пол выглядел наклонным, а легкая кривизна под ногами делала ходьбу до странности неудобной. Это чем-то напоминало движение по стволу гладкоствольного ружья. Коссонт предположила, что они находились во внутренней части планетоида, оставшейся с тех пор, когда у того не было достаточно сильного гравитационного поля.
Когда обе двери сзади и впереди закрылись, генерал Рейкл остановилась и повернулась к Коссонт, заставив тем самым остановиться и ее тоже.
— Я приношу свои извинения за состояние моих коллег-старших офицеров, — неожиданно сказала ей Рейкл.
— Я… — начала Коссонт, не зная, что сказать.
Генерал казалась очень серьезной.
— Вы выглядите… вполне трезвомыслящей.
— Гм, спасибо, — сказала Коссонт, чувствуя себя немного неловко.
Рейкл несколько мгновений смотрела ей в глаза.
— Я хочу попросить вас кое-что сделать для нас, лейтенант-коммандер, — сказала она. — Что-то, что может иметь отношение ко всем гзилтам. — Рейкл вздохнула. — Вы теперь в некотором роде снова в строю, хотя в наши дни даже это может показаться менее важным, чем следовало бы. Но мне нужно знать: готовы ли вы сделать то, что мы можем попросить, что я могу попросить? — Ее взгляд переместился от одного глаза Коссонт к другому и обратно.
— О чем собственно речь?
— Найдите нам его, — просто сказала Рейкл.
— Найти? — Коссонт нахмурилась. — Генерал, я … не была спецназовцем или кем-то в этом роде, — сказала она, ощущая себя сейчас словно в ловушке: только они вдвоем в наглухо задраенном отрезке сверкающей трубы. Она поняла, что Рейкл была меньше ее, но, казалось, обладала сжатой силой, своего рода плотностью, которая создавала впечатление властности.
— Я знаю, — сказала Рейкл, махнув рукой. — Мы предоставим в ваше распоряжение боевого арбитра. Технически андроид, но выглядит как человек. Для защиты.
— Защиты… — Коссонт поймала себя на том, что произнесла это вслух. Она не была воином, и не особо преуспела в навыках самообороны и обращения с оружием. Оставшись на дополнительный год после призыва, она поднялась до головокружительной высоты лейтенант-коммандера во многом благодаря искреннему интересу к церемониальной музыке военного оркестра и чрезмерному энтузиазму командира. А теперь они говорили о том, чтобы объединить ее с каким-то боевым арбитром для защиты. Защиты от кого, от чего?
— Необходимая предосторожность, — пренебрежительно сказала генерал. — Не стоит придавать этому значение. — Она неубедительно улыбнулась. — Позвольте мне спросить вас, Вир Коссонт: в чем вы видите свою преданность?
Коссонт почувствовала себя сбитой с толку из-за внезапной смены темы.
— Преданность? Э-э, ну… полк… Гзилт… — неуверенно проговорила она. — И, ах, да — семья…
— А как вы относитесь к Сублимации? — Генерал перевела взгляд на ее грудь. — Я вижу, у вас нет временного устройства отсчёта, хотя в ваших записях говорится, что вам его выдали.
— Я просто забыла его где-то, — призналась Коссонт, услышав, как голос дрогнул. Она откашлялась. — Я готова к Сублимации со всеми остальными, — добавила она, непроизвольно выпрямившись, как бы подтянувшись. Рейкл посмотрела на нее, ничего не сказав.
— Я… немного нервничаю, — призналась Коссонт. — Полагаю, там, в Сублимации, всё должно быть лучше, гораздо лучше. — Она поняла, насколько глупо прозвучали её слова сейчас. — Но это всё, что я знаю. Думаю, все этого ожидают. И конечно, когда придёт час, я пойду, как и остальные.
Рейкл кивнула.
— Вся наша культура, всё общество готовились к этому с давних времён, задолго до нашего с вами рождения, — согласилась она. — А теперь, я снова спрошу вас: готовы ли вы сделать то, что мы можем попросить?
Коссонт на мгновение посмотрела в глаза Рейкл, подумав о людях, которые уходили в отставку, не подчиняясь приказам, совершали нелепые преступления, особенно в последнее время, и все потому, что Сублимация была так близко, а колеса правосудия крутились так медленно; к тому времени, когда наказание настигнет их, они наверняка уйдут из этого мира. Каждый получит свой шанс, — кроме, разве что, приговорённых к казни.
Она подозревала, что в эти последние дни у большинства людей возникает искушение сделать что-нибудь безумное, возможно, то, о чем они всегда втайне думали, но никогда не решались осуществить. Она выбрала другой вариант: спрятать голову, взять на себя всепоглощающую жизненную задачу, пока не наступит великий день. Один из способов уйти от реальности — стать одержимой. Хотя, не исключено, что её решение было чем-то сродни отговорке, почти трусостью.
Она могла сейчас сказать «нет», она знала об этом. Рейкл она доверяла и слышала о ней как правило только хорошее, но деградация двух других старших офицеров стала для неё шоком. До сего момента она не сознавала, насколько безумными в последнее время сделались некоторые вещи. В любом случае, они все скоро будут возвышены — так какой смысл браться за миссию, которая может быть к тому же опасной? Все это представлялось ей романтичным, но она не питала иллюзий относительно собственных способностей — она не была ни шпионкой, ни героем, ни суперагентом.
Все-таки было что-то во взгляде другой женщины и в том, как она себя держала: едва уловимое ощущение силы — а может, просто по какой-то остаточной памяти Коссонт испытывала потребность подчиняться кому-то гораздо более старшему, привитую ей с детства и культивируемую на протяжении всей жизни — что породило в ней желание угодить Рейкл, сделать так, как она сказала или даже потребовала. Кроме того, призналась она себе, это хороший способ отказаться от своей идиотской жизненной задачи, не теряя при этом