— Проходи, не стой у порога, — сказал Алфорд, усевшись за стол. — Коль голоден, поешь сначала, а потом тряпки свои сними. Эда, неси чего поесть гостю!
Эда — жена Алфорда — отвлеклась от готовки и начала накрывать стол: хлебом, варёными овощами, кувшином с молоком и мясом. Последнюю миску она с шумом поставила на стол и окинула Романа цепким взглядом. Алфорд громко цокнул и, отмахнувшись рукой, что-то резко произнёс.
— Не нравится ей, что незнамо кого в дом привёл, — сказал Алфорд, когда Эда отошла от стола и начала раскатывать тесто в углу. — Да ещё и на чужом языке молвишь.
Алфорд наполнил стаканы молоком и принялся за мясо.
— Ты давай, не робей. Ешь, что на стол положено.
Роман отломил кусок хлеба и, обмакнув его в размякшие овощи, попробовал. Хлеб был жёстким и отдавал горчинкой, но всё равно казался вкусным — у Романа давно не было такого разнообразия в еде. Роман опустошил половину стакана с молоком и неожиданно почувствовал себя довольным, как кот.
— На ийдофском в деревне уже никто не говорит? — спросил он.
— Кто старше, тот помнит ещё, — сказал Алфорд. — Только вот не услышишь ты язык этот здесь.
— Совсем не говорите?
— В городе ещё говорят с торговцами, иначе куда деваться? Места у нас хорошие, есть что продавать, — сказал Алфорд. — Только вот ничего не забыл люд местный. — Он наклонился поближе и шёпотом добавил: — Эда, вон, тоже ийдофский знает, но отца своего потеряла на войне, когда малой ещё была.
Роман понятливо кивнул.
— Вот что лисонцам неймётся? — спросил Алфорд, вытерев рот рукавом. — Империю себе какую построили, на мир согласились, а сами гадят то тут, то там. Слышал, портал взорвали? Грохот такой был, что весь скот разбежался.
— Слышал, — произнёс Роман. — Даже солдат в лесу встретил — лисонцев искали.
— Вот, — потряс пальцем Алфорд. — Поганцы всем жизнь испортили! У меня уж сын успел вырасти, как портал этот соорудили-то, а сейчас что? Торговать нынче тяжело будет.
Эда что-то сказала на другом языке, и Алфорд сердито произнёс:
— Не лезь в разговор, когда мужчины говорят!
— А что, не права я? — спросила Эда, перейдя на ийдофский. — Плевать им на мир этот.
— Всем плевать, — закинув в рот кусок мяса, сказал Алфорд. — Каждый богатство да власть ищет.
— А я про войну ничего толком не знаю, — произнёс Роман. — Мама почти сразу умерла, как меня родила, отца ещё раньше не стало, а дед мало чего рассказывал — только о том, что до войны было.
Он почувствовал небольшой стыд за эту ложь, однако помнил: по-другому нельзя.
— Неправильно это, — покачал головой Алфорд. — Историю знать свою надо.
— Чего это дед твой о прошлом не говорил? — недоверчиво спросила Эда, посмотрев на Романа. — Да ещё ийдофский ты только знаешь.
Роман решил рискнуть и сказал:
— Дед мой в Ийдофе жил, а потом против лисонцев воевал.
— Ийдофец против лисонцев воевал? — упёрла руки в бока Эда. — Кто ж в это поверит? Они же сразу под лисонцев легли!
— Эда! — хлопнул по столу Алфорд. — Чего гостю грубишь? Похож он на врага что ль?
Эда нахмурилась и замолчала. Она схватилась за скалку и продолжила с шумом раскатывать тесто. Роман почувствовал себя неуютно и понял, что из-за него на пустом месте между Алфордом и Эдой может возникнуть разлад.
— Алфорд, спасибо за еду, — залпом допив остатки молока, произнёс Роман. — Мне уже пора идти.
— Ну-ка хватит, — цокнул Алфорд. — Ты на Эду не обижайся. Она, может быть, порой лишнего скажет, но жена честная — за спиной перемывать косточки не станет. Так что доедай давай, а потом в баньку сходи. И голову мне больше не морочь.
Эда коротко хмыкнула, и Роман краем глаза заметил улыбку на её лице. Он никогда не любил подолгу сидеть в гостях, но сейчас не стал спорить и решил остаться.
Поздней ночью Роман лёг на полу у печи, где ему постелила Эда. После сытного ужина и горячей бани Роман уснул почти сразу. Как только он увидел первое сновидение, тут же объявилась Заувен.
— Всё не так, как я думала, — сходу сказала она.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Война уже закончилась, — произнёс Роман, осознавшись во сне благодаря её присутствию.
— И, похоже, давно, — сказала Заувен. — Кузнец упомянул, что лисонцы построили империю.
— Они подмяли под себя не только вашу родину, но и другие королевства?
— Как минимум, Скаран и Ийдоф, если верить словам жены кузнеца, — ответила Заувен.
— Скаран?
— Их королевство стоит между Лисоном и Ийдофом, — задумчиво произнесла Заувен. — Я сомневаюсь, что лисонцы пошли в обход.
— Алфорд говорил, что они заключили мир, — напомнил Роман. — Может, мне даже не придётся скрываться, чтобы добраться до храма тишины.
Заувен тяжело вздохнула и хмуро посмотрела на ночное небо.
— Я бы не делала поспешных выводов, — сказала она. — Узнай, какой сейчас год. Постарайся выяснить, что случилось за последние десятилетия.
— Когда вы покинули Терраю?
— Девятьсот тринадцатый год после Великого Извержения.
— Сделаю всё, что в моих силах, — произнёс Роман.
Он хотел закрыть глаза, но Заувен вдруг добавила:
— Тебе повстречались хорошие люди. С уважением относись к их вере.
Роман не сразу понял, что она имела в виду, но спустя мгновение молча согласился и кивнул: в чужой монастырь со своим уставом не ходят.
Роман проснулся от мышиного шороха и писка, раздавшихся прямо возле его уха. Мыши грызли вчерашние сухари Югрина, которые Роман зачем-то завернул в остатки старой рубахи и положил возле себя.
«Надо было их выкинуть», — подумал он.
Роман сел, потёр глаза и прислушался: все по-прежнему спали. Роман даже слышал, как в углу за холщовой занавеской тихо посапывали дети Алфорда. Он бесшумно поднялся на ноги, хорошенько потянулся, а потом заглянул в печь. Недолго думая, Роман подбросил пару дров на потухающие угли и вышел во двор. Пока было свободное время, Роман умылся и немного размялся.
Когда до рассвета оставалось не больше получаса, остальные начали потихоньку просыпаться: Алфорд показался в дверях — он держал в руках свечу. Вслед за ним на улицу вышла и Эда.
— Куда в такую темень вышел без света? — спросил Алфорд, громко зевнув.
— Привычка, — хмыкнул Роман.
Алфорд что-то неодобрительно пробурчал и потопал к туалету. Эда же прошла прямиком в сарай.
«Наверное, кормить коров», — подумал Роман.
К моменту восхода солнца они вошли в дом и уселись за общим столом, чтобы позавтракать. Роману не терпелось отправиться в путь, однако он всё равно учтиво дождался, пока все не закончат с едой. Алфорд начал делиться простыми житейскими советами, которые могли бы помочь в дороге, а Роман вежливо кивал.
— Вижу, что идти хочешь, — наконец произнёс Алфорд. — Сидишь словно стрела.
Роман улыбнулся, но промолчал.
— Так, подожди-ка, — произнёс Алфорд, поднявшись с места. Он достал с полки статуэтку с женщиной и поставил на середину стола. — Попросим Благородную Кормилицу облегчить тебе дорогу.
За столом остались только Алфорд и Роман. Алфорд положил руки на колени и закрыл глаза. Роман повторил за ним, вспомнив наставление Заувен. Неожиданно Алфорд начал что-то говорить на своём языке — видимо, читал молитву. Спустя полминуты Алфорд замолчал и достал из-за пояса маленький потрёпанный нож с источенным лезвием.
— Вот, нашёл у себя, — произнёс Алфорд. — Девать мне его некуда, а тебе пригодится.
— Спасибо.
Они вышли на улицу, и Роман почувствовал поднявшийся ветер.
— Не холодно-то тебе? — спросил Алфорд.
— Нормально, — ответил Роман. — До города точно доберусь, а там посмотрим.
Алфорд проводил Романа до ворот и отворил калитку.
— Спасибо, Алфорд. Не хотел обременять тебя.
— Не тревожься, — махнул рукой Алфорд. — Меч твой всё окупит. Кто знает, может быть, увидимся ещё.
— Может быть, — улыбнулся Роман.
— Ну, прощай что ли.