— Как здесь красиво, — прошептал Роман.
Он глубоко вздохнул носом и радостно засмеялся. Сколько раз он видел на картинах эти бесконечные просторы, раскинувшиеся до горизонта, но никогда не думал, что будет так счастлив, просто увидев их вживую.
— Х-е-е-й!
Порывистый ветер сорвал его ликующий крик и чуть не сбил с ног. Роман сел на колени и собрал в ладонях снег, который через несколько секунд растопил Уилсон. Роман испил воды и, насладившись видами ещё один раз, начал спускаться вниз.
Как и ожидалось, на спуск ушло гораздо меньше времени, чем на подъём. Добравшись до предгорья за несколько дней, Роман впервые позволил себе развести костёр. Заувен предупредила его, что даже здесь можно встретить опасных магических зверей, поэтому он разжёг огонь только под утро.
Несмотря на то, что мяса было ещё много, он решил зажарить размороженную тушу целиком: иначе всё испортилось бы за пару дней. Роман только сейчас отметил, что, питаясь одним мясом, он всё равно чувствовал себя хорошо — к его удивлению, не было даже проблем со стулом.
— Да, Уилсон, — произнёс Роман, почесав отросшую бороду. — Что-то я совсем одичал.
Уилсон снова парил рядом, вернув себе привычный огненный вид. В последнее время элементаль всё больше перенимал человеческие черты, демонстрируя свои эмоции — у него даже появилось какое-то подобие рта. Роман осторожно поворошил угли веткой и задумчиво уставился на светлеющее небо. Этой ночью он говорил с Заувен о людях и эльфах, которые, возможно, могли бы вернуть его домой после исполнения клятвы. Сама Заувен на такое не была способна, даже если бы находилась в своём прежнем теле: она никогда не была на Земле, поэтому планету, по её словам, пришлось бы выбирать наугад.
Роман впервые подумал о том, что он мог бы немного… задержаться на Террае. Ему выпал исключительный шанс увидеть мир, где ютилась магия. Первая планета, куда он попал, тоже была по-своему интересной, но Террая была совсем другой — этот мир не ограничивался бессмысленной борьбой между даграми и людьми.
Мать и сестрёнка, наверное, давно его похоронили. Но Роман точно знал — наступит время, и он обязательно увидится с ними.
«Интересно, как они там?» — подумал Роман.
Как некстати он вспомнил похороны отца и, тяжело вздохнув, отогнал эти мысли прочь. Роман достал меч и провёл пальцами по тупому лезвию — теперь клинок скорее напоминал кусок обычного железа, а не боевую часть смертоносного оружия.
Он проверил мясо на углях и, обжигая пальцы, отломил от туши ножку. Надо было съесть столько, сколько влезет, потому что в скором времени остатки испорченного мяса придётся выкинуть.
Через шесть дней, перед самым ночлегом, когда слух Романа привычно обострился, вдалеке раздался едва различимый звук взрыва. Роман вскочил на ноги и завертел головой. Уилсон встрепенулся и недоумённо уставился на него.
— Ты не слышал? — спросил он. — Что-то взорвалось.
Недолго думая, Роман начал взбираться по ближайшему дереву вверх, а Уилсон суетливо полетел следом. Деревья здесь были крепкие и высокие, поэтому Роману пришлось потратить достаточно много времени, чтобы достигнуть верхушки. Он выглянул из-за ветвей и посмотрел на восток — там, вдалеке, что-то горело.
— Я же говорил, — произнёс Роман, пытаясь прикинуть расстояние до места взрыва. — Отсюда, наверное, километров пятьдесят.
Роман понаблюдал за утихающим пламенем ещё какое-то время, а потом начал спускаться вниз. Ему нужно было обсудить это с Заувен.
— Завтра отправимся туда, Уилсон, — сказал Роман, улёгшись на сложенные ветки. — А сейчас надо спать.
Роман проследил, как Уилсон пролетел рядом и остановился у его ног, а потом закрыл глаза. Он намеренно провалился в предсонные образы и через несколько минут очутился рядом с Заувен на берегу озера.
— Как думаете, что это было? — спросил Роман.
— Это могла быть случайность, — ответила Заувен. — Но надо готовиться к худшему.
— Диверсия?
— Вполне возможно, — произнесла Заувен. — Много лет минуло с момента моего бегства — я даже не знаю, какой сейчас год.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Лисонцы могли добраться и до западной части Первого Света?
— Ты задаёшь вопросы, на которые я не знаю ответа, Роман, — сказал Заувен. — Тебя может встретить кто угодно.
— И что мне делать?
— Оцени обстановку, — сказала Заувен. — Прикинься крестьянином или бедняком. Придумай что-нибудь.
— Ладно, — вздохнул Роман. — Попробую.
— Будь осторожен.
Он кивнул, и образ Заувен размылся. Остаток ночи Роман наблюдал тревожные обрывочные сны и беспокойно ворочался. Одолеваемый томительным ожиданием, он проснулся раньше обычного. Уилсона не было рядом, но Роман чувствовал его внутри. В холодные ночи Уилсон растворялся в теле Романа даже не спрашивая разрешения.
«С другой стороны, говорить-то он всё равно не умеет», — с улыбкой заметил Роман.
На лес упал густой осенний туман. Солнце ещё не успело взойти, но птицы уже громко стрекотали то тут, то там. Роман почувствовал лёгкий жар в теле и вытянул руку. В его ладони вырос Уилсон и спустя секунду взлетел вверх, разгоняя туманную дымку.
— Уилсон, найди воду! — крикнул в никуда Роман.
С этой стороны гор река уходила куда-то к океану, поэтому Роману приходилось искать другие источники воды. Роман не знал, видели ли огненные элементали в темноте так же хорошо, как и он, но Уилсон ещё никогда не ошибался — может быть, Уилсон видел мир совсем иначе.
Им пришлось немного отклониться от основного маршрута: Уилсон нашёл воду. Роман вдоволь напился у тихого ручейка и помылся как мог. Сегодня он решил обойтись без еды, потому что к вечеру надо было успеть добраться до места взрыва.
Роман шёл быстрее обычного и не останавливался на привал. По его ощущениям, к середине дня он преодолел больше половины пути. Вдалеке виднелся дым, поднимающийся с места пожара. Неожиданно Роман услышал приглушённые голоса и лай собак.
— Уилсон, — тихо произнёс Роман. — Спрячься.
Уилсон вошёл в его тело прямо через затылок, и Роман смело пошёл дальше. Роман решил, что не было смысла скрываться: он всё равно должен был выйти к людям. Вдруг ему навстречу выскочил пёс, а сразу за ним ещё один. Они имели тёмно-бежевый окрас; их клинообразная форма головы казалась совсем маленькой на фоне остального туловища. Псы громко залаяли и зарычали.
— Тише, друзья, — сказал Роман, присев на корточки.
Псы мгновенно успокоились и нерешительно подошли поближе. Они обнюхали руки Романа и дали себя погладить. Из-за кустов и деревьев с шумом выбежали солдаты и наставили на Романа мечи — их было всего трое. Один из них что-то сказал на непонятном языке, и Роман решил заговорить ийдофском, которому его успела обучить Заувен:
— Я не враг, мне надо добраться до города.
Двое солдат громко закричали и бросились на него. Роман уклонился от неуклюжих взмахов мечом и резкими ударами в челюсть отправил в нокаут сначала одного, а потом и второго. Третий солдат неуверенно переминался с ноги на ногу, держа перед собой меч, — на вид ему было не больше шестнадцати лет. Псы затихли и виновато прятали глаза, не вмешиваясь в драку. Роман чувствовал, как Уилсон рвался наружу, и едва двигая губами прошептал:
— Не дёргайся, Уилсон.
Справа послышался шум, и Роман увидел ещё одну группу солдат — на сей раз их было не меньше дюжины. Паренёк, который стоял перед Романом, что-то поспешно сказал мужчине в возрасте и отступил назад. Мужчина взглянул на Роман и спросил:
— Откуда знаешь ийдофский? Ты жил в Ийдофе?
— Что? Нет! — ответил Роман. — Мой дед говорил на этом языке.
— Откуда идёшь?
— Я жил с дедом в лесу, недалеко от гор, — на ходу придумал легенду Роман. — Прошлой весной он помер. Тяжело стало жить одному. Вот, избу бросил и работу найти хочу.
— В лесу жил, говоришь? — подозрительно спросил мужчина. — Чего это от людей прятался?
— Как дед учил, — произнёс Роман. — Он всю жизнь солдатом был, а после смерти мамы в леса меня забрал.