Читать интересную книгу От нашествия варваров до эпохи Возрождения. Жизнь и труд в средневековой Европе - Пьер Буассонанд

ГЛАВА 10 Промышленное производство на Западе в последние столетия Темных веков. - Частичное возрождение городской экономики

В этом западном обществе преобладало натуральное хозяйство. Основой жизни было сельскохозяйственное производство, а промышленное производство и обмен товаров за пределами поместья занимали лишь небольшое и строго ограниченное место.

Промышленность ограничивалась удовлетворением самых насущных потребностей и не имела своей целью обслуживание внешних или далеко расположенных рынков. Она была лишь придатком к сельскому хозяйству. Для начала вспомним, что в каждой семье каждый член семейного сообщества в зависимости от своего пола, возраста и возможностей старался изготавливать изделия, необходимые для обслуживания простейших жизненных потребностей. Крестьянин строил свой дом, делал себе мебель, чинил свой плуг и упряжь; его жена и дочери пекли хлеб, пряли шерсть или лен и ткали одежду. Вряд ли ему могло что-то понадобиться в мастерских поместья. Сырье для изделий производила та же семья, которая изготавливала их, и каждый член семьи использовал как потребитель часть того, что создавал своим трудом как производитель. При таком экономическом укладе не были нужны ни специализация, ни сложные инструменты, ни капитал.

Следующей по сложности формой промышленного производства было производство в крупном имении. Там уже могли существовать разделение и специализация труда, но продукция изготавливалась лишь для одной группы людей, только более крупной, чем семья, а стремления поставлять произведенное на рынки за пределы имения не было. Экономические потребности имения были так просты, что масштаб промышленной деятельности внутри его был невелик. Кроме того, работники были рабами или крепостными, которых заставлял трудиться старательно только страх наказания и никакая личная выгода к работе не побуждала. Они получали от других рабов сырье, которое выросло в том же имении, так что при этой системе не было ни предпринимателей и капиталистов, которых надо вознаграждать, ни заработной платы, которую надо выплачивать, ни затрат и продажных цен, которые надо учитывать. Иногда работник трудился в одиночку; в этом случае он отдавал своему господину часть своих изделий в качестве налога-оброка ( cens ). Иногда он трудился вместе с другими работниками в господской мастерской. Его ценность для господина и для закона зависела от того, насколько сложным было его ремесло; поэтому ювелир, кузнец, мельник, ткач или вышивальщица относились к высшему разряду крепостных тружеников.

В каждом крупном имении был свой штат таких работников; они перечислены в знаменитом Капитулярии о виллах ( De Villis ) Карла Великого, в монастырских грамотах и распоряжениях. Этих ремесленников размещали в мастерских - мужских ( camerae ) и женских ( gynaecia, sereonae ) и объединяли в группы под началом мастеров, называвшихся ministйriales или magistri - таких же крепостных по рождению, как они сами. На императорской вилле количество ремесленных рабочих могло достигать нескольких сотен, поскольку на ней надо было выполнять все работы, требовавшие организации по промышленному типу - помол муки, выпекание хлеба, варку пива, ловлю рыбы, выращивание птицы, плотничьи работы, столярные работы, ткачество, прядение, изготовление веревок и канатов, изготовление седел и сбруи (работа шорников), стирка белья и изготовление мыла, были даже мастерские ювелиров и художников, рисовавших там, где необходимо, герб господина. Женщины главным образом пряли и ткали лен и шерсть, которые они окрашивали в ярко-синий или ярко-красный цвет, а также изготавливали и вышивали одежду и изделия из тканей. Обычно в имении, каким бы маленьким оно ни было, были свои печники, пекари, мясники, пивовары, ткачи, сукновалы и красильщики, несколько ювелиров и в первую очередь необходимые на селе кузнецы, а также сапожники и швеи. Такая структура достигала наивысшего совершенства в монастырских имениях, где монахи - начальники служб управляли работниками различных специальностей, производившими все необходимое для жизни. Епископские поместья имели такой же штат работников.

Кроме того, в монастырских имениях монахи могли организовать настоящие школы искусства и ремесел для тех, кто обучался трудным профессиям, именно в этих школах обучались художники ( artifices ), которых отличали от ремесленников. В этом отношении пользовалось большой известностью аббатство Солиньяк в провинции Лимузен; как раз там и работал знаменитый золотых дел мастер Элигий (основатель монастыря в Солиньяке. Жил в VII в. Вначале был ювелиром и был хорошо известен при дворе тогдашнего короля франков. Основал также женский монастырь в Париже. В конце жизни был епископом сперва города Тура, а позже города Нуайона. - Пер. ). Более того, некоторые аббатства стали промышленными центрами, где специализация труда была развита еще сильнее. Например, в Корби было только четыре главных мастерских со штатом из двадцати восьми работников, большинство которых были заняты самыми необходимыми ремеслами, а аббатство Сен-Рикье в IX в. уже образовало вокруг себя настоящий промышленный город, где собрались оружейники, шорники, переплетчики, сапожники, мясники и сукновалы, причем мастера каждого ремесла жили на особой улице. Такой же передовой для того времени порядок был в городке Ситье (теперь Сент-Омер), зависевшем от аббатства Сен-Бертен. Ради поощрения крепостных ремесленников для них были установлены фиксированные налоги, как и для их собратьев-крестьян. Иногда их освобождали от уплаты налога на наследство с их небольшого имущества - такой налог назывался mainmorte. При таком уровне организации промышленного производства в имении мастерские уже могли производить столько продукции, что ее небольшой излишек можно было предлагать на продажу.

В условиях конкуренции с семейными промыслами и промышленностью в поместьях городские мастерские, потерявшие к тому же свои рынки, слабели и исчезали; они выжили только в некоторых ремеслах и некоторых местностях, где еще сохранялись остатки римской цивилизации. В эпоху Каролингов этот вид ремесла стали возрождать, но как-то неуверенно, и этот процесс не пошел далеко. Римские ремесленные цехи, называвшиеся collegia opificum, почти везде были распущены, оставшиеся жить в городах ремесленники были обращены в крепостных и теперь платили налоги епископу или аристократу - владельцу земель. Однако очаги свободного ремесленного труда еще существовали в некоторых округах Галлии, Испании и в первую очередь Италии. В Неаполе в начале VII в. еще существовали гильдии ремесленников - например, изготовителей мыла; в Равенне в VIII в. была основана гильдия рыбаков. Ремесленники города Комаккьо (в Италии. - Пер. ) имели полную свободу уйти работать из одного города в другой, а также могли приобретать и продавать землю. В последние два столетия Темных веков появились также ремесленники, которые жили в промышленных городах ( vici ), например в Сен-Рикье или Корби, но выросли в имениях или деревнях ( castra ), расположенных за пределами имений. Эти господские ремесленники - некоторые из них были свободными, а некоторые полусвободными - часто были приезжими, которых позвали работать туда, где было нужно их ремесло, и платили только несколько налогов деньгами или натурой. Таких людей мы можем обнаружить среди тогдашних жителей Суасона, Сент-Омера, Корби, Сен-Рикье, Комаккьо, Нонантолы и Брешии. Приезжие мастера занимались самыми разными ремеслами: среди них были чеканщики денег, портные, сапожники, медники, золотых дел мастера, кузнецы, каменщики, ткачи и оружейники.

Во всех этих многочисленных разновидностях - семейной, поместной, свободной и полусвободной - промышленное производство оставалось пассивным и малоизменчивым. Оно удовлетворяло только простые потребности земледельческого или скотоводческого общества и производило предметы первой необходимости. Только во времена Каролингов под влиянием возрожденной монастырями римской традиции и по примеру восточной (византийской) и арабской (возникшей на основе разгромленных и поглощенных халифатом земель Византийской империи и Сасанидского Ирана, а также вестготской Испании. - Ред. ) цивилизаций промышленность Запада на короткое время очнулась от сна.

Уже доведенные до совершенства греко-римские технологии были, как правило, забыты. В некоторых частях Запада - к примеру, в Англии - мололи только на ручных мельницах. В других - например, у испанских вестготов - водяные мельницы сохранились. Единственным полезным ископаемым, добыча которого велась более или менее активно, была соль - предмет первой необходимости. Ее добывали выпариванием из морской воды на берегах всех морей от Северного до Средиземного, больше всего возле городов Ба и Геран в Нижнем Пуату, а также в болотах вокруг Нарбона в нижнем течении реки По, и еще из вод соленых источников в Центральной Германии, в окрестностях Зальцбурга, в Лотарингии и в Бургундии, а кроме того, из соляных озер возле города Кардона в Каталонии. Но большинство железных, свинцовых и оловянных рудников Запада были заброшены, поскольку сложные технологии добычи руды, применявшиеся в Римскую эпоху, были забыты. Только во времена Каролингов и Оттонов была предпринята слабая попытка снова начать разработку рудников Центральной Европы. Использовались несколько минеральных источников, в основном в Сардинии и в бассейне реки Мез (Маас); в Ахене покровителем источников был Карл Великий. В примитивных маленьких литейных мастерских - других тогда не было - знали очень мало о рудах и обработке металлов, и до XII в. в производстве железа не произошло никакого прогресса. Этот металл был такой редкостью, что в одном из имений Карла Великого можно было отыскать всего два топора, две лопаты, два бурава, один топорик и один рубанок. Один хандредвейт (то есть 100 фунтов, что равно примерно 45 килограммам. - Пер. ) железа тогда стоил в пятьдесят раз дороже, чем в конце XIX в., и кузнец был самым уважаемым из ремесленников. Наряду с ним первым среди ремесленного сословия считался оружейник, и бургундские мастера приобрели некоторую известность в этом деле. Нагрудник стоил шесть быков или двенадцать коров, перевязь для меча - три, шлем - шесть, меч - семь, а удила стоили дороже, чем лошадь.