— О, мне искренне жаль, — говорю я, пожимая плечами, держа в руках книгу.
Она подозрительно смотрит на меня, осторожно движется, прижимаясь к противоположной стене. Она делает несколько шагов по направлению к своей двери.
— Почему ты сидишь в коридоре?
— Жду Люка. — Я указываю на его дверь. — Мне, правда, жаль. Я не хотел напугать тебя… или пытаться тебя убить, — добавляю я, улыбаясь.
Юмор произвел должный эффект и ее плечи расслабились.
— Значит, ждешь Люка?
— Да. Я стучал, но никто не ответил.
Ее брови сомкнулись.
— Он что-то говорил о том, что будет допоздна работать.
— Ох. Спасибо. Я, наверное, еще немного подожду.
Она молча направилась к своей двери, но я готов поклясться, что видел, как улыбка тронула ее губы, когда она вставляла ключ в замок.
Настроение у меня падает, когда она открывает дверь и исчезает. Я слышу, как щелкает замок, и с тоской смотрю ей вслед. Я надеюсь, что дверь снова откроется, и, когда моя надежда почти угасла, я слышу, как в замке поворачивается ключ. Ее голова появляется в дверном проеме, как только открывается дверь.
— В общем… ты можешь подождать у меня.
— Спасибо.
Я иду и ощущаю некоторую неловкость, потому что она внимательно изучает меня. Я не знаю, что мне следует сказать. Затем она шире распахивает дверь.
— Хочешь чего-нибудь выпить?
Я перешагиваю через порог, и в тот же миг меня пронзает мысль о том, что же я творю. Но я откидываю ее и наслаждаюсь переживаниями.
— Конечно.
Она закрывает дверь, и я оглядываюсь. Кругом беспорядок. Почти как у Люка, не считая того, что вещи и грязные тарелки лежат повсюду. Я бросаю любопытный взгляд на корреспонденцию, минуту назад находившуюся у нее в руке, а теперь сваленную в кучу на столе.
— Прости, у меня тут беспорядок, — говорит она, сообщая очевидное.
Она поднимает небольшую стопку посуды с дивана и сваливает ее в раковину.
— Присаживайся.
Я делаю это. Она направляется к холодильнику, ныряет туда и достает две бутылки пива. Она подходит, садится на диван рядом со мной, не касаясь, и протягивает мне одну.
Пиво помогает избавиться от сухости во рту, и некоторое время мы просто разговариваем. Мои мысли мечутся, и мне едва удается уследить за разговором, но я рад, что она не спрашивает о том, о чем я не могу рассказать.
— Еще пива? — спрашивает она, поднимая пустую бутылку и вставая с дивана.
Без ощущения ее близости, даже при том, что мы не касались друг друга, мне как-то неуютно.
— Мне достаточно.
— А я сегодня иду на вечеринку, — замечает она, склоняясь к холодильнику.
Она возвращается ко мне.
— Я могла бы спросить у своей подруги, можно ли тебе присоединиться к нам, — Она разглядывает этикетку на своей бутылке. — Если хочешь, конечно.
Электрический импульс пронзает меня. Я знаю, чего я хочу на самом деле, но…
— Я, к сожалению, занят… я не могу. Извини.
Как глупо. Временами мне искренне жаль, что я не могу лгать.
— Никаких проблем, — говорит она, откручивая пробку на бутылке, так и не взглянув на меня.
— Мне бы, правда, хотелось.
Чувство, с которым я это произношу, вызывает прилив крови к моему лицу, и я боюсь, что покраснею. Я не покраснел, ведь это невозможно без крови.
Она поднимает взгляд на меня.
— Но у тебя есть подруга.
— Нет, — выпалил я.
— Тогда почему ты не можешь пойти?
— Я должен сделать… кое-что. Исполнить свои непосредственные обязанности.
— Откажись.
— Если бы я мог.
Ее внимательный взгляд опускается на ее колени.
— Извечная история в моей жизни. У хороших людей всегда есть что-то более важное.
Она считает меня хорошим.
Мне становится не по себе. Может, у ангелов тоже бывают сердечные приступы?
— Хорошо. Я пойду.
Она вскидывает на меня взгляд своих широко распахнутых глаз.
— Серьезно?
— Абсолютно.
Что я творю? Нарушаю правила.
У меня такое чувство, что все внутри меня взорвалось и полетело в тартарары. Я вздрагиваю, пораженный улыбкой на ее лице.
— Конечно, — повторяюсь я.
Я ощущаю себя неуверенным, диким, неконтролируемым. И мне это нравится. Принимать свои собственные решения. Делать то, чего захочется. Ощущение того, что у меня тоже может быть своя собственная жизнь, окрыляет меня.
Я жду в коридоре, пока Лили переодевается, и, когда она появляется, мысли вовсе оставляют меня. Она сменила серый спортивный костюм на джинсы и свободный черный топ. Ее волосы уложены в причудливый пучок — она обворожительна.
— Ух-ты.
Царствие небесное, почему мне не удается держать рот на замке?
Но когда на ее лице расцветает улыбка, а щеки покрываются румянцем, я полагаю, что не так уж и оплошал. Я не могу отвести от нее взгляда, когда мы идем к ее машине, чтобы заехать за Тейлор.
Пока мы едем, мне приходится притворяться, что я никогда прежде не бывал здесь, хотя потратил достаточно времени, зависая на крыльце, пока Фрэнни гостила у своей подруги.
Тейлор, пританцовывая, подходит и открывает дверь пассажирского сидения. Ее глаза на мгновения расширяются, когда она замечает меня, затем игривая улыбка появляется на ее лице.
— О-о… хорошая девочка, Лили.
— Я Мэтт, — представляюсь я, протягивая ей руку.
Она пожимает ее и забирается в грузовик.
Я сажусь посредине сидения, и она двигается таким образом, что наши колени соприкасаются.
— Тейлор, — представляется она, поедая меня взглядом.
Лили наклоняется вперед и осматривает, как мы с Тейлор разместились.
— Надеюсь, все хорошо.
— Мальчики — это всегда хорошо. Особенно такие аппетитные, — произносит она, подталкивая меня плечом и усмехаясь.
Мы движемся на северную окраину Бостона, в район старых заброшенных кирпичных домов. Нам попадаются группы людей, толпящиеся на тротуарах, подростки вперемешку с бездомными. Все кажется серым: здания, автомобили, люди. От места потягивает отчаяньем и безнадегой.
— Здесь, — говорит Тейлор, указывая на свободное место на стоянке между Харлеем и старым черным катафалком.
Как только Лили втискивается на это место, Тейлор выключает плеер и убирает его в сумочку.
— Как ты узнала об этой вечеринке? — спрашивает Лили, неуверенно поглядывая на катафалк.
Глаза Тейлор сияют.
— Это все тот горячий парень. Он играет в группе.
Лили все еще выглядит неуверенной, но открывает дверь и осторожно выбирается на дорогу. Я выскакиваю вслед за ней и обхожу грузовик, чтобы встретиться с Тейлор, уже соскочившей на тротуар.