Читать интересную книгу Сэр Невпопад из Ниоткуда - Питер Дэвид

— Можешь мне его описать? — спросил я.

— Высокий, — всхлипнула Астел. — Очень даже. Пожалуй, на две головы выше тебя. И здоров, как бык. Ну, в кости очень широк. Такой и пятерых шутя одолеет. А может, и десятерых, как знать…

Я внутренне содрогнулся, но даже виду не подал, что испуган. Астел же заговорила торопливо и сбивчиво, с необыкновенной горячностью:

— Пообещай мне, что отыщешь его… Отыщешь и прикончишь за то, что он с ней сделал! Скажи, что отомстишь за нее!

— Я лучше найду его мать и ее убью.

— Постой-ка! — живо отозвался Тэсит. Мы с Астел оба вздрогнули, потому как успели уже позабыть о его присутствии. — Ты не можешь так поступить!

— Еще как могу! — возразил я с кривой ухмылкой. — Уж не ты ли меня остановишь?

— Ты что же, всерьез замышляешь убить женщину, которая ни в чем перед тобой не виновата?

— Но этот мерзавец ведь именно так и поступил! — Я кивком указал на мертвую Маделайн.

— Но даже это не дает тебе права… Послушай, если ты его решил предать смерти, это одно дело, но…

— Да еще какое! — подхватил я. — Чистой воды самоубийство! Ты ведь слыхал, каков он из себя. Он меня в порошок сотрет, этот сукин сын.

— По, — медленно произнес Тэсит, — ты не должен даже помышлять о подобном. О том, чтобы убить ни в чем не повинную женщину в отместку за то зло, какое тебе причинил ее сын.

— Так что же мне, по-твоему, делать?

— Не тебе. Нам. Мы вдвоем этим займемся. Сперва его отыщем, а после найдем способ отомстить ему за твою мать.

— Но ты-то здесь при чем? — удивился я. — Зачем тебе в это впутываться? Это вовсе не твоя забота.

— То есть как это — не моя? Ты ведь мне друг!

Я взглянул на тело матери, которое Астел как раз укрывала простыней, и сквозь зубы пробормотал:

— Почему, хотел бы я знать, ты без этого просто не можешь?

— Без чего? Что ты имеешь в виду?

Снаружи раздался оглушительный раскат грома. Этот звук, а также самоуверенность, звучавшая в словах Тэсита, неожиданно пробудили мою давно дремавшую ярость, они дали выход чувствам, которые я долго таил под спудом.

— Почему тебе вечно надо изображать из себя героя? — выпалил я. — Почему у тебя всегда и на все готов ответ? Что и кому ты стремишься доказать?

— Доказать? — пожал плечами Тэсит. — Вот уж чего у меня и в мыслях никогда…

— Было, черт возьми! — вне себя от злости взревел я. — В мыслях у тебя было и есть только одно это! Вечно ты пытаешься доказать всем и каждому, насколько ты лучше меня! Благороднее, храбрее! Тэсит, который передвигается с грацией единорога! Тэсит, в груди которого бьется сердце грифона! Благородный наш разбойник, пекущийся о том, чтобы хоть немного помочь сирым и убогим, облегчить их тяжкую жизнь! Мне все это осточертело! И ты в первую очередь! Я сыт тобой по горло! Неужто же ты до сих пор этого не заметил? Неужели тебе это непонятно?

— По, — без тени раздражения произнес Тэсит, делая обеими руками умиротворяющий жест, — я тебя прекрасно понимаю и от души сочувствую твоему горю. И нисколько не сержусь, поверь. Тело твоей матери еще не остыло, а ее убийца — солдат могущественной армии…

— Вот-вот, — со злостью выкрикнул я. — Армии, против которой ты, без сомнения, готов сразиться в одиночку, лишь бы угодить другу! И разбить ее наголову — это тоже вполне в твоем духе! — Меня несло, и я уже не мог остановиться. — Черти б тебя побрали! Будь ты проклят! Будь прокляты все твои достоинства! Будь проклято твое превосходство надо мной, все то, что вызывает во мне злость и зависть!

— Невпопад, друг мой… — начал Тэсит.

— Я тебе больше не друг! — вскричал я. — Сколько раз мне надо это повторить, чтобы до тебя наконец дошло?! Я тебя терпеть не могу, ясно? Видеть не могу! Мне осточертело, что ты вечно маячишь у меня перед глазами, потому что в тебе есть все то, чего у меня никогда не будет! Я даже мечтать не смею о том, чтобы хоть в чем-то с тобой сравниться!

— Но мы ведь не соревнуемся друг с другом, По.

— Так учти, что это вот и есть самое худшее! Пойми же наконец, это ты со мной не соревнуешься! Ты такой ловкий, и замечательный, и безупречный во всех отношениях, черт побери! — Я весь взмок от напряжения, едкий пот, капая со лба, заливал мне глаза. Я отчаянно тер их ладонями, надеясь, что со стороны это не выглядит так, будто я плачу. Еще чего не хватало! — Ты был для меня всего лишь средством, орудием в достижении моих целей! Вот и все! — На лице Тэсита не дрогнул ни один мускул. Я подошел к нему вплотную. Мне ужасно захотелось его ударить. — Может, мне еще по буквам это произнести? Я тебя использовал! Для защиты, для того, чтобы многому у тебя научиться. Вот чему служили твой героизм и твое благородство. И теперь ты снова мне это навязываешь, чтобы, помочь, отомстить за мою мать, как будто она воскреснет, если я с твоей помощью швырну себя на растерзание чудовищу, которое ее убило! А хуже всего, что ты, поди, и от меня ждешь подвигов! Ты наверняка был бы готов так все рассчитать, чтобы именно моя рука нанесла смертельный удар этому мерзавцу! Ты у нас горазд на благородные жесты! Так провались ты со своим благородством! Ступай к чертям! Ясно? Ты наконец-то понял меня, Тэсит? Мне больше не надо повторять?!

Я толком не знал, как он на это отреагирует. Двинет мне как следует, собьет с ног или ответит оскорблением на оскорбление.

Но Тэсит лишь окинул меня долгим грустным взглядом, тряхнул головой и печально произнес:

— Наверное, ты прав. Пожалуй, тебе и в самом деле лучше одному этим заняться. Взять все в свои руки. Желаю тебе добиться справедливости, которой твоя мать, безусловно, заслуживает, Невпопад. И обрести все, к чему ты стремишься.

Меня так и затрясло от злости.

— Да катись ты со своей проклятой вежливостью! Ты что же, хочешь сделать вид, что не слыхал моих слов?!

— Я все прекрасно слышал, — невозмутимо произнес Тэсит. — И от души тебя прощаю.

Он грациозно поклонился Астел, почтительно дотронулся ладонью до мертвой, остывающей руки моей матери, словно желая ей счастливого пути, повернулся и вышел из комнаты.

— Мне твое прощение без надобности, как и дружба твоя! — крикнул я ему вслед. Сомневаюсь, чтобы он меня услыхал: Тэсит ходил на удивление быстро и легко. Впрочем, даже если мои прощальные слова и долетели до него, это уже ничего не меняло.

Итак, с ним было покончено. Я себя освободил от него. И как раз вовремя: я уже научился от него всему, чему только было можно, и теперь в нем нисколько не нуждался. Больше всего мне претила мысль о том, что, останься я с ним, и он, чего доброго, втравил бы меня в авантюру, которая могла мне стоить жизни. И все ради одного только пустого бахвальства. Маделайн ведь уже не смогла бы оценить этой жертвы.

— Покойница того заслуживает, — назидательно пробормотал бы Тэсит над моим хладным телом. Это вполне в его духе. Но сама-то Маделайн наверняка не согласилась бы с этим! Она теперь выше земных понятий о справедливом возмездии и заслуженных жертвах.

— Возмездие. За нее следует отомстить, — сказала Астел, словно прочитав мои мысли. Она вытянула в мою сторону дрожащий указательный палец. — Этим тебе придется заняться. Ты ее сын. Она в тебя так верила!

Я взглянул на контуры мертвого тела Маделайн, которые отчетливо вырисовывались под простыней, и вспомнил ее бесконечные разговоры о моей судьбе и о великих делах, которые мне предначертаны. Потом взгляд мой переместился на собственное мое отражение в зеркале, висевшем на стене. На меня смотрел невысокий юноша с неплохо развитой мускулатурой верхней части тела, хромоногий и в целом весьма невзрачный, опирающийся на тяжелый деревянный посох.

— Очень глупо с ее стороны, — пробормотал я. Реакция Астел оказалась молниеносной. Я и глазом не успел моргнуть, как ее ладонь с силой отпечаталась на моей щеке.

Мне трудно описать, в какую невероятную ярость ввергли ее мои слова.

— Ах ты, чертов урод! — завизжала она. — Я тебя подхватила на руки, стоило только материнской утробе тебя исторгнуть! Я своими глазами видела, как ты укусил Строкера за горло! Твоя мать торговала своим телом, чтобы оплатить твой кров и стол, и чем ты ее за это отблагодарил? Она от тебя ни разу доброго слова не услыхала, ты, дрянь этакая, пальцем не шевельнул, чтобы заработать хоть грош и облегчить ее тяжкую ношу!

— Я… старался как мог… время от времени. — Голос мой звучал неуверенно. Да и что я мог сказать в свое оправдание? Упрек Астел был более чем справедлив. Моя щека горела от удара, но я не поддался желанию потереть ее ладонью, чтобы эта фурия не слишком-то радовалась, причинив мне боль.

— Ничего подобного! Ты только и знал, что ошивался бог весть где с Тэситом и поглядывал на свою мать свысока с тех самых пор, как узнал, чем она зарабатывает на хлеб тебе и себе! — возмутилась Астел.

— Неправда это! — Я старался придать своим словам как можно больше убедительности. Вспомнил о монетке, которую когда-то давно сунул в ладонь спящей Маделайн. Но делиться этим воспоминанием с Астел мне вовсе не хотелось. Она вряд ли бы меня поняла. Скорей всего, высмеяла бы, и только. Поэтому я еще более настойчиво повторил: — Неправда! Я все это время зарабатывал и копил деньги. Золотой к золотому. И у меня их теперь много! В надежном месте. Я собирался отдать их Маделайн, да не успел.