— У Сокола в этом деле личный интерес, Серёжа. И Ван Дейк для него не страшилка из общего приказа номер пятьсот двенадцать би, а личный враг. Так что считай, тебе и в этом повезло.
По тому, как она это сказала, по голосу, по ставшему серьёзным и грустным взгляду, я поняла, что это на самом деле очень личное, и не только для тёмного, но и для Натали тоже. Настолько личное, что я не решилась бы на дальнейшие расспросы. Но Серёжка — не я.
— Подробнее можно?
— Можно и подробнее.
Она открыла нетбук, застучала по клавишам.
Придвинувшись, я поняла, что она листает фотоальбом.
— Да, я сентиментальна, как и все девочки, — улыбнулась она невесело. — Вот.
Серёжка обошёл стол и всмотрелся в экран. На фотографии — троица молодых людей. В центре Нат, она почти не изменилась с тех пор: те же длинные чёрные волосы и идеальная фигура. Под руки баньши держала двух парней, один из них был мне незнаком, а во втором, симпатичном, улыбчивом мальчишке, я с трудом узнала Сокола. Даже представить сложно, сколько веков назад у тёмного не было теперешнего колючего взгляда и шрама на виске. Зато были вьющиеся волосы до плеч и серьга в ухе. Но главное, конечно, — улыбка.
— Что же с ним случилось? — я сама не поняла, как произнесла вслух, то о чем подумалось при виде этого фото.
— Жизнь, Настя, жизнь. — Нат легонько коснулась пальцем лица второго парня: — Это — Кирюшка. Кирилл. Его брат, старший… Вместилище номер восемь.
Они были очень непохожими братьями: один смуглый, темноволосый, широкоплечий, второй — яркий блондин, светлокожий и худощавый. Только глаза — один в один.
— Мы с Кириллом были ровесниками. Познакомились ещё на отборе, вместе учились на курсах подготовки, потом нередко работали в паре. Он был телепатом. Высочайшего класса. Ещё не забыли сегодняшних спящих? Так вот, это — цветочки в сравнении с тем, что мог сделать он. А Сокол пришёл позже. Он был на пять лет младше брата, совсем другой характер, другие способности. Ментальное воздействие давалось ему с трудом, требовало обязательного физического контакта и отнимало много сил, зато… Впрочем, это уже другая история.
Натали встряхнулась, отгоняя приступ ностальгии, и продолжила сухим деловым тоном:
— Давайте сразу уясним: я не раскрываю вам страшных семейных тайн. Это — открытая информация. Антон знает, теперь будете знать и вы. Это случилось пять лет назад. Кирилл позвонил мне, он часто звонил просто поболтать, расспросил, как дела, что нового, а потом сказал, что хочет проститься. Он понял, что его взломали, и знал, что скоро за ним придут. «Наверное, я должен сделать это сам, но мне не хватает смелости», — это были его последние слова, прежде чем он повесил трубку. Но его не нашли, ни наши, ни конкуренты. Он просто исчез. А вместе с ним исчез его брат, а из архива компании испарились все документы по делу Ван Дейка. Даже не знаю, кого или что искали усерднее: Кирилла, Сокола или пропавшие файлы. И не знаю, как долго искали бы, если бы через полтора месяца Сокол сам не позвонил в управление и не сказал, где их найти. Точнее, его. Кирилл на тот момент был уже мёртв… Он хотел его спасти. Думал, что найдёт решение. Сокол работал с делом голландца ещё до этого, сумел что‑то раскопать. Но не вышло. Всё, что у него получилось, — прятать брата и от своих, и от тех, кто работал на Ван Дейка, но для Кирилла это ничего не меняло. Сокол продержался ещё неделю от дня дарения, в одиночку удерживая то, во что превращался его брат. Выложился вчистую, но в тот раз никто не пострадал. А когда он понял, что ничего уже не сможет сделать…
Она в последний раз взглянула на фото и захлопнула нетбук.
— А что было потом? — спросила я.
— Потом… Разбирательство затянулось на год, но его причастность к краже архивов так и не доказали, а в остальном учли смягчающие обстоятельства. Муж одной его подруги был в то время третьим вице–президентом компании и сумел убедить совет, что такими кадрами не разбрасываются. Вступился ещё кто‑то из головного управления… В общем, дело замяли, Сокола убрали с секретных проектов и перевели в восточноевропейский регион, поближе к корням, так сказать, а история стала забываться. Но, видно, не судьба.
Натали поднялась из‑за стола и подхватила нетбук.
— Пойду к себе, поздно уже.
Я не смотрела на часы и не знаю, сколько времени мы с Серёжкой просидели в тишине, вглядываясь в свои опустевшие чашки так, словно там, на дне, лежат ответы на все вопросы бытия.
— Теперь понятно, почему обе конторы позволили ему эту авантюру, — негромко проговорил Серый, когда я, кажется, уже почти рассмотрела истину в мутных потёках кофе.
— Потому что муж Натали — третий вице–президент компании? — предположила я.
Не думаю, что у Сокола так уж много подруг, а баньши и в этот раз слишком быстро примчалась и слишком лихо разрулила ситуацию, явно не без вмешательства кого‑то высокопоставленного. Хотя, признаюсь, моя способность мыслить логически сделала ручкой сразу же после того, как Нат сказала, что Сокол младше её на пять лет: бывали минуты, когда колдун казался мне древним, как мир, и тогда выходило, что предполагаемый возраст Натали стремится к отметке «столько не живут».
— Не только, — ответ парня не дал мне утонуть в пространных рассуждениях. — Они знают, что ничем не рискуют. Он родного брата пристрелил, когда ничего не вышло, а меня так и подавно, без лишних сожалений…
— Не пристрелил.
От неожиданности я подпрыгнула на стуле. Определённо, это квартира куда лучше моей: тут ни полы, ни двери не скрипят. Но это не всегда хорошо, как выяснилось.
Серёжка вскочил на ноги, но тёмный прошёл мимо него к окну, туда, где оставил с вечера сигареты. Закурил.
— Мне не нужно оружие, чтобы оборвать чужую жизнь, — выдохнул он вместе с дымом. — Но для тебя сделаю исключение.
Серый со злостью стукнул по столу чашкой, которую до сих пор держал в руке — Сокол даже не вздрогнул — и вышел за дверь.
Стало неловко за них обоих. И перед ними тоже.
— Он не хотел сказать ничего… такого, — прошептала я одними губами. — Просто… ему ведь тоже сейчас тяжело.
— Знаю, — колдун так и не обернулся. — Он ещё хорошо держится. Или до сих пор не осознал, насколько это серьёзно. Но в любом случае можешь сказать ему, что в этот раз я уверен в том, что делаю.
— Скажи сам, — попросила я.
Ответа не последовало.
Глава 8
Удивительно, но после всего этого я смогла уснуть и спала бы, наверное, до вечера следующего дня, если бы меня не разбудили голоса. Открыв глаза, первым делом посмотрела на часы: почти десять.
На диване, уже полностью одетый, сидел Серёжка. За столом — Сокол. Может, они продолжили ночной разговор, расставив все точки, а может, предпочли сделать вид, что его и не было, но сейчас ничто не напоминало о том неприятном происшествии — почти дружеская беседа.