Сверившись с таймером на дисплее — до выхода из бухты еще семь минут ходу, — я выглянул из рубки. Любимая все так же блаженствовала в шезлонге, подставив местному солнцу плоский живот, разве что теперь не щурилась, а попросту прикрыла лицо смешной красной панамкой. Помнится, в процессе примерки я еще над ней поизгалялся, изображая злого и страшного серого волка, но Галю это не остановило, и шапка характерной расцветки полетела в кучку отложенных для покупки вещей. Петрович сидел на корме — судя по позе, завороженно уставившись на пенные следы от винтов — и задумчиво дергал кончиком хвоста.
Осторожно прокравшись в каюту, я вооружился намоченным в раковине полотенцем и с теми же предосторожностями вернулся на палубу. Встал рядом с Галей, стараясь не загородить солнце, про себя сосчитал до трех и бухнул ей на живот тяжелую от влаги и отменно холодную махровую тряпку.
Система тау Кита, планета Нереида, 20 декабря 2537 года, день.
Катер уже больше часа резал носом небесно-синюю водную гладь, когда наконец штатный сонар вывел меня из задумчивой полудремы предупредительным писком. Разобиженная Галя (со стороны, наверное, то еще было зрелище: нарезающий по крохотной палубе круги парень, размахивающая мокрым полотенцем рыжая девушка и не менее рыжий кот, упоенно орущий с блистера рубки) расстелила на корме плед и демонстративно разлеглась на нем, подставив местному солнцу спину. Я в отместку завладел шезлонгом, переместив его ближе к трапу, чтобы можно было одним глазом посматривать на дисплей в рубке, и блаженствовал, прикрыв лицо Галиной панамкой. Обязанности «водителя кобылы» свелись к выводу катера из бухты в ручном режиме. После этого оставалось лишь задать автопилоту примерный курс, и наш плавучий дом свиданий начал огибать остров по кругу, рассылая во все стороны невидимые волны сонара.
Я лениво выглянул из-под панамки. Пейзаж вокруг ничуть не изменился: все та же гладь, столь сочно-синяя, что, не будь в пределах видимости скалистого берега Флоранс да еще парочки островов по левому борту, отличить море от неба не представлялось бы возможным: граница полностью размывалась, рождая престранное ощущение паука на дне круглого аквариума. Красиво, но не как на Земле — слишком уж экзотично, спасибо спектру местной звезды и особенностям атмосферы.
Сонар перестал пищать, зато на дисплее появилось окошко с характеристикой обнаруженного объекта. Напрягать зрение не хотелось, поэтому я выбрался из шезлонга и нырнул в рубку, по пути нахлобучив панамку на башку Петровичу — тот так и валялся на блистере. Видимо, монтажная площадка показалась ему весьма удобной во всех отношениях, и он поспешил занять козырное место — вдруг я одумаюсь и составлю ему конкуренцию! Разубеждать напарника я не стал, ибо намеревался немного позднее разместить там выцыганенный эхолот — габаритами он как нельзя лучше для этого подходил, — и теперь начал постепенно готовить питомца к неминуемому изгнанию. Кот раздраженно фыркнул и одним движением избавился от подарочка, но я успел машинально поймать «красную шапочку» и нацепить себе на голову, на самую макушку. Не хочет — его проблемы.
Устроившись в кресле, я вчитался в справку и уже через несколько секунд окликнул Галю:
— Радость моя, прекращай дуться! Кажется, есть.
На палубе зашуршало, потом стройная фигура на миг перекрыла дверной проем — не знаю, как у мореманов он правильно называется, — и ненаглядная, сдернув с моей головы панамку, отвесила мне совсем не девичий подзатыльник. На мой возмущенный вопль она отреагировала предельно спокойно:
— Будешь знать. И вообще, вали отсюда.
— Я тебя тоже люблю! — хмыкнул я, освобождая кресло. — Давай рули в этот квадрат. А я пока с эхолотом разберусь.
— Без тебя знаю! — огрызнулась Галя, но больше для проформы — она уже с головой ушла в процесс программирования автопилота.
Я намеренно не стал изменять настройки сонара, так что тот выдал приблизительные координаты имевшейся в базе данных радиометки по умолчанию. Собственно, на это я и рассчитывал, но не думал, что удастся засечь нужное стадо с первого же раза. Впрочем, ничего удивительного — кому же еще, как не старым знакомым, ошиваться вблизи острова? Скорее всего, близлежащая акватория является их кормовыми угодьями, а мы — люди — случайные гости, затесавшиеся на исконную территорию афалин. Вот они и проявили любопытство, в награду заполучив метки.
— Петрович, мой рыжий друг, геть отсюда!
Я безжалостно смахнул кота с монтажной площадки, не обратив на его негодующий мяв ни малейшего внимания, и взгромоздил на освободившееся место ребристый кофр. Сенсор активации с готовностью отозвался на прикосновение, и громоздкий ящик, вцепившись в блистер вакуумными креплениями, разъехался аж на четыре фрагмента: откинулась крышка, оснащенная дисплеем, два ящичка выдвинулись в стороны, распушившись венчиками антенн, и открыли доступ к нижней части, украшенной кучей разноцветных диодов и стандартной сенсорной клавиатурой. Все это дело немедленно начало переливаться всеми цветами радуги, зонтики приемо-передающих контуров заерзали, обшаривая соответствующие секторы, а на дисплее высветилась объемная карта ближайших окрестностей. Я выщелкнул из основания прибора переносной терминал и устроился в давешнем шезлонге, погрузившись в работу. Обиженный Петрович боднул меня в ногу, но я рыжего зануду проигнорировал, так что пришлось ему убираться несолоно хлебавши. Впрочем, расстраивался он недолго — нырнул в рубку, видимо решив поискать утешения у Гали.
Быстро разобравшись с особенностями интерфейса старичка-эхолота, я задал прибору алгоритм действий и расслабился в шезлонге. Галя пока что вела катер к нужной точке, совсем незначительно отклоняясь от оптимального курса, так что корректировать направление не было нужды. Вот прибудем на место, там и начнется игра в пятнашки. Добытый с таким трудом девайс не зря назывался многофункциональным: помимо всего прочего он был оснащен портативным приемопередатчиком, способным засекать источники радиосигналов и определять, в какой стороне они находятся. С расстоянием до цели помогал разобраться достаточно чувствительный локатор, но пока что он был без надобности. Судя по карте, до квадрата 20–51 (в привязке к планетарной системе координат) идти нам предстояло не менее сорока минут.
— Галь, поддай газку!
Бурление за кормой усилилось, и катер помчался бодрее, как будто получил хорошего пинка под зад. Блистер обтекаемой формы создавал защищенный от ветра закуток, так что ревущий над головой поток воздуха по замыслу конструкторов неудобств пассажирам доставлять не должен был. Однако на практике, как всегда, все сложилось иначе. Ветер противно заныл, запутавшись в растопыренном эхолоте, и задребезжал плохо пригнанными сочленениями антенн. Хорошо хоть крепления выдержали, а то клятый ящик прилетел бы аккурат мне в объятия. Зато Петровичу какофония явно пришлась по душе: усевшись перед шезлонгом, кот принялся подвывать проказнику-ветру, ухитряясь периодически попадать в унисон особо громким взвизгам. Судя по отсутствию реакции, Гале концерт был до лампочки — скорее всего, врубила шумозащиту и в ус не дует. Пытаться докричаться до нее сейчас бесполезно, да и не хотелось признаваться в промахе, так что пришлось смириться и стоически терпеть звуковую атаку. Впрочем, нет худа без добра — до места добрались значительно раньше намеченного срока.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});