Читать интересную книгу Магнолия - Валентин Шатилов

- А как клеится?

"Как? Да вот так, что создать вас Петька мог только по чужим, уже готовым технологическим разработкам - по чертежам, образно говоря. Только в этом случае. Я много думал - и другого варианта, ты уж извини, не придумал. Хотя, конечно, при этом варианте положение только еще больше запутывается: если вас не Горищук придумал, то кто? Мы ж только что доказали, что такого человека, который мог бы подкинуть Горищуку чертежи ваши, - такого просто не может существовать в природе... Ну, в самом деле - не пришельцы же их ему подкинули? Я лично ни в каких пришельцев не верю - так что?!"

Доктор развел руками - в том числе и той, которая сжимала левую ладонь Магнолии, - и вид открывшейся этой ладони был столь неожиданным, что он даже выпустил ее из своей руки. Даже, можно сказать, отбросил подальше от себя. Испугался...

Зрелище, и правда, было малоаппетитное.

6

Черная кожа лопнула в нескольких местах, разошлась глубокими трещинами, и лоскуты топорщились над розовато-кровавыми, как свежее мясо, обнажившимися участками ладоней.

Ой, и на второй руке то же самое!

Боли при этом не было никакой. Но уж лучше бы боль - так стыдно, так неловко стало Магнолии! Покраснев, она запрятала противные конечности за спину, прикусила губку.

- Ну, ладно, девочка, что ты... - пробормотал Доктор с таким жалостливым удивлением - просто хоть сквозь землю проваливайся!

И сразу стало так темно-темно. И тихо-тихо... А воздух стал сырой, холодный. И только тихонько: кап, кап, кап...

- Доктор! - шепотом позвала Магнолия.

Шепот вернулся к ней негромким эхом. Ой, откуда здесь возьмется Доктор! Похоже, это какая-то пещера. Подземный грот.

Она осторожно поводила руками в темноте вокруг себя - ничего, пусто! Уж не провалилась ли она сдуру опять в какое-нибудь иное измерение?

Присев на корточки, Магнолия потрогала ладонями землю.

Если это была земля. А это явно было не земля. Холодный, довольно гладкий и ровный камень, чудовищно ледяной на ощупь.

Так. Ну хотя бы есть твердое основание.

Разогнувшись, она сделала несколько неуверенных шагов вперед.

Нет, все-таки очень холодно. Как-то поначалу она даже не придала этому значения, а теперь сырой холод, заполняющий все вокруг, продрал вдруг до костей, и все тело прямо-таки затряслось. Аж зубы заклацали. Или это нервное?

Продолжая идти, она обхватила себя руками, пытаясь хоть чуть согреться, и чуть лоб не расшибла, наткнувшись на стену.

Стена была каменная и очень твердая.

Это столкновение так озадачило ее, что на несколько мгновений даже дрожь прекратилась. Однако, только лишь Магнолия начала шарить ладонями по неровной поверхности стены, дрожь возобновилась с прежней силой. Дергающиеся руки так и стукались о каменные выступы.

Время от времени проверяя прыгающей рукой - есть ли еще слева стена, не повернула ли? - Магнолия двинулась дальше.

Не потеряв направления, она прошла довольно крутой поворот, но дальше произошло непредвиденное - ойкнув, она наткнулась на дверь.

То, что именно на дверь - несомненно: на ровной поверхности присутствовала дверная ручка - и Магнолия за нее тут же подергала.

Безрезультатно. Холодная, вроде как железобетонная, дверная плита, влажно-шершавая на ощупь, не поддалась.

Осторожно переступая вдоль нее, Магнолия нашла край двери - рубеж, после которого начинались неровности стены. Потрогала руками внизу, вверху насколько могла дотянуться - и со вздохом отступила: ни щелочки не нашлось. Пути дальше просто не было. Оставалось только поворачивать и искать выход в противоположном направлении.

Но Магнолия этого не сделала. По двум причинам. Во-первых, она ясно ощущала, что может выбраться из этого подземелья гораздо быстрее тем же способом, каким попала. Стоило лишь захотеть. И сделать при этом ма-аленькое усилие. Для описания этого усилия слова, которые Магнолия знала, не годились, но - чуть захотеть - и она вернется назад, к Доктору, в яркий, горячий от солнца летний полдень. Магнолия ясно чувствовала направление, в котором следовало возвращаться. Вернее, даже не направление, а некий след, оставленный ею же по пути сюда. Некую тропинку в окружающем мраке. И по этой тропинке в мгновение ока можно было махнуть домой.

Ну и вторая причина: она ведь перенеслась в эту темень вовсе не просто так. В этом перемещении проявилась чья-то воля. Магнолии нравилось, что эта воля была не злонамеренная, не категорически-императивная, а мягкая, неотчетливая, с ласково-просительной интонацией. Чего от Магнолии нужно - это было не совсем понятно. Но и торопиться домой не хотелось.

Магнолия еще разок подергала массивную дверную ручку. Нет, так просто эта дверь не откроется, нечего и рассчитывать... В задумчивости Магнолия оперлась ладонью на бункерно-влажную поверхность.

Ну - думай, удалая головушка, думай. Что-то ведь надо делать? Какие-то действия предпринимать?..

Негромко, резко чмокнув - так, что Магнолия вздрогнула всем телом, плита разошлась под ее ладонью. И не успела Магнолия опомниться, как по локоть провалилась в каменные внутренности двери.

И просьба - одной бесконечной нотой звеневшая внутри - как тревожный сигнал, как зуммер будильника - мгновенно смолкла.

В распростершемся вокруг молчании Магнолия даже не пыталась выдернуть руку - это было сейчас не нужно. Нечто очень важное и трагичное ощутила ее рука.

Беспредельную печаль. Мировую тоску. Безумное горе. Они царили внутри каменной плиты. Плотным морозным слоем, судорогой отчаяния охватывали руку. Будто и не плита это была, а живое окаменевшее существо. И окаменело оно довольно давно - в минуту горчайшей утраты, да с тех пор так и осталось наедине со своей бедой. Превратилось в дверь, не ведущую никуда.

Что-то в этом существе было от собаки, потерявшей хозяина. Существу надо было помочь, пожалеть хотя бы - нельзя же, в самом деле, бросать его в таком состоянии!

И Магнолия осторожно пошевелила внутри плиты пальцами. Погладила ее внутренности, стиснутые холодным, отчаянным безверием.

Ну что ж, ну что ж делать... - как бы говорила своими осторожными прикосновениями Магнолия, - ну успокойся... Хозяина, конечно, никто не может заменить, но ведь жить-то надо - тут тоже ничего не поделаешь. Давай я тебя приласкаю, поглажу вот здесь, почешу - глядишь, чуть полегче станет...

Пальцы, застывшие в каменных внутренностях плиты, слушались еле-еле. Магнолии с большим трудом удавалось шевелить ими. И она упорно шевелила, до боли напрягала руку, разгоняя по ней кровь.

Она чувствовала - ее утешающие прикосновения начали действовать. Медленно, едва уловимо внутреннее состояние существа-плиты начало меняться. Чуть потеплели печальные неровности, чуть расправились напрягшиеся бугры, чуть разгладились острые складки. И даже вокруг как-то вроде потеплело в этой тоскливой черноте, что окутывала Магнолию. Наметились просветы. Совсем небольшие, неяркие - но чьи-то судьбы повернулись, чьи-то помыслы обратились к добру...

Вот это - работка! Это - по мне! Магнолия чувствовала себя неким мастером, настраивающим очень нежный и хрупкий музыкальный инструмент: вот от ее поглаживаний стал чище и светлее один тон, вот зазвучал сильнее и увереннее другой. Какие славные звуки!

И еще одна ассоциация смутно забрезжила в ее сознании, но сосредоточиться на ней не удалось. Помешало ощущение, что путь назад, к Доктору, может скоро закрыться, исчезнуть.

Магнолия так легко, так беззаботно перенеслась в это подземелье, но чем дольше здесь находилась, тем слабее светилась через окружающую темень та тропинка, что привела сюда. А исчезнет совсем - как тогда возвращаться?

Впрочем, Магнолия бы, наверно, все равно осталась здесь, у плиты, не решаясь бросить ее, но вдруг в глубине пещерного коридора послышалось какое-то движение.

Магнолия встрепенулась, и ее опять заколотила дрожь. Пальцы внутри плиты совсем перестали повиноваться.

Кусая губы, чтоб не мешал стук зубов, Магнолия попыталась вслушаться.

Скорее всего, это были, усиленные пещерным эхом, человеческие шаги. Точно, точно - этакие неторопливые, размеренные постукивания твердых подошв по каменному полу.

А тропинка для прыжка домой быстро - неожиданно быстро! - становилась все более тусклой - надо было на что-то решаться.

И Магнолия решилась: осторожно вытянув руку из внутренностей плиты, она сделала то самое, не поддающееся описанию, маленькое усилие - и ослепительный день ударил по зрачкам, горячий сухой воздух рванулся в легкие.

И возглас Доктора:

- Девочка моя! Ты дрожишь вся, что случилось, где ты была?..

7

Магнолия улыбнулась его голосу, не в силах поднять веки после темноты, царившей всего мгновение назад. Пробормотала успокоительно:

- Все в порядке, Доктор...

И добавила вдруг, расчувствовавшись: