Читать интересную книгу Магнолия - Валентин Шатилов

Зверушки вы мои. Программу для вас разработали. А то! Под ваше расселение целые дачные поселки освобождались. А вас там - где по двое, где по трое... Воспитателей, правда, мне доверили подобрать. А остальное - все в руках вояк, все делалось только через солдатиков..."

5

Магнолия невольно оглянулась в сторону стеллажа. Все-таки они бедные, эти солдаты... Представить только - лежишь без дыхания, в клинической смерти - и то мороз по коже продирает. Как же Виктор бросил их в таком состоянии?..

- Я, Доктор, вот что хочу понять... - начала Магнолия и осеклась.

Доктор лежал перед ней, спиной привалившись к куче книг, голова его была запрокинута, как у спящего, рот приоткрыт - но глаза распахнуты.

- Доктор, миленький, не надо... - ужасаясь, попросила она.

Доктор не слышал. Она попробовала потрясти его за плечо. Раздался треск, разряд стукнул руку - и Доктор очнулся.

Очумело потер глаза, выпрямился, спросил:

- Что случилось, девочка моя, что произошло?

- Я, кажется, тебя... заступорила, - промямлила Магнолия. Доктор хмыкнул.

- И зачем, девонька? Кстати, надолго ли? Чего мне теперь от себя ждать? Скорой деменции, ретроградной амнезии - чего, радость моя? - Доктор проговаривал свои мысли вслух, и Магнолии приходилось дважды выслушивать каждое его слово.

- Я не знаю... - сказала она, совсем запуганная незнакомыми медицинскими терминами, - я не хотела... Я только подумала: как трудно бездыханным лежать и... ой!!

Доктор медленно, как тряпичная кукла, повалился навзничь.

После секундной беспомощности она сообразила подхватить его под плечи. И хотя не удержала - стукнувший по рукам разряд заставил разжать пальцы - но Доктор ожил... Вскочил, неловко опираясь ладонями о расползающиеся книги, с некоторой натугой раздышался, яростно потер переносицу щепотью и удивленно спросил:

- Ты что же это творишь, девонька-подруженька?

- Не знаю я... - чуть не плача, воскликнула Магнолия. - Я только...

- Сто-оп! - рявкнул Доктор. И добавил чуть тише: - Вот объяснять - не надо. А то ты только начинаешь свои объяснения - так мне сразу конец приходит. Лучше вот что скажи, чтобы вывести из этого состояния - ну, рассту-порить, ты прикасаешься рукой?

- Да, - поспешно кивнула Магнолия.

- Ну так мы вот что сделаем. Держи руку, - он протянул Магнолии свою пухлую ладошку, как для рукопожатия. - Крепче держи. И не отпускай. А теперь можешь начинать рассказывать.

- Что рассказывать? - оторопело глядя на их черно-белое рукопожатие, спросила Магнолия. И неуверенно подергала руку к себе.

- Нет уж, - Доктор не выпустил ее руку и даже придержал локоть. - Ты это... давай пока что так постоим. Я попробую тебя как громоотвод использовать.

- Чего-чего? - переспросила Магнолия.

- А того. Очень уж это как-то неорганизованно у тебя получается. Собралась вроде рассказывать, а вместо этого - единственного слушателя ступоришь. Виктор, конечно, пацан жестокий, но он хотя бы свое дело знал. Меня во время беседы, во всяком случае, не вырубал вот так - ни с того ни с сего. Так что давай-ка примем хоть какие-то меры безопасности. Оно, может, правда, и без толку будет... Ну-ну-ну, девочка, это еще что такое?

Магнолия отвернулась, ссутулившись, прикрыв свободной рукой глаза. Губы предательски дрожали.

- Ничего, - буркнула она, отворачиваясь еще больше, поспешно растирая по щекам теплые потеки. Ей не хотелось обижать Доктора, но она чувствовала себя такой беспросветно-беспомощной и неумелой, что только и оставалось расплакаться. Жуткой завистью завидовала она Доктору - мог спокойно, достойно разговаривать, еще и ее успокаивал. И это стоя на краю клинической смерти. Какую это волю надо иметь. А она - ни богу свечка, ни черту кочерга. Гонялись военные за ней, под замок посадили, обманула она их, выбралась - а зачем? Чтоб попасть в Викторову организацию - людей запугивать - простых, обычных, таких, как Доктор? И всякий от нее хочет чего-то, всякий делает на нее ставку - а она не знает даже, что в следующую секунду натворить может... Да ей бы сначала от себя самой защититься! Спрятаться бы... Да куда ж от себя, от дурехи такой, спрячешься?..

... Она давилась слезами и говорила, рассказывала о своих мытарствах - а Доктор слушал и молчал.

"А чего я, собственно, жду от него? - спохватилась наконец Магнолия. - Он хороший человек, добрый - но что он может?" И запнулась. И смолкла.

А Доктор медленно погладил ее черную, как горелая головешка, руку ("И как он испачкаться не боится?" - мелькнуло у Магнолии). Горестно вздохнул и сказал:

- Бедная моя девочка...

Помолчал. Продолжил мысленно:

"Ничего. Прорвемся. Тебе, конечно, тяжелей. Я-то всего лишь меж двух огней оказался. Между двумя организациями попался, затеявшими свару: между вашей, суперовской, и военной машиной. А ты, похоже, со своей физиологией - меж многих огней... Значит, появление у себя новых свойств ты контролировать никак не можешь? А знаешь, детка, у меня создалось впечатление, что свойств этих у тебя побольше будет, чем у Виктора и его компании. Они, я так понял, могут в основном три вещи: мгновенно перемещаться в пространстве, принимать каким-то неведомым образом облик других и, третье - воздействовать чем-то - неким полем, что ли - и затормаживать жизнедеятельность обычных людей почти до уровня клинической смерти. Для боевой единицы и этого более чем достаточно. Но ты явно выходишь за эти пределы. Может, и правда - ты, как Виктор выразился, недоделок? Но только не в том смысле, как он это понимает. Не недоделок очередной боевой единицы, а недоделок чего-то нового? Существа более высокого порядка? А, девонька? Кто теперь скажет - что у вашего создателя на уме было? Ты ведь, кажется, не подчиняешься командам пресловутого всемогущего Пульта? Я правильно понял?"

- Да вроде... - неуверенно согласилась Магнолия. И съеживаясь, добавила: Не знаю. Я их совсем не слышу, этих команд...

"Девонька моя! Дорогая! Это ж дает тебе шанс! А может, и не только тебе. Да - не только! Слушок был одно время, что Петька Горищук вашей пятидесяткой не ограничился, что еще одна партия была. И есть. Где-то в совсем уж секретной лаборатории. Чуть ли не в центре какой-то горы... И там-то уж настоящие волшебники. Эх, деваха дорогая! Нам бы, как говорится, только ночь простоять да день продержаться, а там, глядишь, выяснится что-нибудь пользительное. Про вас, детишки мои, или про ваш зловредный Пульт".

- Ночь и день? - с удивлением переспросила Магнолия.

- Ну это поговорка такая, - разъяснил Доктор, растягивая губы в довольной улыбке. И тут же охнул, прикрываясь рукой.

- Осторожно! - запоздало воскликнула Магнолия.

Бедный Доктор! Чтоб хоть как-то отвлечь его, она пожаловалась:

- Непонятно все-таки. Почему нас только пятьдесят? Ну или сто? Если где-то, как ты говоришь, есть еще секретная лаборатория. Почему такое ограниченное число? Почему сам-то ты не сделаешь себе тоже войско? Чтоб никакие военные тебя не могли колотить.

- Детонька, дорогая, что ты! - всплеснул ладошками Доктор (как-то так всплеснул уютно, по-домашнему, что Магнолия даже прыснула в кулачок). И мысленно продолжил:

"Да ведь такое действо еще никогда, нигде в мире, ни одному человеку не удавалось. Ваш творец первым был. И что-то мне кажется - последним. Секретность - секретностью, но, по всему видно, наши приятели в погонах так и не смогли ничего понять в его записях. А то бы, и правда, стояло б сейчас вокруг нас еще одно войско молодцов наподобие Виктора. Только под командованием золотопогонных вояк. То-то бы они славно задрались!"

И в такой восторг привела Доктора такая перспектива, что он прямо закашлялся от смеха, прижимая окровавленный бинт к губам.

Надо же - такой хороший, добрый человек - а смеется, представляя, как люди избивают друг друга... Нет, тот, кто их создал, - он бы не смеялся. Он был настоящим человеком.

А Доктор уже не смеялся - он объяснял: "В том-то и фокус, детка, что создать нечто живое из неживого при нынешнем уровне науки практически невозможно. Уже только для этого надо быть не знаю каким гением. И вдвойне гением надо быть, чтобы сделать не просто живое, но - человека. Венец природы, понимаешь! А ваш-то, Горищук - он, получается, должен был быть даже не вдвойне гением, а втройне: мало того, что вас, человеков моих разумных, насоздавал, так ведь еще и с какими-то, понимаешь, совершенно невероятными свойствами!"

- И что? - недоуменно спросила Магнолия, чувствуя подвох. - Разве он не был втройне гением?

- Не был! - сморщился Доктор.

"Не был он трижды гением, ПетькаГорищук! Ну не был. Он прикладник был, скорее, но не теоретик. А такую штуковину, как ты, девочка моя, просто так за здорово живешь - конструированием, перебором вариантов - не получишь. Нет. Здесь нужно для начала разработать новую научную дисциплину - да и не одну! новую физику, новую биологию, новую физиологию человека... И только потом уж можно приступать к технологической проверке всех этих новых наук. Да на это не одно поколение первоклассных ученых нужно! И то - неизвестно еще, получится ли... А у него - раз, понимаешь, и целое супервойско! Нет, детка, не клеится все это так".