И в эту секунду он словно провалился в небытие. Будто неожиданная мощь раздавила его, подмяв под себя. Просто Плам еще не был готов принять Силу. Он впал в беспамятство…
* * *
В этот миг на пристани Бенны сходили по трапу с королевской яхты «Жемчужина Вилайета» Реас Богард и Тошвел Шах бин Юриди аль Самин. По обе стороны каменной эстакады в шпалир был выстроен почетный караул, специально посланный сатрапом Красстаном, чтобы оказать почести при встрече высоких гостей. Капитан городской стражи, назначенный начальником почетного караула, когда-то служил в гвардейских частях Секундерама и тотчас же узнал Первого визиря шахима Рапторхана. Посещение столь высокопоставленного вельможи не предвещало ничего хорошего, особенно в Бенне, где статус нынешнего правителя до сих пор не был выяснен до конца.
Внезапно спутник Тошвела бин Юриди, который только что ступил на землю, пошатнулся и упал на колени. Иранистанский посланник встревоженно подхватил его под мышки и помог подняться. Было видно, что состояние его спутника, которого он явно очень ценил, встревожило его.
— Что с вами, благородный Реас?
Лицо Повелителя Зари сделалось бледным, как полотно. Губы шевелились, пытаясь произнести какое-то слово, но ни звука не вылетало из горла. Во взгляде знаменитого чародея Тошвел прочел удивление, недоумение и даже страх. Это так поразило посла, что он даже отступил назад.
— Голова закружилась… Какой-то срыв… Терпеть не могу путешествовать по морю! — Голос Реаса окреп и, поднявшись на ноги, он твердым голосом сказал: — Не беспокойтесь, сейчас это пройдет. Пойдемте!
И только когда они удобно устроились в паланкине, которые Красстан прислал за ними, Богард наклонился к уху визиря, которому бесконечно доверял, и тихо сказал:
— Случилось что-то необыкновенное, бин Юриди! Какой-то катаклизм с Силой, что-то экстраординарное произошло в Космическом пространстве. Я это почувствовал. Я еще не знаю, что это, не могу определить каким силам оно призвано служить — силам Добра или Зла, силам Мрака или Света. Но это Нечто здесь, совсем недалеко от нас. И самое главное — оно не покрывается моими возможностями восприятия! Я боюсь, Тошвел Шах! Впервые по-настоящему боюсь!
* * *
Конан со стоном опустился на мягкий диван в кают-компании. День выдался тяжелым. Битва с трижды превосходящим по численности противником была серьезным испытанием даже для киммерийца. А завтра ему предстояло взять хорошо укрепленный город. Путь к открытию его исчезнувших друзей лежал через Бенну. К тому же предводитель пиратов ранга Амры мог появиться в иранистанском порту только как завоеватель. Ему непременно нужно отдохнуть, потому что даже такой железный организм, как его, мог не выдержать и подвести в трудную минуту. Все тело ныло, голова шла кругом от полученного удара. И тут как в волшебном сне перед ним возникла Реана Каази с высоким бокалом в руке, в котором янтарным светом искрилась курусунская медовуха. Дочь Эмбера Шаха была закутана в прозрачную вуаль, сквозь которую просвечивало стройное тело. Не говоря ни слова, Конан взял у нее из рук бокал и одним глотком осушил его.
— Еще! — без лишних слов приказал Конан. Реана безропотно подчинилась.
Второй бокал варвар пил долго, смакуя каждый глоток, наслаждаясь превосходным вкусом напитка.
— Мягкая постель, крепкое питье, красивая женщина — о чем еще может мечтать мужчина! — задумчиво сказал Конан, словно обращаясь к самому себе. — Именно эти слова произнес когда-то один великий человек — Фериш Ага из Хоршемиша. Пей за меня, друг! В царстве мертвых вряд ли найдется больший пьяница, чем ты, шемитский сокол! Мне так тебя не хватает!.. Еще вина!
Реана в третий раз наполнила бокал. Варвар словно только теперь ее заметил и удивленно спросил:
— Что с тобой произошло, девочка? Ты что, язык проглотила? Тот самый невоздержанный язык, который молол разные непристойности?
— Ах ты, грубиян! Варварский пес! Похотливый слизняк! Видите ли, женщина ему нужна! Ты что ж, не насытился той жирной секундерамской сучкой, Заарой?!
— Ну, слава богам, прежняя Реана! А то я уже было испугался! Знаешь, меня удивляет, где такая изысканная, благородная девица, вроде тебя, научилась таким словам, которые не каждый мужчина сможет произнести?
— А я по своей натуре очень даже способная, тупая твоя башка! Дай я перевяжу твою голову, чтобы оттуда не вытекла та прокисшая жидкость, которую ты, неизвестно почему, называешь мозгом! Конечно, особой потери не будет, но все же…
— Можно. А потом сядь рядом, а то я не люблю пить в одиночестве, а никто не хочет составить мне компанию. Телронд что-то раскис, хотя он в принципе не пьет. Юма же отыскал среди экипажа каторги своего брата, и теперь они поют на палубе какие-то дикарские песни… Даже в пляс пустились! Да-а, интересный народ эти кушиты. Юма мне рассказывал, что у него много братьев и сестер, но разве можно верить этим россказням!
— Почему?
— Как почему… — Конан видимо смутился. — Детей не приносят аисты… Сначала нужно посеять… Потом идет период созревания… Для этого дела нужно много трудиться! Каторжный труд! Каким же должен быть мужчина, который выдержит столько…
— Еще немного, и ты начнешь мне рассказывать, как это делают птички и пчелки! — со смехом прервала его Реана. И киммериец вдруг понял, что ее смех не раздражает его, как прежде. — Ты не забывай, что я выросла рядом с гаремом отца, который был один из самых многочисленных в Секундераме. Да и ты наглядно продемонстрировал, как это делается… С Заарой…
— Клянусь Кромом, девочка, ты — сущий дьявол! И сколько еще ты будешь напоминать мне об этом? Заара — женщина, что надо! Сказка!
— Это от вина помутился твой рассудок, сладострастный пес! Но сейчас толстуха далеко, да к тому же наверняка уже нашла себе утеху в другой постели. А я… Я ведь здесь, перед тобой… Неужели ты слеп?
— Вижу, что ты здесь, Реана! Столько от тебя шуму, словно в каюте целый гарем собрался! А пользы от тебя никакой!
— Но ведь я принесла тебе вина, перевязала рану…
— Это может сделать и старый Мюмюн Бег, девочка! Я же говорю о другом!
— Ах ты, неблагодарный! Я для тебя… значит, я для тебя… — от еле сдерживаемого негодования голос прекрасной иранистанки задрожал, чувствовалось, что она еле сдерживает слезы.
— Хватит! — Конан в гневе вскочил на ноги. — Что знаешь ты, избалованная дочь богача, привыкшая все получать на готовенькое! Что ты знаешь о благодарности? Ты знаешь, сколько достойных воинов погибло в последние дни, чтобы ты получила и сохранила свою свободу? Лучше замолчи, чтобы я не надавал тебе по твоей тощей заднице!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});