Читать интересную книгу "Ошибки, которые мы совершили - Кристин Дуайер"

пустые страницы.

– Это, наверное, глупо. Тебе не…

– Это потрясающе, – возразила я и поцеловала его в щеку – легко и быстро, не в силах себя остановить.

Истон отступил от меня и присел на край кровати, глядя на стену. Я села рядом с ним так близко, что наши ноги соприкасались. Мои пальцы теребили картонную коробочку с булавками, пока я разглядывала мир.

– О чем ты думаешь? – спросила я его.

– Мысли не бесплатны, – на автомате ответил он.

– Сегодня мой день рождения.

Он вздохнул, но сдался.

– Он не кажется таким уж и большим, – сказал он, – этот мир.

Я смотрела на этот «не такой уж и большой» мир. Он казался огромным, бесконечным и…

Я могу протянуть руку и коснуться тех мест, которые хотело увидеть мое сердце. Я хотела ступить на те земли, о которых только слышала. И каково это – оказаться там. Была бы я там такой же или смогла стать другой?

– Восток или запад? – спросил Истон.

Я встала. Моя ладонь двинулась по Европе. Мне хотелось увидеть столько мест, столько всего. Потом к Африке и Южной Америке, потом к Азии.

Я воткнула красную булавку в Токио.

И красную булавку в Берлин.

И красную булавку в Кейптаун.

И в Рио-де-Жанейро.

В Афины.

И в Нью-Дели.

Повернувшись, я увидела, что Истон пронизывает меня взглядом. Брови у него были сдвинуты, он провел языком по нижней губе.

– Раньше ты лишь мечтала о том, чтобы поехать туда, – он уставился в пол, потом посмотрел на меня, – а теперь строишь планы.

Он нежно улыбнулся, и я почувствовала это каждой частичкой своего тела. Истон называл три мои вещи. Не глупые, которые он произнес за столом, а те, что были только для нас, те, что имели значение.

– И когда-нибудь ты побываешь во всех этих местах.

Я снова повернулась к карте. Истон смотрел, как я втыкаю в нее булавки.

– Кто знает, когда я смогу туда поехать.

Он глубоко вздохнул.

– Давай поедем, когда окончим школу!

Я закатила глаза.

– Ага, конечно.

Истон сел прямо.

– Я серьезно.

– У меня нет денег. Нет паспорта. Я не…

– Мы могли бы накопить. Останавливаться в хостелах и питаться дешевой едой. А потом позвонить моей маме и умолять ее дать денег на круассаны с шоколадной начинкой во Франции.

То, как он об этом говорил, заставило меня поверить. Мне пришлось так долго работать над тем, чтобы искоренить эту надежду.

– Истон.

– Я серьезно, Эл. Давай съездим, перед тем как поступить в колледж.

– Это непрактично. И твоя мама будет вне себя, если мы не поступим в колледж.

– Мы поступим, просто позже. Старики все время говорят, как им жаль, что они не путешествовали, пока были молодыми. Давай поедем навстречу приключениям. Повидаем мир, познакомимся с интересными людьми, попробуем странную еду и попробуем жизнь, которая больше, чем этот дом, озеро, твои и мои родители.

Истон хотел увидеть мир и влюбиться в него. А я мечтала увидеть мир и понять, что моя жизнь не такая маленькая. Почувствовать, что мне не нужно оставаться там, где я сейчас, что мне не нужно заботиться о папе или ждать маму. И я хотела поехать с Истоном, но боялась, что он поймет: пока он влюблялся в мир, я влюбилась в него.

– Но…

На его лицо легла тень грусти, и у меня сжалось сердце от того, что я не понимала почему.

– Просто… просто позволь мне поверить, что ты сделаешь это вместе со мной. Что ты поедешь, и мы…

– А как же Такер и все остальные?

– Нет никаких остальных. Я не хочу ни на что смотреть без тебя.

– Истон!

– Ты хочешь поехать?

Я закрыла глаза и произнесла то, что мне не стоило бы говорить. То, что заставит меня надеяться.

– Да, – прошептала я.

Когда я открыла глаза, он улыбался.

– Тогда мы поедем и вернемся совершенно другими людьми. Обещаю!

Истон всегда держал свои обещания.

15

Вокруг разносятся знакомые звуки летней ночи в доме Олбри, пока мы сидим возле костровой ямы на берегу озера. Приглушенный свет фонарей очерчивает пирс, над головой пыльное небо. Садовые стулья уже истерлись до абсолютной гладкости за столько сезонов под солнцем. Я подтягиваю ноги и накидываю на них одеяло.

Это то, что я умею делать. Я слушаю, как Бен и Сэндри задают вопросы, потягивая вино. Мальчики рассказывают истории. Тихо плещется вода у берега. Моя роль здесь давно определена, и, поскольку от меня ничего не требуется, я позволяю своему вездесущему гневу раствориться в чувстве удовлетворения, витающем в воздухе.

Такер рассказывает, как учился серфингу. Истон не сводит с меня глаз, и мне приходится напоминать себе, что необходимо вести себя нормально.

Но что такое «нормально» для меня с Истоном?

– Это намного сложнее, чем кажется, – говорит Такер.

Я смеюсь.

– Он ужасный ученик.

Сэндри отпивает глоток вина и бросает взгляд на Истона.

– Меня отвлекал парень, который нас учил, – продолжает Такер. – Он снял свой гидрокостюм…

– Не сваливай вину на учителя, – перебивает его Диксон. – Ты никогда не был спортивным, как и Эллис, что не так уж и плохо.

– Что за чушь! Я попал в звездную команду, когда мы были детьми, – говорит Такер братьям.

– Потому что Мэтт Броуди сломал лодыжку, – добавляет Сэндри.

Такер качает головой:

– Победа есть победа, мама. Эллис теперь тоже занимается серфингом.

Все взгляды обращаются на меня.

– И у нее получается, – добавляет Такер, – лучше, чем у меня, на самом деле. Тетя дала ей доску для серфинга и все остальное.

– Быть лучше тебя – не такая уж и высокая планка, – говорит Диксон.

– Это просто старая доска, и, кажется, я на ней каталась всего раза два, – объясняю я. – Слишком много труда ради десяти секунд награды.

Истон молчит, и мне хочется знать, о чем он думает. Мой самоконтроль на исполинском уровне.

– Так смысл не в этом, – возражает Такер, – а в умиротворении от пейзажа и в том, как становишься единым целым с водой.

– Или в том, как тебя съедает акула, – я отпиваю глоток чая.

Такер закатывает глаза.

– Всего один документальный фильм об акулах, и теперь она отказывается возвращаться в океан.

Я наконец встречаюсь взглядом с Истоном. Его глаза так горят, что я отворачиваюсь.

– Я вернусь, просто не хочу болтаться на поверхности, как приманка.

– Я и не знала, что твоя тетя занимается серфингом, – будто невзначай произносит Сэндри. – Я все еще представляю Кортни маленькой девчушкой, бегающей за твоим отцом.

– А мне всегда хотелось научиться серфингу, – говорит Диксон.

– Когда выберешься в Калифорнию, я тебя научу, – отвечаю я.

– Я, наверное, уже даже умею, я ведь видел серфинг во