Читать интересную книгу Таймыр. Трилогия - Вадим Денисов

Но уезжая, северный человек подсознательно стремится увезти с собой часть привычного уюта, доступности, близости всех от всего, теплоты отношений и привычного уклада — качества жизни. Убывая из Норильска, типичный норильчанин со стажем в чаяниях своих едет не в конкретный Белгород, а (в идеале) в некое Сообщество Уехавших Друзей. В гипотетически дружную общину бывших норильчан — воображаемый идеальный «квартал северян» — и, соответственно, из всемирного списка норильчан себя не вычеркивает до самой смерти. Это раз и навсегда приобретенная идентичность. Воспоминания о «вечных уезжальцах» накатывают на меня каждый раз, когда я захожу на блоги бывших норильчан. Да…

Резюмируя эти размышления, годные, в самом лучшем случае, лишь как подстрочное примечание к чьей-то будущей кандидатской диссертации, можно сказать, что удачно и прочно устраивается на материке лишь тот, кто принцип «от добра добра не ищут» соблюдал. У кого на Севере, по тем или иным причинам, не было добра, большого, как якорь ледокола.

А другим этот же принцип дает простое понимание, что жить нужно здесь и сейчас, трудолюбиво исследуя земной шар в самых длинных, северных отпусках. Где родился и трудился, там влюбился и сгодился. Господи, да начните вы жить, наконец… Вам впечатлений не хватает? Вот Майеру, судя по всему, хватает.

Кстати, на природе жизни это же принцип работает безукоризненно. Подавляющее большинство заядлых тундровых отшельников живут среди ягельных лайд и болотин не потому, что им тундра нравится до фанатизма — просто они в городе добра не нашли. Комплексы и проблемы, неурядицы и собственный характер, неспособность коммутировать с миром приводят к у х о д у, что многим ошибочно покажется чистой романтикой. Но в религию с головой типичный отшельник окунаться не хочет, еще понимая, что какая-то мера должна быть… В данном раскладе упомянутый выше зуд потребительства утилизируется безудержной рыбалкой или всеистребляющей охотой. Человек на полном серьезе рассказывает, как это вкусно — всю жизнь питаться вареной олениной и соленым сигом. Но это безобидное вранье помогает ему не сойти с ума от одиночества. Он ведь как бы делом занят.

Даже талантливые поэты и художники, надолго и декларативно уезжающие якобы для просушки мозгов морозить сопли в тундровую глубинку, просто-напросто не имеют в этот период сил и способов приспособится к полноценной общественной жизни. А все разговоры о сверхплодотворном творчестве в уединенной глуши — наивный отмаз. Скажите мне, ну много ли великих произведений сваяно в скиту?

Ну да ладно, наши герои ждут развития событий.

* * *

Неотступно следующий принципу «от добра добра не ищут» Димка Квест всегда знал, что к народной мудрости надо прислушиваться не только в городе, но и в простом турпоходе, в экспедиции или долгой командировке на «точку». И всегда добавлял к постулату большую порцию собственного рационализма в стиле real politic. Поэтому и не дергался поначалу. Пока что было терпимо — при тепле и при еде… Как, скажите, пускаться в неизвестное странствие по тундре с больной ногой и не отошедшей от шока мамой с малым дитём? И куда? Дёрнуться на эмоциях?

Но ряд последних пугающих событий подталкивал их в дорогу. Как-то не с руки жить рядом с нечистью… и не верьте тем отшельникам, кто, по их словам, успешно живет рядом с лешими, снежными людьми и прочими лесными духами. С чертями под боком спокойно не заживешь. Помните такое: «В черном-черном лесу стоит черный-черный дом. В этом черном-черном доме стоит черный-черный гроб… (вот тут надо рявкнуть) — Отдай мое сердце!» Надеюсь, все оценили эти леденящие душу страшилки, воспроизводимые ночью у костра в пионерском детстве и изрядно щекотавшие нервы. На последней фразе девочки визжали…

Это раньше были такие страшилки. Сейчас, чтобы расшевелить обывателю нервишки, ужастики преобразились. Появился целый жанр — триллер. Потребителю этой продукции предлагается огромное разнообразие видов страха. Но мало кто, слава богу, сталкивается с таким триллером в жизни. Квест столкнулся и был им сыт по горло.

Вот и здесь… чистый триллер.

Если отбросить неоспоримые минусы — красиво, промыслом богато. Но все это накоротко. И хватит, чай не отшельники. Самолет спасателей так и не появился — тут полный облом и врали учебники по выживанию, мол, сиди на месте, МЧС найдет. Поначалу им хорошо было видно, как далеко от истинного места их ищут, летая над горизонтом, совсем в других секторах. Эти не помогут. Да и все остальное способствовало уезду. Нога зажила, потребности пришли в равновесие с реальностью, адаптация к полевой жизни случилась. Хватит бедовать, пора выбираться, людей искать.

Самое же главное: Квест нашел в «подпольном» тайнике карту и теперь смог определиться как с текущим местом действия, так и с будущим маршрутом. Он вообще много чего интересного там нашёл. Как выяснилось, они упали недалеко от большого поворота реки Хета, возле приметного мыса, обозначенного на карте «Через». К югу громоздилось плато Путорана, к северу — бескрайние авамские и волочанские тундры. На карте наслюнявленным фиолетовым чернильным карандашом была обозначена их изба в виде домика из детсадовских рисунков, а рядом ручей, в ущелье которого и свалился самолет. Жутковатое место на противоположном берегу, которое они посетили накануне, удостоилось особого значка: крестик и какой-то «пляшущий человечек» над ним. Исчезнувший хозяин, чувствовалось, хорошо знал (или всё ещё знает?) вопрос.

Путь не грозил особыми трудностями. Плыть предстояло по течению, повинуясь изгибам спокойной по осени реки. Первый населённый пункт, точнее его развалины, — печально знаменитый бывший поселок Камень. Эту историю Квест помнил хорошо, прочитав одну из краеведческих статей. Совхозный поселок выселили в одночасье, когда советские ядерные испытания на Новой Земле вышли за рамки трезвомыслия. Гигантские облака радиоактивного пара долгие годы летели на Таймыр, и траектория их, вполне возможно, проходила и над селеньями. Какое-то прогнозируемое радиоактивное облако своими размерами заставило власти просто-напросто выселить тундровых людей, волей судьбы оказавшихся на его предполагаемом пути. И посёлок Камень на Хете прекратил своё существование. По некоторым слухам, часть одного многочисленного семейства, отправленная на «передержку» в поселок Хантайское Озеро, до пункта назначения так и не дошла, таинственно пропав в Путоранах. Говорят, что они присоединились к таинственному племени «диких эвенков», кои и по сей день бродят по Таймыру, не доступные и не подвластные никому. Димка рассказал эту историю Наташе, стараясь не нагнетать лишнего напряжения.

Так что плыть им предстояло мимо угрюмых развалин с довольно мрачной историей. Однако Квест вполне обоснованно надеялся, что свято место пусто не бывает и на берегу окажется вполне жилая изба с промысловиком внутри. Если так, то всё, считай дело сделано. Если же нет, и цивилизация дальше, то им предстоит проплыть самостоятельно еще какое-то время, пока по левому берегу не окажется большой районный посёлок Волочанка, где есть аэропорт, гостиница и связь.

Ничего выдающегося в подобном водном путешествии не было. Имеющийся «флот» они связали тандемом, решив плыть на уже привычном надувном судне, а весьма неустойчивую с виду ветку взять на буксир, — Наталья наотрез отказалась усаживаться в неё, а тем более сажать Алёнку. Но для «баржи» сойдет, если правильно всё уложить, то центр тяжести будет расположен низко. Тронулись они в путь почти ранним утром, досыта напившись горячего кофе, плотно позавтракав и надежно законсервировав избу; ибо кто его знает, вдруг еще назад предстоит вернуться. Записку написали добрым людям, с предостережениями и предложениями по поведению в окрестностях…

У излучины в последний раз глянули на свой приют.

Тумана не было. Хотелось верить, что всё страшное осталось позади.

Так что у вас, ребята, в рюкзаках? — 2.

Версий её происхождения несколько. Одна точка зрения: «Баба» родом из древнего Рима. Другая гипотеза гласит, что Золотая Баба имеет восточное происхождение. Есть тибетская версия, якутская. Легенда о главном божестве обских угров гласит, что она была отлита из чистого золота, стояла на капище обнаженной и держала на руках ребенка. Русские волхвы с Ладоги передали святыню на сохранение языческим жрецам коми в непроходимых лесов Камы. Но туда стали добираться христианские миссионеры, началось поголовное крещение перми и зырян. Жрецы посчитали правильным передать статую язычникам манси, а те перенесли «Сорни Экву» на Урал. По легенде, митрополит Московского государства знал о богине и охотился за ней. Манси расселялись по левобережью Оби, а капище Золотой богини оказалось в устье реки. Позже, следуя указанию древнерусских волхвов, передали ее обским хантам. Разведка Ермака не спала, и в 1582 году к устью реки Демьянки Ермак отправил воеводу Брязгу. Тот осадил и взял Демьянский городок, но «Сорни Най» там не нашел. После ухода казаков шаманы переправили ее в систему рек Большого Югана и на несколько лет казаки потеряли Золотую богиню из виду. Но продвижение русских вверх по Оби и постройка Сургутского острога вновь заставила хранителей искать более спокойного места. Далее богиня кочевала оперативно — ханты несколько раз строили временные идолу жилища, но как только о месте узнавала русская администрация, «Сорни Най» перевозили по реке все выше и выше. Скоро кончилась земля сибирских угров, дальше шли владения кетов, а за Енисеем — эвенков.