Вот с этой проблемой жена академика Сидорова, которая и вела его дела, обратилась к господину Полотенцу.
И он ее понял.
А потом придумал — отыскать внутри Земли пустое место, чтобы туда перекачивать мертвую воду. Исчезла мертвая вода — никто и не заметит. И понять, что происходит, сразу не удастся. Ну меньше становится воды, заметят ученые, ну еще меньше… А куда она делась?
Так что Фонду господина Полотенца и самому академику Сидорову несколько лет можно ничего не опасаться. Мертвая вода исчезнет…
А через несколько лет они что-нибудь придумают.
На Кольском полуострове дул жгучий ветер, ледяные иглы дождика косо летели с неба.
Самолет круто снизился над заброшенными шахтами, и Георгий Георгиевич, который смотрел в иллюминатор, потому что с детства любил смотреть по сторонам, думая, что из этого взять себе, спросил:
— Что за шахты? Что добывают?
Его референт, компьютер, очень похожий на человека, только красивее, сразу ответил:
— Здесь добывали уголек. На-гора, в закрома Родины. Теперь здесь ничего нет, даже поселок разобрали на дрова.
Самолет перевалил через гряду холмов, и впереди показались корпуса Центральной фабрики игрушек «Малютка-супер». Это было главное предприятие Фонда, который, если вы смотрите телевизор или читаете газеты, специально создан для того, чтобы заботиться о брошенных или несчастных детях.
Президент Фонда господин Полотенц во всех своих интервью рассказывает о том, какие замечательные игрушки делают на фабрике «Малютка-супер», и все, даже враги и завистники Полотенца, думают, что это так на самом деле. Что Полотенц вообще-то много врет, но игрушки делает. И что характерно — его Фонд получил в наследство бывший военный полигон по испытанию биологического оружия, то есть самых гадких и смертельных ядов. Его он и приспособил для своих целей.
На самом деле ни одной игрушки никогда на фабрике не было сделано.
Там даже нет мастеров, которые умеют делать игрушки.
А чтобы никто ни о чем не догадался, люди Полотенца покупают разные забавные игрушки в других странах, перекрашивают, пишут на них «Сделано на фабрике «Малютка-супер» и показывают на выставках и торжественных собраниях. Нередко Полотенцу за это дают премии и грамоты.
На самом-то деле бывший полигон — это секретный центр по омолаживанию.
Когда самолет остановился возле длинного алюминиевого барака и к нему подъехал джип, первым к двери самолета подошел начальник охраны Иван Каин, на вид маленький, почти мальчик, а на деле очень старый и опытный бандит.
Он вошел в салон самолета и сказал тонким голосом:
— Попрошу документы.
И тогда пассажиры самолета — и Георгий Георгиевич, и Элина Виленовна, и все прочие референты и секретари, включая красивого компьютера, — предъявили свои пропуска.
Вот такие строгие царили там порядки.
Эти правила были заведены после того, как один турист, а может, просто пастух-оленевод забрел в те места и вошел в лабораторию.
Войти он, говорят, вошел, но больше его никто не видел.
Полотенц, как и все, показал свой паспорт, потом специальный пропуск, а потом отпечаток своего большого пальца.
— Как дела? — спросил Георгий Георгиевич.
— Все движется нормально, — сказал Каин. — Бурим!
Георгий Георгиевич первым пошел к бараку и по дороге шепотом спросил Каина:
— Как дела у Аглаи Тихоновны? Надеюсь, ей не причиняют вреда?
— Не беспокойтесь, — ответил Каин. — Она в целости и сохранности.
Георгий Георгиевич шагнул внутрь барака.
Элина догнала Каина и спросила шепотом:
— Надеюсь, Аглая уже случайно померла?
— Все равно что померла, — ответил Каин. — Сюда не вернется.
— И никаких следов?
— Никаких следов. Как испарилась.
— Молодец, — сказала Элина Виленовна.
Сначала они пошли на буровую площадку.
Там, под гигантским куполом, снаружи замаскированным под каменную сопку, особые машины невиданной силы, которые привезли из Японии, вкручивали в землю пятиметровую стальную трубу. Труба состояла из колец, которые автоматически сваривались друг с дружкой.
В этом цехе стоял низкий, неприятный гул, но людей там не было — на трубу и машины, которые загоняют трубу в глубь Земли, Полотенц не жалел денег. Он понимал: как только труба доберется до Подземелья, как только будет открыт путь для мертвой воды в глубины Земли, его Центр по омоложению начнет трудиться в полную силу, и каждый пациент будет приносить ему сказочные деньги, тайную славу и неодолимую власть.
Но это завтра.
Пока только расходы, расходы, расходы…
Каина делали как первый рискованный образец. Отыскали его в доме для престарелых в Малоярославце, где никто не верил, что он родился так давно. За две бутылки водки он согласился стать лабораторным человечком — а что ему было терять?
Теперь начинается второй эксперимент. Начинаем омолаживать академика Сидорова. Тут тоже на доход рассчитывать не приходится. Скажи спасибо, если все хорошо кончится. Уж очень у академика требовательная Райка. Чего-нибудь такого захочет… К примеру, стать владычицей морскою. Это не шутка. От нее можно и не такого ожидать.
Главное, как понимал Георгий Георгиевич, — не рассориться с партнерами, пока не пойдут настоящие доходы. Главное — удержаться…
Георгий Георгиевич глядел, как медленно поворачивается, врезаясь в землю, труба, и думал: приходится жертвовать даже самым дорогим! Разве ему хотелось причинять зло своей Аглае? Нет, конечно. Разумеется, она свое отжила, надоела ему безумно своей отсталостью и ограниченностью. Но он был к ней по-своему привязан. Ведь она заботилась о Гоше — о родном сыночке. Она ходила с ним гулять, лечила, когда простужался, вытирала ему сопли и готовила с ним уроки. Спасибо ей за все это!
Георгия Георгиевича охватила тоска по сыночку, по своей кровинушке, по маленькому умнику. Как он там, оторванный от родных и близких? Но надо терпеть, мой сынок! Мы еще станем господами этого мира! Для этого нужны деньги, терпение, организация и целеустремленность!
Полотенц шевелил губами, беззвучно повторяя эти слова. Он готов был отдать жизнь за свою цель.
И если бы вы его спросили, зачем эти жертвы, он ответил бы — ради Гоши! Ради его будущего, ради счастья всех детей на Земле.
И это, конечно же, было бы неправдой. Разумеется, Полотенц-старший любил Полотенца-младшего, но больше всего он все же любил самого себя. Только в этом не признавался никому.
— Пробовали пускать мертвую воду? — спросил он, не поворачивая головы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});