Читать интересную книгу История человечества. Запад - В. Булавина

Вскоре маленькая каюта на корабле превратилась в лабораторию. Ученые, используя каждую остановку, старались собрать коллекции. Прекрасная пара увлеченных своим делом молодых людей стремилась возвестить современникам о начале новой эпохи познания окружающего мира. Вскоре судно достигло о. Тенерифе. Путешественники поднялись на его пик и провели на острове многочисленные наблюдения, а затем отправились в Новый Свет.

16 июля 1799 г. путешественники сошли на берег Венесуэлы. С первых же шагов они были ошеломлены красотой и богатством впервые увиденной тропической природы. Первые три дня они метались, не в силах остановиться на изучении чего-то определенного. Импульсивный Бонплан клялся, что сойдет с ума, если эти чудеса вскоре не исчерпаются. Не менее возбужден, по всей видимости, был и холодный, рассудочный Гумбольдт.

В этой экспедиции, ставшей «звездным часом» для Гумбольдта, молодой ученый посетил Венесуэлу, до того времени закрытую для неиспанцев, провел 4 месяца на р. Ориноко и доказал ее связь с Амазонкой. Собрав огромный материал в Венесуэле, он не остановился на этом и отправился на Кубу, затем вернулся на материк, поднялся по р. Магдалене, преодолел горный перевал и вышел в Кито. Потом исследовал Анды вплоть до северного Перу и побывал в верховьях Амазонки. Много внимания было уделено изучению вулканов. Гумбольдт поднялся на Чимборасо до высоты 881 м над уровнем моря и, хотя не достиг кратера (высота вулкана составляет 6272 м), все же поставил рекорд, так как до него ни один исследователь не добирался до столь высокой отметки. Гумбольдт очень гордился этим восхождением, поскольку в то время Чимборасо считался самой высокой вершиной мира.

В марте 1803 г. оба путешественника прибыли в Мексику, где за год обошли все провинции. Гумбольдт продолжил изучение вулканов, в т. ч. Попокатепетля. Затем из Веракруса вновь направился в Гавану, а оттуда – в североамериканские города Филадельфию и Вашингтон. В США Гумбольдт ехал, предварительно списавшись с президентом Джефферсоном, тоже крупным ученым. В Вашингтоне немецкий ученый встретился не только с ним, но и с другими американскими государственными деятелями. Один из них писал: «Сокровища его знаний стоят больше, чем самый богатый золотой рудник». Гумбольдта приглашали остаться в США, но он отказался и в августе 1804 г. вместе с Бонпланом вернулся в Европу.

Путешествия по тропическим районам Южной Америки и сейчас трудны и опасны, а двести лет назад ученым тем более было несладко. По Ориноко пришлось плыть на неудобных пирогах, лежа плашмя на дне, чтобы увеличить устойчивость лодки. Однажды во время бури они едва не погибли в волнах реки. Друзей мучили москиты, Бонплан заболел тропической лихорадкой, и Гумбольдт очень тревожился за его жизнь. Влажность была так высока, что буквально все пропиталось водой. Многие коллекции из-за этого погибли. В горах часто шли проливные дожди, и однажды путешественникам пришлось идти босиком, с трудом передвигая израненные ноги и падая от усталости.

Несмотря на то что экспедиция не совершила никаких территориальных открытий, по научным результатам историки причисляют ее к величайшим. Именно тогда Гумбольдт апробировал свой метод научных исследований, ставший образцом для путешествий XIX века. Ученые привезли с собой огромные коллекции: только гербарий состоял из 6 тыс. экземпляров растений, около половины которых не были известны науке. Материалы, полученные экспедицией, Гумбольдт анализировал около тридцати лет, и не один, а с целым рядом других ученых. При этом следует учитывать поразительную работоспособность Гумбольдта: для сна ему хватало 4–5 часов в сутки, и такой режим нисколько не влиял на состояние его здоровья.

Как позже выяснилось, существенной чертой характера ученого было его абсолютное бескорыстие, когда дело касалось науки. На организацию своей знаменитой экспедиции он истратил 2 тысячи талеров, 180 тысяч ушло на обработку и издание ее результатов. Таким образом, личное состояние Гумбольдт полностью израсходовал на научные цели.

Два года после путешествия ученый жил в Берлине. Прусский король Фридрих Вильгельм III осыпал его наградами, сделал камергером и назначил пенсию в 5 тыс. талеров. Однако атмосфера родного города была не по душе Гумбольдту. По его словам, немецкое общество «ненавидит все, что мешает спать». В результате он перебрался в Париж, где Наполеон очень ревностно заботился о развитии наук, и прожил там почти 20 лет. Тем не менее отношения с Бонапартом у Гумбольдта не сложились. Его возмутила фраза императора, сказанная при первой встрече: «Вы занимаетесь ботаникой? Моя жена это тоже делает». Вероятно, у Гумбольдта были основания заявлять: «Он [Наполеон] был холоден с Бонпланом и ненавидел меня».

В 1826 г. Гумбольдт покинул любимый им Париж, где в его распоряжении была прекрасная библиотека и где он мог общаться с крупнейшими учеными того времени. Король, знавший Гумбольдта с детства и очень его ценивший, пригласил ученого в Берлин. Отказаться было невозможно: это оскорбило бы короля, действовавшего из лучших побуждений.

В Берлине Гумбольдту пришлось терпеть ненавистное светское общество и сопровождать Фридриха в поездках по Европе. Однако вскоре ученому вновь посчастливилось. В 1829 г. он отправился в следующую экспедицию, на этот раз в Западную и Юго-Западную Сибирь, по приглашению Николая I. В России Гумбольдт посетил Новгород, Москву, Нижний Новгород, Урал, степные районы близ Тобольска и Барнаула, Алтай, Джунгарию, Киргизские степи. А на обратном пути были охвачены Омск, Златоуст, Орск, Оренбург и Самара. Далее путешественник спустился до устья Волги, вернулся по ней в царицын (Волгоград), а оттуда направился через Воронеж и Тулу в Москву, где завершил свое второе путешествие.

Здесь, дожидаясь аудиенции у императора, ученый познакомился со многими известными учеными. Встречался он и с Пушкиным, который в светском разговоре заметил: «Не правда ли, что Гумбольдт похож на тех мраморных львов, что бывают на фонтанах? Увлекательные речи так и бьют у него изо рта».

Анализ материалов, полученных в этой экспедиции, позволил Гумбольдту прийти к очень глубоким выводам. Он выяснил природу Арало-Каспийской низменности, впервые указал границы Средней Азии и ввел в употребление сам термин, указал различия и связь горных хребтов центральной Азии.

В целом же заслуги Гумбольдта перед географической наукой огромны. Он умел делать глобальные выводы там, где другие видели лишь многообразие разрозненных фактов. Недаром ученый писал: «Главным моим побуждением всегда было стремление объять явления внешнего мира в их общей связи, природу как целое, движимое и оживляемое внутренними силами».

Помимо названных выводов, ученый сумел наметить закономерности в размещении флоры и фауны в соответствии с высотой места и в связи с этим разработал основные идеи климатологии. Он впервые высказал мысль о возможности и необходимости применения изотерм. Его труды стали основой климатологии и географии растений. Кроме того, Гумбольдт первым указал на различие хребтов и плоскогорий, уточнил определения горных вершин, произвел точные вычисления высоты горных хребтов и высоты материков. Он также создал учение о земном магнетизме и стал инициатором создания магнитных обсерваторий.

Что касается Гумбольдта-путешественника, то, пожалуй, наилучшим образом эту сторону его деятельности охарактеризовал Н. Фрадкин, писавший: «Среди его открытий нет ни обширных горных хребтов, ни громадных речных бассейнов, ни великих озер. Но недаром во множестве сочинений о Гумбольдте повторяется крылатая фраза о вторичном открытии им тропических стран. Он действительно как бы заново открыл для науки многоликий тропический мир».

Несмотря на крайнюю занятость, Гумбольдт не был свободен от политических идей своего времени. Последние годы жизни ученый провел в Пруссии при дворе. Однако придворная жизнь тяготила ученого. Окружающие считали его якобинцем, оставшимся верным гуманистическим идеям конца XVIII в.; они ненавидели ученого и плели против него интриги. Единственной защитой был король, любивший Гумбольдта и позволявший ему высказывать все, что тот думал. Удовлетворял монарх и многочисленные просьбы, касающиеся помощи ученым. Кроме того, Гумбольдт выступал в защиту политических изгнанников, в частности Г. Гейне, отстаивал права евреев.

Зато демократически мыслящие люди ценили эти особенности знаменитого ученого. Рассказывают, что во время революции 1848 г., когда рабочие повсюду искали оружие и обыскивали дома знати, у порога Гумбольдта был выставлен специальный караул, чтобы по ошибке к нему никто не ворвался.

Гумбольдт не был женат и не имел семьи. Его единственной любовью была наука. Ей он отдал свою жизнь и состояние. Материальное положение ученого в старости было очень незавидным. Так, будучи должен значительную сумму банкиру Мендельсону, Гумбольдт даже не знал, принадлежат ли ему вещи в доме.