Но не только карцер старался свести с ума, сами стены и вся атмосфера Обскурита были пропитаны страхом, болью, угнетенностью. Черные обшарпанные стены, низкие потолки, редкие светильники с еще более редкими свечами в них, грязь и мусор под ногами, которые специально не убирали годами, чтобы люди, находящиеся здесь, почувствовали, что к ним относятся хуже, чем к животным. Повсюду в стенах были проделаны зрачки для наблюдения за заключенными, и, казалось, что за тобой следят ежесекундно: в узкой камере-чулане; в темном, давящем коридоре; в давно не видевшей уборки, полной тараканов и другой живности столовой; в пропахшей нечистотами уборной; и конечно в покрытой ржавчиной и плесенью душевой. Тут и там были развешаны плакаты с изображениями правителя Вортисмана, читающего нотации всем заключенным, поливающего грязью магов, обвиняющего их в преступлениях, призывающего признаться и выдать преступников. Один из таких плакатов висел прямо у входа в столовую, гласивший «Каждый виновный будет отравлен ядом, который он же сам и распространяет».
— Можно я присяду? — спросил щуплый мальчик с подносом в руках.
Грей глянул на мальчишку, на поднос с едой, который тот держал и ничего не ответив, продолжил жевать горбушку, запивая ее похлебкой, отдающей тухлой рыбой. За всю неделю рядом с Греем никто не осмеливался сесть, все заключенные его побаивались и шептались за спиной.
Парнишка, не дождавшись ответа, все же сел за стол, хоть и на самый край с противоположной стороны. Он весь трясся, постоянно оглядываясь на Грея и по сторонам. На его лице красовалось несколько свежих синяков, а губа была разбита, от чего парнишка морщился каждый раз, когда подносил ложку ко рту.
— Эй, мелюзга! — Грей поднял глаза и увидел, что вокруг мальчика встали пятеро бритоголовых уголовников, покрытых татуировками с ног до головы, — не много ли тебе навалили пожрать?
Двое из заключенных сели по обе стороны от парнишки и тот, заикаясь и извиняясь пододвинул поднос к ним. Довольные, они передали главарю их небольшой банды тарелку, который тут же начал приговаривать чужой обед, брызгая похлебкой и кидая крошкамичерствого хлеба в чуть не плачущего паренька, которого с обеих сторон пихали и толкали бритоголовые. От увиденной картины Грей хмыкнул, но, ничего не сказав, продолжил свой обед.
— Ты чего там звуки издаешь, чучело? — огрызнулся в сторону Грея один из банды, видимо главный, — Думаешь выпустили из карцера, после пары дней, и теперь самый важный здесь?
— Нет, что ты! Просто забавно на вас смотреть и размышлять, — помешивая горбушкой бурду в тарелке ответил Грей, — посадили вас сюда потому что воровали карманные деньги у дошкольников? А нееет, — Грей почувствовал злобу, закипающую в уголовниках и азарт просыпающийся у себя внутри, — отбирали соски у младенцев прямо из колясок? Уверен, даже памятная татуировка на этот счет у каждого присутствует, не так ли?
Двое сидевших резко опрокинули стол, что привлекло всеобщее внимание и, поднявшись, с остальными тремя уголовниками, стали обходить Грея с двух сторон.
— Вы испачкали мою обувь этой дивной плесневелой похлебкой, — изобразив расстроенное лицо сказал Грей.
— Ты нарвался парень. Твоя мамочка разве не говорила тебе, что нельзя грубить взрослым дядям, особенно когда их много? Или ее рот был всегда чем-то занят? — издеваясь спросил главарь.
Спустя мгновение он уже лежал с разбитым носом, а Грей, увернувшись от ударов со стороны двух уголовников, сделал кувырок вперед и слегка отбежав встал в боевую стойку.
— Завалите его, — простонал главарь, безуспешно зажимая без перебоя кровоточащий нос руками.
Четверо одновременно бросились на Грея, но он, уворачиваясь, блокируя и отводя удары, не уступал им. Сделав подсечку, Грей свалил одного из противников, затем перехватил руку другого, и заломал ее так, что уголовнику пришлось подставиться под удары подельников. Затем Грей крутанув руку противника до хруста оттолкнул его кричавшего от боли на начинающего подниматься, от чего они оба повалились. Двоих стоящих Грей вырубил перепрыгнув им за спину, ударив обоим под коленки и столкнув головами. Желающих снова напасть не нашлось и Грей направился к их главарю стоящему в углу столовой и усердно заливающему пол кровью из сломанного носа.
Он попытался отмахнуться от подошедшего Грея, но тот перехватил его руку и скрутил ее так, что от боли главарю бритоголовых пришлось встать на колени.
— Знаешь, а меня не два дня продержали в карцере. Хочешь узнать сколько? Хочешь?! — сильнее заламывая руку и впадая в ярость спросил Грей.
— Да, только отпусти… — жалобно простонал уголовник.
— Но за любую информацию нужно платить, — хищно улыбнувшись ответил ему Грей, — это были долгих два года, восемь месяцев и двадцать шесть дней, — ломая главарю пальцы после каждой цифры проговорил Грей и отпихнул его в сторону.
С презрением смотря, как ползает и скулит главарь бритоголовых, Грей с размаха наступил ему на колено от чего снова раздался хруст и вопль слизняка.
— Мама всегда учила меня хорошим манерам, а папа давать сдачи, так что извини меня, пожалуйста.
Позади что-то скрипнуло, и Грей повернулся. Один из уголовников, тот что остался невредим с широко раскрытыми глазами и обмоченными штанами отползал как можно дальше от своего обидчика, шепча что-то несуразное:
— Демон… Позади него стоит демон… Он нас всех убьет… Нет… Только не меня! Не смотри на меня! — уголовник махнул рукой и один из металлических подносов из-под еды только что стоявших на столе взмыл в воздух и полетел прямо в Грея, но тот просто отмахнулся не получив даже ушиба.
В столовой взвыла сирена и повсюду разнеслось сообщение: «Тревога! Обнаружена магическая активность! Всем оставаться на своих местах!». Трое охранников, до этого момента просто наблюдавшие за потасовкой подбежали к магу, выпустили в него по разряду электрошокера и уволокли из столовой под ошарашенные взгляды присутствующих и дикие умоляющие вопли задержанного.
* * *
— Ты понимаешь, что за эту драку тебя могли посадить обратно в карцер?
Грей со свежими кровоподтеками на косточках пальцев уже минут двадцать выслушивал разглагольствования Рика Харриса, и постепенно начинал терять терпение.
— Мистер Харрис, если у вас нет новостей по поводу моего пребывания в данном заведении, то я не вижу смысла в этом разговоре. Меня ждет еще несколько терапий электрошоком, звуковых камер, ледяных ванн и прочих пыток. А сейчас вы забираете мое личное свободное время. Забавно, что я употребил это слово в тюрьме.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});