И, разумеется, позаботиться о том, чтобы ему было комфортно, это тоже важно для мужчин его возраста. Поэтому она приготовила ужин и ждала его.
Встречала у дверей. Первое впечатление очень важно.
И нет, она не сказала ни слова.
Павел был зол, едва не светился и пока ужинал, крыл матом того, кто этот снимок в эфир выложил. Что ж, если так... Наташа видела, что ее мужчину штормит, и если даже у него остались какие-то чувства к той женщине (она допускала возможность рецидива), ей нужно быть умнее.
Она дождалась, пока тот закончит, а потом накрыла его руку своей.
- Паша, я же вижу, что эта женщина на все идет, чтобы навредить тебе. Скажи, что мне сделать, чтобы помочь тебе? Я все смогу, я многое умею.
Павел умилился. Она в тот момент была такая вся... У него даже выправилось настроение.
Потянул ее к себе на колени, стал целовать и полез под маечку.
- Умеешь, можешь и сделаешь. Но позже. А сейчас мне нужно кое-куда съездить. Будь умницей и жди меня.
Собрался и уехал куда-то.
Совсем Наташе не понравилось, что он не воспринимает ее всерьез. И еще она была уверена, что Павел опять поехал к жене. С этим надо было что-то делать.
***
Прошедший день выявил многое.
Разумеется, появление Павла Торопова вызвало разговоры в офисе. Такая заметная фигура. Проверяющие уже успели начать работу, а теперь не знали, что предпринять. Такой чин среагировал, если они продолжат рыть, недолго самим получить неприятности. Пошли звонки и приватные переговоры, люди уже ждали команды немедленно свернуть все. Однако установка осталась прежняя. Было нервно, но работа продолжилась.
***
Нервно было всем, Николай, увидев отца в приемной, был неприятно поражен. А то, что тот лез с поцелуями к матери, так и вовсе задело его. Потому он теперь не верил отцу ни на йоту. Слишком сильно засело это в нем.
Потом, спустя некоторое время, Коля уже судил обо всем с холодной головой. Потому что больше не тот мальчик, которого можно использовать, и не настолько глуп, чтобы поддаваться эмоциям.
Был коротенький технический перерыв во второй половине дня, они с сестрой выбрались в рекреационный затон, устроенный в самом конце коридора, оттуда сквозь витражную стену открывался панорамный вид на город. Мила начала первой.
- Ты не допускаешь, что у отца остались чувства, и он помириться хочет?
Он знал, что сестра поднимет эту тему. Ответил без эмоций:
- Очевидно, что наш отец чего-то от матери хочет. И мы даже знаем, чего. Ради этого он пойдет на многое. Думаю, тебе не стоит строить иллюзий.
- Я и не строю, - буркнула Мила, скрестив руки на груди. - Просто...
- Просто для тебя семья - это святое, - Коля перевел взгляд на нее. - Я понимаю тебя, мелкая.
- Пфф? - она тут же вскинулась. - Это кто здесь мелкая?
Недолгий разговор окончился, оба вернулись к работе.
Хотя Мила, конечно, заметила, что поведение отца сегодня было демонстративным и откровенно абсурдным. Она так и не полняла, зачем тот приходил, и решила завтра поговорить с матерью обо всем.
***
А на Машу просто навалилось слишком многое. Ей приходилось контролировать все и прежде всего себя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Сказать, что визит Павла не вывел ее из себя, значило бы соврать. Обидно было ужасно. Эта профанация чувств, показуха. Ее потом весь день трясло, она не могла избавиться от ощущения, вызванного его прикосновением. Раздражало безумно, а надо было работать.
Когда узнала о том, что их семейная жизнь освещается в новостях, вообще осела в кресле от неожиданности. Иевлев объяснил, что ей это только на пользу, а Пашу ударит по имиджу, но она все равно нервно сглатывала. Непривычной оказалась для нее эта информационная война.
В общем, к концу рабочего дня она была как выжатый лимон, и с работы ее забирал Вова. Сказал просто:
- Тебе надо отдохнуть. Поедем сейчас, посидим где-нибудь в тихом месте, вкусно покушаешь, напряжение сбросишь. Да, и я сяду за руль. Все равно пока без лошади.
Это было так неожиданно.
Сто лет ей никто не говорил такого.
Он привез ее в действительно тихое место. Маленький ресторан, верандочка с видом на парк. Вкусная еда, немного хорошего вина, напряжение отпустило. Но говорил Владимир Иевлев серьезные вещи.
- Я думаю, после сегодняшнего твой Торопов взбесится, - он резал мясо и периодически на нее взглядывал.
Маша только хмыкнула. Естественно, взбесится.
- И может пойти на крайние меры.
- Что ты имеешь в виду?
- Рейдерский захват, - он пожал плечами. - Как вариант.
- Что? - она даже подавилась и так и осталась сидеть с открытым ртом.
- Это крайний случай, но не можем сбрасывать со счетов такую возможность. К тому же, существуют так называемые «ликвидаторы». Но не волнуйся, этот момент мы отсечем.
- Как? - ей стало не по себе, прежде все это ее не касалось.
Владимир Иевлев тонко усмехнулся, опять напомнив ей волка:
- У меня по мутным делам огромный опыт.
Маша вздохнула, прикрыв рот рукой.
- Не знаю, как я расплачусь с тобой...
- Не говори ерунды, - отмахнулся он. - Скажи лучше, почему ты дергалась?
- Я? Дергалась? - она уставилась на него потрясенно.
Теперь мужчина смотрел на нее пристально.
- У тебя была характерная реакция, когда Павел до тебя дотронулся.
- Какая такая реакция?
- Как у жертвы абьюза.
- Что? - Маша на него вытаращилась. - Я - жертва абьюза?! Ну прости, это смешно!
- Маша. Рассказывай. Я твой адвокат, я должен знать все.
Было трудно выдавить это из себя, но она все же рассказала, опуская подробности, как Павел заявился к ней вчера ночью. И озвучила главное:
- Понимаешь, я не хочу вмешивать в это Колю.
Владимир тихо выругался.
- Будет что-то подобное, звони сразу мне.
Они посидели еще немного, и он уговорил ее на маленькую чашечку кофе и сладкий десерт, а потом сказал:
- Я отвезу тебя домой.
Этот день состоял из сплошных нелогичностей. Да, не надо было соваться к Маше в офис. Но ему нужно было видеть все своими глазами, что происходит. У Павла была какая-то атавистическая уверенность, что он должен. Так он мог определить, что замышляет его бывшая. И если для этого надо было касаться ее, трогать на ощупь, он собирался это делать. Тем более что в последнее время это неожиданно заводило его.