- Отпусти!
А он уже прижал ее к стене и сдергивал с плеч халат.
- Я спрашиваю, для кого?! Для адвокатишки своего?! Его обслужить собралась?! - зло выплевывал, вжимаясь в нее. - А я еще твой муж! Обслужишь и меня. И в рот возьмешь!
Откуда только силы взялись. Наверное, от дикой злости.
Отпихнула его и со всей силы съездила по роже. У самой рука отнялась, но в этот момент Маша была так зла, что ничего не чувствовала,
- Куколку свою будешь тискать. А сейчас пошел вон из моего дома!
Казалось, звон стоит в воздухе.
Несколько долгих секунд Павел смотрел на нее волком, потом отрывисто бросил:
- Мы еще не закончили.
И стремительно вышел.
***
Убрался, наконец.
А она мыла посуду, те несчастные пару тарелок, бокал и ведерко, и ее трясло. И больше всего бесило, что Торопова потянуло на секс. От этого выворачивало просто.
У нее просто в голове не укладывалось, как он может после того, что сделал, являться к ней и руки свои тянуть?! Когда он пришел к ней торговаться - этому еще было логическое объяснение. Ну да, было хреново с ней, нашел любовь всей своей и стал самозабвенно трахать...
Вот это вот его:
«А ты не можешь представить, что я люблю ее? Что мы любим друг друга. От этого невозможно было удержаться, я никогда ничего подобного не испытывал».
Причиняло боль, сводило на нет все двадцать пять лет жизни, что они прожили вместе. И все же это было объяснимо с Машиной точки зрения. Но не то, что он к ней лез!
Она отшвырнула посудную губку и застыла, медленно выдыхая сквозь зубы. Потом оглянулась в сторону прихожей. Поменять замки и выдать дубликаты ключей детям? Стоило представить реакцию Коли, а ведь ей придется объяснять сыну, зачем она это сделала, Маша качнула головой. Нет, это только спровоцирует еще больший конфликт между ними, а этого сейчас не нужно. Значит, все останется как есть, а ей придется держать под рукой скалку. На случай нежелательных визитов мужа.
Дожила. Вот просто дожила.
Завернула кран и ушла в спальню. Глянула на себя в зеркало, на боди это, и не стала снимать. Идет Торопов лесом.
***
Он не ожидал. Этот порыв накрыл его внезапно. Павел ехал назад злой как черт. Стискивал руль и сыпал сквозь зубы ругательства. Тряс головой, отгоняя видение, а взгляд как будто снова и снова упирался в то место между ее ног, треугольник светлых волос, едва прикрытый кружевами. Боди это развратное!
Даром что с лица уже не та. Зрелая, еще упругая. У него на нее встал.
Нахрен ему это?!
Это было совершенно не нужно сейчас!
В конце концов, Павел добрался до дома. Ночь уже глубокая, поднялся квартиру и забрался в кровать. Наташа спала, но стоило ему улечься рядом, зашевелилась, открывая глаза:
- Где ты был?
- Спи, - ответил мужчина, поворачиваясь на другой бок.
И без того он был зол на ситуацию, а завтра рано вставать.
***
На самом деле, Наташа не спала.
Ей очень не понравилось, когда Павел внезапно сорвался среди ночи. Некоторое время она сидела на кровати, пытаясь угадать, куда он мог поехать? Какие у него могут быть в такое время дела?! А в голову приходило только одно - поехал к бывшей жене.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ночью? Совсем это Наташе не нравилось! Потом, все то время, пока ждала его, она копалась в телефоне. И мысли в голову приходили не самые приятные.
Вернулся злой, чужой.
И то, что он так резко оборвал ее, Наташе уже совершенно не понравилось. Ведь если они решили завести маленького, должно быть доверие? А о каком доверии может идти речь, если он до сих пор еще не подал на развод?
С этим надо было что-то делать. Но прежде она хотела дождаться утра.
Ночь прошла, а вместе с ней и странное наваждение. А вот злость осталась и трансформировалась в жажду деятельности. Утром Торопов проснулся, изначально настроенный на борьбу. Быстро поднялся с постели и пошел в душ. И пока мылся, накрутил себя до такого состояния, что спичку поднеси, вспыхнет.
Мысленно прокручивал перед глазами все, что увидел вчера в доме у бывшей жены. В ЕГО доме! И с каждым разом подмечал все больше деталей. А то, в каком виде она его встретила, вообще приводило в бешенство.
Не составило труда понять, что раз она так вырядилась, значит, будет водить домой мужиков. А нет, врешь! Это ЕГО квартира.
А последние слова жены заставляли его зеленеть просто.
«Пошел вон из моего дома!»
Теперь он поедом ел себя, что спустил ей это. Проявил слабость. Просто взял и ушел.
«Нет, Машенька! - проговаривал он про себя, яростно отскребая тело под едва теплой водой. - Не выйдет! Мы с тобой еще не закончили. А когда Я закончу, это ты пойдешь нах*** из моего дома!»
Наконец, сочтя что уже достаточно отскреб все, закрутил краны и вылез из душевой кабины. Схватил не глядя с полки одно из полотенец и обмотал бедра. Полотенце было мелковатое, похоже, Наташино, да и черт с ним. Сдернул с крючка другое и стал резкими движениями вытирать голову.
Тесно, млин! Ванная в этой двушке была для него тесная. Павел вышел из ванной, как был в полотенце и вытирая волосы, и замер от неожиданности.
На диване полностью одетая сидела Наташа. Голова опущена, юбочка на ней какая-то школьная, водолазка, руки на коленках сложены. И рядом те сумки, что привез Коля.
Он сначала застыл от изумления, потом шагнул к ней.
- Что происходит?
- Я... - она наконец подняла на него взгляд.
В глазах слезы, губы дрожат.
- Что случилось?
Павел стал злиться, в голову полезло самое дурное. Она всхлипнула:
- Паша...
- Кто тебя опять обидел?
- Никто, никто, Паша...
- Тогда в чем дело?! - он отшвырнул полотенце, которое держал в руке и уже начал звереть потихоньку. - Говори!
- Просто... - худенькие плечики напряглись, а тонкие руки стиснулись. - Просто... я же вижу, у тебя из-за меня неприятности. И я... Мне лучше уехать. Паша, я...
Быстро смахнула слезу и попыталась улыбнуться, а прозрачные слезинки набежали снова. Он не выдержал, прижал ее к себе.