И хотя портальной башни там нет, но у одного давно знакомого командиру торговца есть большая пирамидка, и с нее вполне можно уйти в маленький городок Делиз, самый восточный на побережье Ардага.
Долгими ночными дежурствами Гарт уже все обдумал, просчитал каждый жест и каждое слово, какими он заманит ее в тот магазинчик и отправит на родину. Потому что сам готов стать и приманкой, и живцом, но все в его душе яростно восстает против того, чтоб сделать ими эту отчаянную женщину и малыша с удивительно ясными глазами. И как бы он ни уважал Тмирну, и какой бы умной ее ни считал, но вот с этим ее решением смириться не может. Не стоит и погнутого медяка победа над самым мерзким злодеем, если ради нее должны рисковать жизнью такие вот глазастые сироты, и без того обделенные жизнью.
– Хорошо... пойдем плавать, – хрипловато согласился Лаис, проходя к низкому столу за тянувшим его Кором.
Глаз командир старательно не поднимал, не желая увидеть во взгляде вдовы торжество победы, но если бы поднял – наверняка поразился бы глубине плещущейся там боли. Хотя Мальяра и пыталась ее спрятать, звучало в ушах затвержённое давным-давно правило, – когда болтушка на работе, ни один человек не должен догадаться, что она чувствует на самом деле. Все вокруг должны быть твердо уверены, что это глуповатое и легкомысленное существо, не способное на глубокие чувства и на хитрость и болтающее именно то, что думает и переживает в этот момент. И за последние восемь лет Малихе не раз приходилось слышать, что именно так о ней и отзывались соседи и знакомые. А вот сейчас ей почему-то никак не удавалось натянуть на лицо простодушное и беззаботное выражение.
Наверное, зря она попыталась задеть командира одним из тех взглядов, каким учат кокеток и которыми, как считали их опытные наставницы, можно раззадорить на сумасбродства большинство молодых мужчин, – метались в голове болтушки огорченные мысли. Лаис отреагировал вовсе не так, как должен бы, и теперь Мальяре нужно немного успокоиться и попытаться сообразить, почему он не хочет принимать ни ее дружбу, ни сотрудничество. И решительно отвергает игру в легкий флирт, просто необходимую, чтоб ввести в заблуждение окружающих и заставить их держаться подальше, когда она с командиром о чем-то беседует. Ведь это самый удобный способ обмануть соглядатаев и заставить Тейлаха поверить, что он правильно угадал чувства своего командира охраны.
– Все блюда сегодня рыбные, – заполняя тарелку Кора едой, добродушно пояснял вор, искоса поглядывая на хмурых сообщников и гадая, что так разозлило командира.
Ведь понятно же было и верблюду, что женщина нарочно его задевает, и нужно знать Малиху так, как знает он, чтобы понимать, это ей не весна в голову ударила, и не кошелек командира засиял на небосклоне первой звездой. С чего же он взбеленился, как укушенный оводом жеребец?
– А я рыб люблю, – простодушно заявил ребенок, – и живых тоже... а еще могу ловить. Когда нам кушать нечего было, я ловил.
– И когда это такое было? – подавив тяжкий вздох, спросил Сахит, но ответить мальчику не дал голос матери.
– Кор, ты за столом.
– Извини, мам, – кротко ответил малыш и принялся за еду.
Гартлиб поспешно налил кружку земляничного напитка и медленно выпил, давая себе время успокоиться. Демонская сила, ну почему он еще в Шархеме не привел их ночью к башне и не отправил к той сумасшедшей монахине? За какие неоплаченные грехи должен терпеть вот такие рассказы ребенка, которого сам везет в пасть к безжалостному демону, затеявшему непонятную, но явно мерзкую игру.
Лаис нехотя опустил кружку, зная, что Малиха сидит напротив, и вдруг рассмотрел, как она ест. Маленькая деревянная двузубая вилка, обычный предмет на столах простых рыбаков, казалась в ее пальцах серебряной, во второй руке вдова изящно держала ломтик пресного хлебца, которым помогала себе избавиться от косточек. А потом отправляла в рот кусочки рыбы так аккуратно и неторопливо, словно сидела за столом, накрытым хрустящей крахмальной скатертью и уставленным фамильным сервизом.
Демонская сила... ну какая же она Малиха? Если силу воспитания и знатного происхождения не перебили ни годы скитаний по чужбине, ни нищенское существование? Ведь наверняка до сих пор вспыхивает в душе женщины оскорбленная гордость, когда кто-то похожий на утреннего любителя приключений, смотрит на нее наглым взглядом и обращается как к низшему существу...
Гарта и самого несколько лет назад передергивало от воспоминаний о пережитых унижениях, когда ведьма первый раз дала зелье, возвращающее память. Единственное сделанное ею хорошее дело, хотя и вовсе не с добрыми намерениями.
А вдова ничего не забывала... и значит, эти годы дались ей еще труднее.
Лаис вспомнил, как сам рявкнул на нее недавно, каким сердитым взглядом смотрел утром, сразу догадавшись, кто разукрасил бабника, и помрачнел еще сильнее. Она очень хорошо играла роль простой торемской вдовы все эти дни... да и не только эти, и он просто не сразу осознал до конца, с кем имеет дело. И стало быть, хочешь не хочешь, но придется разбираться с ней сейчас, хотя он заранее догадывается, какую уйму сил придётся потратить, чтобы уговорить женщину уйти в Ардаг.
Глава пятнадцатая
Разговора не получилось до самого вечера, и Гарт был этому втайне рад. Успел немного привести в порядок мысли, запереть в душе расстроенные чувства и выругать самого себя за то, что расслабился за последние месяцы в Датроне и теперь никак не вернет себе прежнюю суровость и невозмутимость, защищавшие от издевательств ведьмы лучше любого щита.
После обеда все долго купались, сначала женщины, потом мужчины. Кора вдова отпустила с наставником, и не успел Сахит охнуть, как мальчишка сбросил одежду и прыгнул с плота не в сетку, куда намеревались забраться остальные, а прямо в речные струи.
– Кор! – взвыл свежеиспеченный помощник командира и прыгнул следом, а за ним прыгнул и Лаис.
И широко подгребая воду сильными руками, поплыл туда, где легко скользила меж струй белая спина ребенка. И вдруг пропала, заставив сердце оборваться и уйти в глубину реки вслед за исчезнувшим Кором. Гарт набрал воздуха и нырнул туда, где последний раз видел мальчишку, пытаясь сообразить, насколько глубоко тот успел погрузиться и с какой силой относят его упругие струи. Пару раз ему казалось, что перед открытыми глазами мелькала тень, но руки хватали только воду, и вскоре он был вынужден вынырнуть на поверхность.
И сразу ударил в уши шум, мужские голоса, плеск, женский крик.
– Сахит! – сердито ругался откуда-то сверху звонкий голос вдовы. – Ты чем слушал, бестолочь, когда я тебе говорила, что он умеет плавать? Зачем вы все туда попрыгали?! Спасай Лаиса, он в стрежень попал!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});