появлялось ощущение безопасности. Тщательно гнала от себя подступающую дрёму. Сейчас главным было, чтобы с Ваней всё было в порядке.
— Не холодно? — Волков потрепал меня по коленке, но я дёрнулась от этого простого жеста. Странно, но секс с Владом не казался мне чем-то странным и противоестественным, а вот это проявление заботы от вечно сурового мужчины, казалось непривычным и… неприличным.
— Ты чего? — спросил он удивлённо, но руку убрал.
— Извини, вся на нервах. Слишком много всего в последнее время.
— Так, выдыхай, бобёр! Это всё херня на постном масле! Сейчас разберёмся с твоим братом, а потом будешь неделю сидеть дома, есть витамины, смотреть сериалы и овощнеть. А когда выздоровеешь, можно будет куда-нибудь на выходные залиться. Есть у меня одна база в Подмосковье.
Волков предлагает провести с ним выходные? Кажется, у меня рот приоткрылся от удивления. Некстати вспомнились мандарины, которыми меня тоже пытался витаминизировать Кир. Интересно, отдых в Подмосковье рассчитан на двоих? Или всё же на троих?
— Ну что, выгружайся, приехали!
Я завозилась на сиденье, а мужчина уже ловко выпрыгнул, обошёл машину и даже открыл мне дверь. Грациозно протянув руку, сделала вид, что каждый день выхожу из дорогих авто в руки галантных красавчиков, но на самом деле, сердце трепыхалось. Надеюсь, что соседка Карина, считающая себя королевой района, сейчас смотрит в окно и давится слюной от зависти. Стоило мне подумать гадость, как судьба запустила эффект бумеранга: выходя, неловко подвернула ногу, упав в объятия Владлена.
— Я — ходячие тридцать три несчастья! — процедила сквозь зубы. А ведь стопа уже почти восстановилась.
— Просто ты хочешь, чтобы носил тебя на руках! — он легко подхватил меня и потащил к подъезду. Кажется, на окне Карины отодвинута штора. Женское ликование и гордость заставили рассмеяться. Ну вот, становлюсь мелочной и глупой. Мама точно бы не одобрила причинно-следственных связей моего поведения.
В квартире мне вдруг стало не по себе. На крохотной съёмной жилплощади, слегка запущенной мной за время болезни, мой босс выглядел чужеродно: слишком уж хорош! Ну вот, пыль трёхдневная на телевизоре, одежда сложена на стуле в углу, а не развешена в шкафу, кажется, на столе осталась кружка из-под чая. От стыда хотелось провалиться под землю, ведь квартира — лицо хозяйки. Судорожно мечась между комнатой и кухней, старалась навести экспресс-порядок, но Влад схватил меня за руку.
— Ты чего носишься, словно электровеник? Только что по лестнице шла, зубами поскрипывая. Садись уже и отдыхай, я пока чай сделаю!
Ослушаться старшего Волкова было невозможно, поэтому постаралась максимально грациозно плюхнуться в кресло. Мужчина прошёлся вдоль стены, на которой были развешены мои семейные фото, разглядывая их с интересом. Конечно, при предыдущем посещении ему точно было не до них.
— А ты смешная была маленькой. Серьёзная такая. Ходила в балетную школу? — кивнул на снимок, где я в пуантах и пачке испуганно замерла посреди сцены во время первого выступления.
— Больше семи лет.
— А вы с братом не особо похожи. Сколько вам тут?
— Мне десять, а ему шесть. Он больше похож на маму, а я — на отца. По крайней мере, так говорят те, кто его знал! — от бесед на эту тему мне стало не по себе. Не люблю впускать людей в своё личное пространство.
Словно мне этого было мало, мой телефон разродился рингтоном «возьми трубку, мамочка звонит». Владлен удивлённо повернулся, косясь на аппарат, словно на древнее ископаемое.
— Может, ответишь?
— Не хочу. Вернее, не могу, честно. Если сейчас ещё и с матерью придётся разговаривать, то я просто сойду с ума. Это уже выше моих сил.
— Кстати, а как её зовут?
— Алевтина Петровна. А что?
Волков сгрёб одной лапой мой телефон, а второй удерживал меня в кресле, пока я пыталась отобрать своё имущество.
— Здравствуйте, Алевтина Петровна, не волнуйтесь, с Машей всё хорошо, просто у неё пропал голос из-за болезни, поэтому я побуду её секретарём! Кто я? — этот самовлюблённый нахал поднял бровь, словно интересуясь, как представиться моей матери. — Её хороший знакомый. Можете называть меня Влад. Главное — не переживайте, Маша слишком много работает и не бережёт себя, а ей нужен полный покой. Доктор запретил напрягать голосовые связки. Нет, мы знакомы недавно совсем, поэтому дочь про меня и не рассказывала. Где познакомились? В клубе! — я застонала, закрыв лицо руками. Всё, мать меня со свету сживёт. — В клубе любителей русской словесности. Нет, к брату она сегодня не ездила. У неё поднялась температура, но я попросил своих подчинённых проведать Ивана. Уверен, вам не о чем беспокоиться, он сам вам наберёт в ближайшее время. Конечно, мне тоже было приятно познакомиться. Всего доброго!
Я не знала, плакать мне или смеяться. Чёртов заклинатель змей и женщин. С моей матушкой он справился вдвойне виртуозно.
— Русской словесности? Серьёзно? Ты хоть со стороны слышал, как разговариваешь? — нервно хохотнула.
— А вот сейчас было обидно! Между прочим, у меня за сочинения всегда было отлично! Или хочешь, чтобы я с посетителями клуба и танцовщицами разговаривал на языке Пушкина и Достоевского? Вот и помогай после этого прекрасным барышням. Никакой благодарности!
Глава 32
— Да ребят, пятый подъезд, шестой этаж, квартира сто сорок девятая. Позвоните в домофон, я открою. Ну, так тащите на себе, если идти не может! — рявкнул Влад в трубку.
Это о ком он? Кто идти не может? Неужели, Ваня? Руки затряслись, пришлось обхватить чашку обеими ладонями, чтобы не уронить.
— Что случилось? — спросила помертвевшим голосом.
— Ты чего побледнела? Жив ненаглядный братец! Сейчас доставят перед твои светлые очи!
— А почему идти не может? Его покалечили? Надо срочно вызвать скорую! И полицию!
— Сидеть! — Влад даже не повышал голос, а я словно приросла к креслу. — Хватит разводить суету и панику. Пей чай! Со всем разберёмся.
Домофон жизнерадостно запиликал, и Волков ушёл открывать дверь.
Какое право этот самодовольный хам имеет приказывать мне, в моём же собственном доме? Мне одновременно хотелось слегка его стукнуть и броситься на шею в благодарность за всё, что он сделал. В прихожей послышалась странная возня, мычание и недовольный шёпот Владлена. У меня больше не было сил терпеть. На подкашивающихся ногах вывалилась в коридор. Первое, что меня поразило — это резкий запах перегара, практически сбивающий с ног. Ваня, очень бледный, с осунувшимся лицом, привалился к стене и смотрел вокруг осоловевшими глазами. При этом как ни всматривалась, не видела следов побоев. Я облегчённо выдохнула.
— Ваня, милый, что с тобой? — бросилась к брату. Как раз вовремя,