Читать интересную книгу Пленница кукольного дома - Надежда Зорина

ГЛАВА 7

АНДРЕЙ

Шесть часов вечера. Всего только шесть, а Настя придет не раньше десяти — ей зачем-то обязательно нужно заехать домой. Она говорила зачем, но он не понял, не расслышал, потому что стоял, нетерпеливо переминаясь на пороге, и ждал, когда же Настя наконец уйдет — тогда, утром, она ему страшно мешала. Он и так держался уже из последних сил, настолько сильно было желание поскорее пересмотреть фильм. Ему хотелось закричать на Настю, чего она так возится, так долго и нудно объясняет то, что ему совершенно не интересно, ну задержится и задержится, он уже понял, а теперь пусть поскорее уходит… Как только закрылась за ней дверь, Андрей бросился к компьютеру, вставил диск и стал предаваться — уже без всяких помех, в полном одиночестве — странному, запретному, неприличному, как он подсознательно понимал, действу: поглощению чужой смерти, пожиранию чужой смерти, обжорству чужой смертью.

Красное платье, годовщина свадьбы, вино «Божоле», черный костюм, семь сорок. Он ждал этого со вчерашней ночи. Сразу, после того, как… Ну да, вчера он все-таки не выдержал и, как только Настя пошла принимать душ, скользнул к компьютеру и посмотрел фильм. Но это было не то, совсем не то, потому что приходилось оглядываться на дверь, вздрагивать от каждого звука и ждать, что вот Настя войдет, а он не успеет досмотреть до конца. Он успел, но захотелось сразу же поставить сначала, а такой возможности не было. И он стал себя уговаривать, что нет в фильме ничего такого особенного и его вполне можно посмотреть вместе с ней. И когда Настя вышла из ванной, уже совсем был готов сказать: не хочешь посмотреть забавное кинцо? Мне Венька диск дал… Но, слава богу, удержался. Удержался, потому что вдруг страшно испугался, что «кинцо» и на Настю произведет точно такое же впечатление.

Фильм его поглотил, влез в мозг и не отпускал ни на минуту. Безумие началось еще у Веньки в квартире. Андрей строил вслух версии, а сам только и хотел поскорее приехать домой и вставить в компьютер диск. И потом, когда возвращался домой, и позже, когда они сидели вечером с Настей, он никак не мог отделаться от этого страстного, непреодолимого желания ринуться к компьютеру. Он ловил себя на мысли, что чувствует, говорит и двигается, как Максим в фильме, и вечер их с Настей воспринимает как празднование годовщины свадьбы: девять лет они прожили вместе, восемь из которых были счастливыми, а последний год… Андрей старался побороть наваждение, выбросить увиденное из головы, жить реальной жизнью: вот она, его Настя, у них все прекрасно, не нужно искать никакого выхода, не из чего им выходить, он предложил ей стать его женой, скоро они поженятся, а потом у них будет ребенок. Но мысли соскальзывали опять на Максимово несчастье: да, ребенок, все из-за него получилось, у жены больное, усталое лицо, это он виноват. И он целовал Настю так, словно просил прощения, и представлял ее в красном платье. И все хотел, безумно хотел пересмотреть фильм. И не выдержал — как только она отлучилась… И выдержал — не стал смотреть с ней вместе.

А сегодня с самого утра просмотрел фильм три раза: как только он заканчивался, включал сначала. И, может быть, весь день бы смотрел, если бы не пришел Бородин. Андрей совсем забыл, что звонил ему вчера и просил приехать, и рассердился, когда позвонили в дверь, даже не хотел открывать. Но подумал, вдруг это вернулась Настя, и все же открыл, и очень удивился, увидев Илью.

— Привет, привет! — Илья Бородин, майор милиции, трезвый и даже в чем-то приземленный человек, шагнул в квартиру, и безумие, начавшее с комфортом обустраиваться в голове Андрея, испугалось и спряталось. На время.

Бородин потребовал кофе, не отказался от предложенных бутербродов, рассказал свежий милицейский анекдот, посетовал на то, что в последнее время волосы у него лезут с неимоверной силой, и скоро он весь облысеет. Насытившись, удовлетворенно вздохнул, шумно откатился на стуле от стола, улыбнулся и спросил в своей обычной ироничной манере:

— Ну, Андрей батькович, частный детектив, что на сей раз стряслось? Опять не получается, я смотрю, обойтись без нас, мужланов-ментов?

Тон был задан — Бородин помог справиться с временным помешательством, и Андрей, с хохмочками и шуточками, пересказал Венькину историю. А потом поставил диск, прокомментировав так: «Вениамин совсем в своем виртуальном мире съехал. Считает, что фильм и убил Максима», — забыв на минуту, что вовсе не Вениамин так считает, а он сам. Вениамин что? Вениамин назвал вполне конкретного убийцу — Наталью и нанял его именно для того, чтобы он вывел ее на чистую воду.

Последнее Андрей забыл… Ну хорошо, не забыл, а просто, что называется, свалил вину с больной головы на здоровую. Не мог же он признаться, что какой-то фильм вот уже много часов подряд не дает ему покоя, впился, как клещ, и не отпускает? Не мог, даже Илье, с которым знаком сто лет, с которым не раз они попадали в совместные передряги и не то что пуд соли съели, а цистерну водки вперемешку с пивом вместе выпили.

Бородин хмыкнул, по-свойски резко прошелся по поводу заставки — черный паук на синем фоне — и начал смотреть. И благополучно досмотрел до конца. Андрей внимательно следил за его реакцией на протяжении всего фильма, но ничего особенного не заметил — тот явно не произвел на майора какого-то особенного впечатления.

— Говоришь, фильм полностью повторяет картину самоубийства Максима? — Бородин поднялся и двинулся на кухню. — Еще по кофейку?

— Можно.

Андрей выплеснул в раковину гущу, сполоснул турку и насыпал кофе — надо придерживаться выбранного тона: равнодушия побольше, равнодушия! Они обсуждают чужую историю, его лично все это совершенно не касается.

— Нет, не совсем так, — спокойно возразил он Бородину. — Не фильм повторяет самоубийство, а самоубийство в точности повторяет фильм.

— Ну да, я понял. — Бородин закурил. — Дело Алдонина вел Симонов, я немного в курсе. Там по всему верный суицид. Во всяком случае, результаты экспертизы на то указывают. Правда, тогда нам ничего не было известно о связи Алдонина с сестрой жены, это несколько меняет дело… Думаешь, жена причастна?

— Вероятней всего. Но что ты скажешь по поводу самого фильма? — не выдержал Андрей и спросил напрямую.

— Насчет фильма? — Илья вдруг дернулся. — Андрюха! У тебя кофе бежит!

Андрей подхватил турку.

— Так что фильм?

— Думаю, Максим с большим приветом мужик был. Запутался со своими женщинами, решил умереть, но не просто так, а смерть свою красиво обставить. Придумал сценарий, заказал какому-нибудь сукину сыну сделать фильм…

— Такая версия у меня тоже была. Ну а Наталья? Могла ведь и она фильм сварганить.

— В принципе, могла, почему бы и нет. Только зачем?

— Затем, чтобы довести мужа до самоубийства.

— Чем? Фильмом? — Бородин засмеялся. — Не городи ерунды, Андрюха! Неужели ты думаешь…

— Я так не думаю! — быстренько открестился от такого предположения Никитин. — Но ведь Наталья могла суицид подстроить, а кино — так, для отвода глаз.

— Вряд ли подстроила. Я тебе говорю, по данным экспертизы… А вообще, проверить ее не мешает.

— Я к ней сегодня как раз собирался.

— Знаешь, что… Сделаем так: сними мне копию фильма, я к ней сам заеду. И попрошу Морозова передать дело об убийстве Марины Перовой мне.

— Вот спасибо! — Андрей отставил чашку и пошел в комнату. А когда вернулся с диском, Бородина в кухне не обнаружил.

Нашелся он у двери в прихожей.

— Пойду, пожалуй. Подзадержался. А Вениамину привет. Позвоню. Или часикам к восьми подгребу к тебе.

Илья ушел, а минут через десять вернулось безумие. Андрей и сам не заметил, как оказался у компьютера. Неимоверным усилием воли он заставил себя положить диск на место, фильм не смотреть, быстро оделся и вышел из дому.

Уже в машине он наметил план действий: прежде всего надо опросить соседей Марины — может быть, кто-нибудь видел, как к ней заходили в квартиру вчера вечером, или слышал что-нибудь подозрительное, потом поехать в издательство технической литературы, с которым сотрудничал Максим, наметить его контакты, определить круг знакомых. Главное — занять себя делом, конкретным, реальным делом, чтобы не было ни одной свободной минуты, чтобы не возникло пустоты, куда бы мог втиснуться этот чертов фильм.

Андрей развил жуткую деятельность (правда, не многого смог добиться: соседи большей частью были на работе, а те, что оказались дома, ничего не видели и не слышали, с издательством не повезло еще больше: Максим Алдонин работал в основном по электронке, как и большинство переводчиков, личных контактов ни с кем не имел), но избавиться от гипнотического действия фильма так и не смог. Он вдруг неожиданно разозлился на Бородина, за то, что тот решил поговорить с Натальей сам. Сначала Андрей не осознавал, отчего вдруг на него накатило, но злился все больше и больше. Потом понял, что ему нестерпимо хочется оказаться на месте событий, а благовидного для себя предлога найти не удается. Тогда он плюнул на предлог — какой смысл себя обманывать, если все равно ничего не получается? — и просто поехал туда, без предлога.