Читать интересную книгу Испытатель истории. Войны и миры «попаданцев» - Константин Мзареулов

Комдив махнул на прощание рукой. Танки вытягивались колонной, направляясь к проселку, ведущему к указанному району сосредоточения. Вздохнув, полковник вспомнил цифры, которые представитель Ставки не назвал, но которые помянул летчик-капитан. Якобы на каждый сбитый вражеский самолет приходится по три наших. И еще он вспомнил картину, виденную позавчера — как штурмовики накрыли бомбами и ракетами немецкий батальон на марше. Отменное было зрелище, хоть боевую кинохронику снимай. Жаль, не оказалось поблизости кинооператора.

Едва рассвело, налетели немцы, закрутились колесом над передним краем, рассыпая бомбы на позиции окопавшихся кавалеристов. Присланный для связи бывалый казак степенно объяснял танкистам: дескать, машины с торчащими ножками шасси — это «Юнкерсы», они бомбят, а похожие на веретено — это «мессеры», они больше из пулеметов стреляют, но порой могут и бомбу кинуть.

Потом вдруг подоспели наши самолеты — знакомые «ишачки» и «чайки». Краснозвездные истребители сбили один бомбардировщик, но «мессеры» бросились на них, как стая коршунов, и сбили два «И-16». Тут откуда-то вылетели три тройки новых истребителей «Як», атаковали немецкие истребители, и в небе началась жуткая карусель, из которой время от времени падали на болото, лес и поле горящие машины. Через полчаса сильно поредевшие эскадрильи разошлись по своим аэродромам, а со стороны противника заговорила артиллерия.

Пушкари корпуса ответили контрбатарейным огнем, над позициями вздыбились фонтаны огня и земли. После недолгой гаубично-пушечно-минометной долбежки немцы сбавили темп стрельбы, а на кавалеристов двинулись танки, сопровождаемые пехотой. Немцы шли в атаку не цепью, но сбивались в кучки, прячась за силуэтами стальных машин.

Сначала наступающих обстреляли артиллеристы, потом заработали пулеметчики, а с расстояния в полкилометра залпами — повзводно и поротно — затрещали винтовки. Танки загорались, вертелись на перебитых гусеницах, фигурки солдат падали, залегали, переползали. Несмотря на потери, немецкие танки приблизились к окопам, проломили натянутую в три кола проволоку, расстреливали пулеметные гнезда. Только теперь комдив дал отмашку, и Савчук передал ротным приказ, который так ждали.

Первые снаряды «КВ» выпустили с места. Потом закиданные ветками великаны рванулись вперед. По лобовой броне бессильно замолотили малокалиберные болванки. Тяжелые танки наползали, не обращая внимания на обстрел, поражая тонкую сталь вражеских машин. Не каждый выстрел достигал цели, даже не каждый пятый. Но каждую минуту возрастало число горящих немецких танков, и противник попятился, начал отходить, словно получил пушечно-пулеметное напутствие «скатертью дорога».

— Преследую, — крикнул в трубку Савчук. — Поддержите.

Его батальон ворвался на немецкие позиции на плечах отступающих немцев, раздавил и расстрелял батарею тяжелых орудий, расстрелял много живой силы. Не задерживаясь, они пошли дальше, проломились через лес, обнаружив слегка холмистую местность и дорогу, по которой мимо них, подставляя борт, двигались танки, грузовики, повозки с орудиями, шагали пехотинцы. Удержаться было невозможно, и майор, доложив обстановку комдиву, приказал расстрелять безобразие на дороге. Два десятка «КВ» открыли с полутора километров огонь осколочно-фугасными, первыми же залпами накрыв цель.

Высунувшись из командирской башенки, чтобы лучше видеть праздник, Савчук увидел, что его догоняет кавалерия, а следом напирают в предбоевых порядках десятки старых машин — не иначе, Дунаев послал на развитие успеха полк своих легких танков и танкеток.

Немцы между тем пытались развернуть пушки и танки для организации отпора. Не давая врагу опомниться, Савчук повел свои роты в атаку. С коротких остановок «КВ» били по вражеским пушкам и танкам, но вскоре тяжелые машины отстали от проворных «Т-26» и «Т-38». Легкие танки умчались, за ними поскакали, обгоняя неповоротливые «КВ», эскадроны кавалеристов. Раздосадованный майор приказал прекратить огонь, чтобы не зацепить оказавшихся впереди своих.

В этот момент раздавшийся из радио голос Ходынцева продиктовал новую диспозицию — перенести удар к западу, где сейчас бомбит наша авиация. Полковник предупредил, что направляет на подмогу полк «бэтэшек» и батальон мотострелков. Километрах в пяти действительно шел воздушный бой. Подобравшись поближе, танкисты увидели пощипанную воздушными атаками крупную воинскую часть — десятки танков и сотни солдат с артиллерией.

Атаку с ходу немцы встретили дружным огнем. Пришлось отступить, оставив на поле подбитый «КВ» и четыре «БТ». Мотострелки заняли оборону, на этой необорудованной позиции они выдержали немецкую контратаку и налет пикирующих бомбардировщиков. Дело шло к вечеру, приехали оба Ходынцева, подтянулась артиллерия, к противнику тоже подошли подкрепления. Оставив часть сил на месте, комдив приказал сформировать маневренную группу из батальона «КВ», батальона «Т-34», мотострелкового батальона и батареи самоходных пушек Пока остальные подразделения имитировали подготовку атаки по всему фронту, маневренная группа совершила обходной маневр через лес и, сметая заслоны, обрушилась на фланг немцев, громя пехоту, танки, пушки, грузовики и вообще все, что подворачивалось.

К исходу дня оказалось, что панцергренадерская дивизия разбилась о прочную оборону, а танковая дивизия разгромлена и отброшена километров на десять. Таким образом, наступление немецкого корпуса на Минск сорвано, причем корпус охвачен с флангов. Разбитые части поспешно заменялись войсками, подходившими из тыла и переброшенными с других участков.

— Отлично повоевали, — подытожил представитель Ставки. — Личному составу отдыхать и приводить в порядок технику. Небольшими подразделениями всю ночь беспокоить противника, чтобы ждал атаки в лоб. А мы на рассвете ударим всеми силами по флангам.

Ночь выдалась светлой — и луна светила, и танки повсюду горели. Трофейные команды доносили, что немецких машин подбито раза в полтора больше, чем наших, причем ремонтные бригады уже начали оттаскивать поврежденные танки, так что к утру некоторые из них вернутся в строй. Победу обмыли наскоро — «однофамилец» на ужин не остался, сославшись на необходимость заглянуть в соседний справа стрелковый корпус.

Когда генерал возвращался к броневику, Савчук услышал обрывок непонятного диалога. Сопровождавший «однофамильца» капитан госбезопасности спросил с недоумением в голосе:

— А как же те, другие танки, не понадобятся, что ли?

— Война не завтра кончится, — ответил Ходынцев. — Сил у немцев еще достаточно, так что много прольется крови, прежде чем до Берлина и Парижа пробьемся. Через год, глядишь, придется против «Тигров» новую технику бросить. А пока прекрасно справляемся чисто военным искусством.

Захлопнувшаяся бронированная дверца отрезала продолжение разговора. Савчук вспомнил слова генерала в начале зимы, когда во главе бригады «ИСов» отражал атаки «Тигров» на подступах к Варшаве.

Город Сталинохолмск, 20 июля

Что хорошо в воскресенье — можно проспаться и меньше думать о служебных незадачах. Вадим встал часа на два позже обычного, когда жена расшумелась у плиты. До чего же здорово, что все так удачно совпало зимой, когда они женились. Как раз началось заселение ведомственного дома, и молодожену Лаптеву вручили ключи от трехкомнатной квартиры.

Потягиваясь и поигрывая полупудовыми гантелями, Вадим заглянул в кафельно-кухонное царство. Обоняние не подвело: Маня штамповала пирожки — с мясом, печенкой, сыром и картошкой. Потом оседлает велотренажер и не слезет, пока не выпотеет хотя бы часть лишних килограммов.

— Чего тебя с утра потянуло на трудовые подвиги? — осведомился Вадим, целуя жену. — Как себя чувствуешь?

— Наследничек толкался, — Маня погладила заметно подросший живот. — И не такое уж утро — скоро твой дружок заявится.

Вспомнив про неизбежный визит четы Шенбергов, старший лейтенант мысленно застонал. Спорадически, то бишь через неодинаковые промежутки времени, Мишка превращался в неугомонного маньяка-конспиролога, подлежащего лечению лишь посредством рубашки с очень длинными рукавами.

Зимой он слезно молил друга-чекиста поискать в секретных архивах областного управления сведения про семейство доисторических гуманоидов-питекантропов, якобы во времена царицы Лисаветы поселившихся в дремучих чащах на границе со Смоленщиной. Весной на него сошло невероятное спокойствие, но в июне Мишку стукнула новая шиза: будто перед войной Горелая лощина, что в десятке верст от городской черты, стала местом приземления космических пришельцев. Объяснения про созданный в лощине центр подготовки диверсантов журналист встретил высокомерной ухмылкой — убедить его не удалось.