куратор и я завершил вызов.
Положил телефон на стол, и с облегчением вздохнул. Дошел до кровати, быстро разделся и лег. Одно дело было решено. Причем на удивление скоро, за что спасибо главе кустодиев. Осталось раскрыть дело Двушкина, и можно возвращаться в Петроград…
И погруженный в эти мысли, я сам не заметил, как крепко уснул.
***
Мне снился странный лес с высокими деревьями, сквозь кроны которых не пробивалось солнце. Здесь царила совершенная тишина и полумрак. Не было слышно ни шелеста веток, ни пения птиц. Но это не казалось странным. Я шел по тропинке, и стволов деревьев появились просветы. И я вышел на поляну, заросшую густой травой. В центре поляны высился огромный дуб, обхватить который не смог бы и вставший в круг десяток взрослых людей.
Я почувствовал чей-то внимательный взгляд. И принялся озираться по сторонам.
– Я здесь, - послышался мягкий, мурлыкающий голос. И я задрал голову, пытаясь рассмотреть говорившего.
А через секунду, с ветки дуба ко мне срыгнула огромная черная кошка, которая почти сразу сделалась белой. Я попятился, обернулся, но тропинка уже исчезла. А деревья словно сомкнулись, встав плотной стеной. Обратной дороги не было.
Кошка тем временем облизнулась и произнесла человеческим знакомым мне голосом:
– Не бойся, я тебя не съем.
Кошка подошла ко мне, взмахнула хвостом:
– Если тебя пугает этот облик, то…
Она не договорила. Миг - и кошка исчезла, превратившись в девушку. Она была невысокой и кажется обнаженной. Я мог судить об этом потому, что видел ее плечи и стройные ноги. Остальное тело надежно скрывали длинные светлые волосы. И я сперва удивленно нахмурил брови, а затем усмехнулся, узнав взгляд Нечаевой, которая стала в этом чудном сне немного другой. Ее глаза казались иными, словно вытянутыми, переносица несколько шире той, которую я изучил за последнее время. Но губы остались прежними.
И я непроизвольно потянулся к ней. Нечаева притягивала к себе словно магнит. От нее исходили волны гипнотизирующей, подчиняющей волю энергии.
Девушка отстранилась:
– Держите себя в руках, Павел Филиппович, - мягко попросила она и склонила голову к плечу. Волосы колыхнулись, и я понял, что не могу позволить себе пялиться обнаженную Арину. Потому что она очень внимательно следила за мной и хищно усмехнулась.
Я кивнул:
– Как скажете, Арина Родионовна. Где мы?
– В Лукоморье, - был мне ответ, и я покачал головой:
– Не слышал про такое место.
Девушка лукаво улыбнулась и пояснила ленивым голосом, от которого по моей коже бежали мурашки:
– Это точка, в котором миры сходятся. Вы же уже знаете про мироходцев?
Я кивнул:
– Недавно рассказали.
– В вашем мире Лукоморье находится на болотах, - продолжила Нечаева. - Неподалеку от деревни Двушкина.
– Не в нашем? В моем? – уточнил я.
- Я так и сказала.
- Какой удивительный сон, - продолжил я, ощущая странную тревожность. – И отчего-то он кажется мне неправильным.
Девушка промолчала, наматывая на палец локон волос, а потом опомнилась и отпустила прядь, которая прикрыла ее грудь. Но я заметил, как ее щеки залил знакомый мне румянец.
– Впрочем, это просто сон, - продолжил я, чтобы прервать эту неловкую паузу.
– Да, - едва слышно ответила Нечаева, поднимая на меня глаза с вертикальными зрачками. - Всего лишь сон. Вы спите, Павел Филиппович.
Реальность вдруг подернулась, рассыпаясь на сотни кусков. И я распахнул глаза, уставившись в потолок. Тело покрывала испарина. Я ощущал себя как подросток, который увидел слишком откровенный сон. Впрочем, можно сказать, что все так и было.
За окном уже рассвело. И я вздохнул. Пора вставать. Скоро прибудет Зимин.
Больше всего на свете, мне хотелось снова закрыть глаза и попытаться урвать еще пару часов полудремы. Но я какое-то время еще лежал, глядя в потолок и думая про странный сон, а затем с неохотой встал с кровати. Подошел к столу, взял телефон. Взглянул на экран. Начало восьмого.
Я нехотя поплелся в ванную, чтобы привести себя в порядок. Холодная вода прогнала остатки сна и взбодрила. Я быстро оделся и вышел из комнаты.
Фома и Виноградова уже сидели в гостиной у включенного телевизора. Марковой не было видно. А постельное белье с дивана оказалось уже убрано, и я подумал, что слуга проснулся раньше меня.
– Доброе утро, вашество, - поприветствовал меня бодрый Фома. - Завтрак уже готов.
Я кивнул:
– Хорошо.
Прошел к столу и сел в кресло. А Любовь Федоровна быстро улетела на кухню. Вернулась она через пару минут. Перед ней по воздуху плыл поднос с тарелкой, на которых лежали блинчики. А рядом стоял исходящий паром чайник.
– Приятного аппетита, - произнесла Любовь Федоровна и поставила поднос на стол.
– Арина Родионовна, наверное, еще не проснулась, - запротестовал было я, но Виноградова нахмурилась:
– Ваша гостья проснулась полчаса назад, - ответила она.
Словно в подтверждение слов призрака, за спиной послышались шаги. И голос секретаря:
– Доброе утро.
Я обернулся. Арина Родионовна стояла у входа. И я заметил, что щеки девушки густо покраснели. Нечаева смущенно опустила взгляд.
– Доброе, - ответил я. - Проходите, завтрак уже ждет.
Девушка кивнула и прошла к столу. Села в одно из свободных кресел. А Виноградова разлила чай по чашкам:
– Как спалось на новом месте? - уточнила призрак. И в этот раз, щеки залились краской уже у меня.
– Хорошо, - ответил я, и заметив удивленный взгляд Нечаевой, пояснил:
– Любовь Федоровна интересуется, как спалось.
– Нормально, - робко ответила девушка и взяла с тарелки блинчик. Но призрак словно не замечала этой реакции:
– Что снилось? - продолжала расспрашивать он, двигая ближе к нам чашки с чаем.
– Мне снилось какое-то Лукоморье, - ответил я. - И поляна с огромным дубом.
Про большую кошку, которая приняла облик обнаженной Нечаевой, я решил умолчать. Но даже этих подробностей было достаточно. Услышав про Лукоморье и дуб, девушка застыла с блинчиком в руке, и пораженно взглянула на меня. И в ее расширившихся зрачках я заметил удивление и непонимание.
– Что-то случилось? - уточнил я.
Девушка покачала головой:
– Нет, Павел Филиппович, - ответила она после недолгой паузы. - Просто забавное совпадение.
Виноградова взглянула на нас. А затем хитро улыбнулась, но не стала комментировать сложившуюся за столом ситуацию. Хотя мне показалось, что призрак понимает в происходящем чуть больше нас.
– Пейте чай, - посоветовала Любовь Федоровна.