Глава 3
Проснувшись утром, я первым делом скосила глаза сначала вправо, затем влево. Ну, точно, я опять сплю одна. А такой снился сон! Мой пессимистический третий зеленый голос покраснел от стыда и зависти.
В душе, включив воду, я смотрела на падающую сверху теплую капель… Что-то не то… не в д?ше, а в душ?. Что-то не так. Странно, почему мне неспокойно? Почему, спрашивается, я нервничаю… Неужели с Данилой что-то случилось?
Вместо того чтобы залезть в ванную, я развернулась и нагишом побежала в комнату, набирать телефон мамы.
— Алло, мам? Вы как? Как Данила? Как дядя Боря?
— Что случилось, Манечка? — Я, не отвечая, нервно вздохнула, и мама, испугавшись, перешла на истеричный тон: — С тобой или с Толиком? Скажи мне честно! У тебя такой голос, что мне страшно.
— У меня голос? — Я сглотнула подступившие слезы паники. — У нас все отлично, даже прекрасно. Я думала, у вас…
— Фу-ты, взбалмошная, напугала. — Голос мамы постепенно успокаивался. — Данила еще спит, Боря, как всегда, на работу поехал, я вешаю выстиранное белье. Все путем.
Если мама говорит: «Все путем», значит, так оно и сеть. Я велела разделить мои сто тысяч поцелуев на троих и отключила трубку.
Так, тылы чувствуют себя хорошо, что же меня тревожит?
Приняв душ, я спустилась в столовую. На обеденном столе лежала записка, извещавшая, что Толик пошел наводить порядок в магазине. Это хорошо. А мне предстоит выгружать наши трофеи.
Решила, что начну сразу, не завтракая, и Кирилла будить не стану. Лучший способ похудеть — поменьше кушать и быть влюбленной.
Я сделала четыре «ходки» от машины в столовую, загружая по двадцать килограммов в сумку на колесиках. В гостиной я сортировала «добычу» по цвету, сохранности и весу и раскладывала по разным углам; самые удачные образцы оставляла на столе.
Со второго этажа спустилась Анна. Красные шорты Кирилла были ей до колена, но смотрелись прекрасно. Когда я похудею?
— Работа кипит. — Анна показала на стол и углы. — Тебе помочь с разгрузкой?
— Спасибо, осталось немного. — Я с удовольствием провела ладонями по своим предплечьям, ощущая приятную натруженность мышц.
Анна села за стол, положила руки на бивни.
— Какие они приятные, успокаивают. — Ее пальцы пробежались по загнутым «брускам». — Машуня, тебе не обязательно везти меня в Москву, я доберусь сама.
Я села за стол напротив Анны.
— С дуба рухнула? — обиделась я. — Знаешь, что я подумала? Толя вполне справится с магазином в ближайшие два дня, желающих там работать больше чем достаточно. Сегодня я поеду с Кириллом в Москву, и тебя довезем. Денечек даю тебе для акклиматизации в семье, мы пока сдадим бивни. А на следующий день нагрянем к тебе в гости. На обратном пути из Москвы заберем Данилу. Правда, хороший план?
Взгляд Анны стал серьезным.
— Хороший, правда.
Наше лирическое настроение перебил приход Кирилла. Он держал в охапке, как дрова, тяжеленные бивни. С одного взгляда оценив обстановку, подошел к столу и сложил их у моих ног.
— Подвинь тапки, толстая.
Опять испортил настроение, поганец. Меня током пробило от его слов, до слез. Я сверху вниз посмотрела на Кирилла. Он удивился, заметив слезы.
— Ты чего, Маня? Я пошутил. У тебя очень даже приличные ноги.
Я встала и вышла на крыльцо, чтобы не разреветься. Анна пошла за мной. Так хотелось сдержаться, но слезы потекли сами собой. Аня обняла меня.
— Перестань, успокойся, ты ему нравишься…
— Вот только этого не надо! — Я отстранила от себя Анну. — Знаешь, Анна, я даже в зеркало стараюсь лишний раз не смотреть, чтобы не расстраиваться. Хорошо тебе с такой внешностью. А во мне восемьдесят килограммов, нет, сейчас семьдесят шесть.
Анна смотрела на меня с удивлением.
— Да ты что, Маня? Откуда эти дурацкие комплексы? Ты очень… обаятельная.
— Ой, не надо, не утешай.
И я сбежала в магазин.
Толя принимал дела у продавцов, умудрившихся за неделю нашего отсутствия «проглядеть» два мангала и комплект дверных ручек.
Официально мы с братом еще не стали владельцами магазина, поэтому пока меня это только забавляло. При мне номера с недостачей просто так не проходят. Продавцов ждет не только возмещение убытков, но и штраф. А если станут сильно возмущаться, то перед увольнением могут получить в глаз. Из старого персонала бухгалтеров и продавцов я не оставила ни одного.
Земля слухами полнится, и к моему приходу в магазине стояли десять мужчин, желающих у нас работать.
Мы отобрали четверых человек: бухгалтера, товароведа и продавцов. Бухгалтера взяли по знакомству, товароведа по рекомендации, а продавцов после личного собеседования. Что там у них в трудовых книжках написано, меня мало волновало, главное, увидеть в продавце желание стать директором магазина и при этом не провороваться.
Вернулись мы с Толей только к обеду, но, видя нервную напряженность Анны, я предложила отправиться в Москву немедленно. Я села за руль, Анна рядом, Кирилл на заднем сиденье. Машина была уже загружена. Кирилл «на всякий бякий случай» оставил в доме пятьдесят килограммов бивней.
Мне очень хотелось есть, но я сделала над собой героическое усилие и вывела автомобиль с территории нашего поселка. На федеральной трассе Анна положила свою идеальную руку на руль:
— Маша, давай я поведу, а ты перекуси. Пока ты с Толиком руководила магазином, я тебе бутербродов с мясом наделала.
Насчет покушать меня уговаривать долго не надо, я всегда готова. Моментально обежав машину, я села с другой стороны от Анны, и, надкусив кусок теплого хлеба с идеально прожаренным антрекотом, я благодарно посмотрела на Анну.
— Вкусно очень. Спасибо… Слушай, нам ехать триста с лишним километров, расскажи, что же это за место, куда ты попала?
Анна уверенно вела машину, скосив на меня глаза, улыбнулась и без предисловий начала…
— Зона Топь занимает площадь в двадцать квадратных километров. Отдельно — Зона с рудодобывающими разработками, отдельно — жилой поселок Топь…
* * *
Зона Топь занимает площадь в двадцать квадратных километров. Отдельно — Зона с рудодобывающими разработками, отдельно — жилой поселок Топь…
В Зоне добывают ту самую руду, которую затем частично здесь же перерабатывают, а полученный продукт может использоваться и в космосе, и в медицине, и в бомбах. Как фишка ляжет, как совесть подскажет, за что больше заплатят.
Рабочая сила — двести человек, зэки, осужденные на пожизненное заключение. Охрана — четыреста военных, призванных служить в конвойные войска и оставшихся на сверхсрочную службу. Начальники — кадровые военные, обученные специфике охраны спецобъекта. Еще семь человек числились за научными геологическими лабораториями, а пятнадцать — за медицинским отделом. На бытовом обслуживании зэков, охранников и самих себя трудилось пятьдесят человек.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});