Читать интересную книгу Зимних Дел Мастер - Терри Пратчетт

И пока он занят поисками нужной пыли, он мог бы продемонстрировать ей свою силу.

* * *

Этим вечером Тиффани сидела на краю кровати для гостей, зевала и рассматривала свои ступни, а сонливость накатывала на нее, как грозовой фронт на небо.

Ступни были розовыми, с пятью пальчиками на каждой. В целом, это были довольно симпатичные ступни.

Обычно при встрече люди говорят что-то вроде: „Как дела?“. Нянюшка Огг только и сказала — „Заходи. Как твои ступни?“.

Вдруг оказалось, что все вокруг заинтересовались ее ступнями. Конечно, ноги имеют большое значение, но что такого может с ними случиться?

Она поболтала ногами в воздухе. Ничего странного не произошло и она легла на кровать.

Тиффани две ночи не высыпалась. Она не осознавала, как устала, пока не добралась до Tir Nanni Ogg, где ее мысли пошли вразнобой. Она разговаривала с миссис Огг, но с трудом могла припомнить, о чем. Голоса звенели в ее ушах. Наконец-то у нее не осталось никаких дел, только спать.

Это была хорошая кровать, лучшая из тех, где ей доводилось спать. И это была лучшая комната, что она видела, хотя она была слишком усталой, чтобы осмотреть ее. Ведьмы не тратятся на комфорт, особенно на запасные спальни, но Тиффани всю жизнь спала в ветхой кровати, пружины у которой дзынькали каждый раз, когда она поворачивалась и, при желании, можно было даже подобрать мелодию. Перина была пышной и упругой. Она утонула в ней, как в очень мягком, очень теплом, медленно затягивающем зыбучем песке.

Беда была в том, что глаза то закрыть можно, но нельзя перестать думать. Лежа в темноте, она прокручивала в голове разные образы и видения: часы, выстукивающие дин-дон; снежинки, выглядящие в точь-точь, как она; мисс Тенета, рыщущая по лесу, в поисках тех, кто плохо вел себя, с желтым ногтем наготове.

Миф Тенеты…

Из запутанных воспоминаний она плавно перенеслась в матовую белизну. Постепенно белизна стала ярче, приобрела детали — кохотные области черного и серого цвета. Они начали плавно перемещаться…

Тиффани открыла глаза и все стало понятным. Она была на корабле, на большом паруснике. На палубе лежал снег и со снастей свисали сосульки. Корабль плыл, освещенный белесым сиянием рассвета, в безмолвном сером море, среди льдин и клубящегося тумана. Снасти скрипели и ветер вздыхал в парусах. Никого не было видно.

— Ах. Похоже, что это сон. Выпусти меня, пожалуйста. — сказал знакомый голос.

— Кто ты? — спросила Тиффани.

— Ты. Кашляни, пожалуйста.

Тиффани подумала: ну что же, раз это всего лишь сон… и кашлянула.

Кто-то поднялся из снега, лежащего на палубе. Это была она сама, погруженная в раздумья.

— Ты тоже я? — спросила Тиффани. Удивительно, но здесь на замерзшей палубе, это не казалось необычным.

— Хммм. Ох, да. — сказала другая Тиффани, сосредоточенным видом рассматривая все вокруг. — Я твой Третий Помысел. Помнишь? Та часть в тебе, что никогда не прекращает размышлять? Что замечает мелкие детали? Как хорошо оказаться на свежем воздухе. Хммм.

— Что-то не так?

— Хм. Совершенно ясно, что это сон. Если бы ты потрудилась посмотреть по сторонам, то увидела бы, что моряк у руля в желтой непромокаемой одежде, это Бравый Мореход с обертки табака, который курила Бабушка Болит. Ты всегда вспоминаешь о нем, когда думаешь о море?

Тиффани поглядела на бородатую фигуру, которая весело помахала ей.

— Да, это точно он! — сказала она.

— Мне кажется, этот сон не полностью наш. — продолжил Третий Помысел. — Это все слишком… по настоящему.

Тиффани наклонилсь и набрала горсть снега.

— На ощупь как настоящий. — сказала она. — Холодный. — Она слепила снежок и запустила его в себя.

— Не кидайся в себя снегом. — сказала другая Тиффани, стряхивая снег с плеч. — Но ты понимаешь, что я хочу сказать? Сны никогда не бывают настолько… не воображаемые, как этот.

— Я знаю, о чем я говорю. — ответила Тиффани. — Думаю, что все станет настоящим и тогда случится что-то страшное.

— Точно. Мне все это не нравится. Если это сон, то сейчас произойдет что-то ужасное…

Они поглядели в сторону, куда плыл корабль. Впереди был унылый и однообразный туман, затянувший все море.

— Там в тумане что-то есть! — сказали обе Тиффани одновременно.

Они повернулись и подбежали к моряку у руля.

— Держитесь подальше от тумана! Пожалуйста, не подплывайте к нему! — закричала Тиффани.

Бравый Мореход вытащил трубку изо рта и озадачено поглядел на нее.

— Добрая Затяжка При Любой Погоде? — спросил он Тиффани.

— Что?

— Это все, что он может сказать! — ответил ее Третий Помысел, хватаясь за рулевое колесо. — Помнишь? Эти слова он говорит на этикетке!

Бравый Мореход мягко отодвинул ее в сторону. — Хорошая Затяжка При Любой Погоде. — сказал он успокаивающе. — При Любой Погоде.

— Послушайте, мы только хотим… — начала говорить Тиффани, но ее Третий Помысел молча положила руку ей на голову и развернула.

Что-то выплывало из тумана.

Это был айсберг, огромный и высокий, как корабль, величавый, как лебедь. Он был так велик, что вокруг него установилась своя собственная погода. Казалось, что он еле движется; вода белела у его основания. Снег шел вокруг него. Клубы тумана тянулись за ним.

Бравый Мореход увидел айсберг и трубка выпала у него изо рта.

— Добрая Затяжка! — чертыхнулся он.

Айсберг был Тиффани. Несколько сотен футов в высоту и высеченная из сверкающего зеленоватого льда, тем не менее, это была Тиффани. На ее голове сидели чайки.

— Не мог Зимовой этого сделать! — сказала Тиффани. — Я выкинула лошадку! — Она сложила ладони рупором у рта и прокричала:

— Я ВЫКИНУЛА ЛОШАДКУ!

Ее голос эхом отразился от ледяного миража. Несколько птиц с воплем сорвались с ее головы. За спиной у Тиффани завертелось рулевое колесо. Бравый Мореход топнул ногой и указал на белые паруса над ними.

— Хорошая Затяжка При Любой Погоде! — скомандовал он.

— Простите, но я не понимаю, что вы хотите от нас! — растеряно сказала Тиффани.

Моряк снова указал на паруса и неистово задвигал руками, как будто он что-то тянул.

— Добрая Затяжка!

— Простите, я не понимаю!

Моряк фыркнул и кинулся к веревке, которую стал яростно тянуть.

— Это становиться жутким. — тихо сказал Третий Помысел.

— Ну да, я в виде огромного айсберга, это действительно…

— Нет, это всего лишь странно. Вот что жутко. — ответил Третий Помысел. — У нас появились пассажиры. Посмотри. — И она показала.

Вдоль главной палубы шел ряд люков, перекрытых железными решетками; до этого Тиффани их не замечала.

Руки, сотни рук, бледных, как подземные побеги, тянулись, махали, пробивались сквозь решетки.

— Пассажиры? — с ужасом прошептала Тиффани. — Ох, нет…

И затем началось стенание. Было бы лучше, хотя и не намного, если бы они кричали „Помогите!“ или „Спасите!“, но вместо этого раздавались лишь вой и вопли, только звуки, полные страха и боли…

Нет!

— Немедленно вернись в мою голову! — решительно сказала Тиффани. — Я слишком отвлекаюсь, когда ты тут бродишь снаружи. Возвращайся немедленно!

— Я встану позади тебя, — возразил ее Третий Помысел. — И, когда уже не будет казаться…

Тиффани почувствовала мимолетную боль, разум прояснился и она подумала: ну, могло бы быть и хуже.

Так. Дайте я подумаю. Подумаю всеми моими Помыслами.

Она пристально смотрела на руки, безнадежно колышущиеся, как водоросли под водой и думала: я внутри чего-то, похожего на сон, но это не мой сон. Я стою на корабле и нас собирается погубить айсберг, выглядящий как я.

Я думаю, что снежинки мне нравились больше…

Чей это сон?

— Как это понимать, Зимовой? — спросила она. Третий Помысел, вернувшийся на свое обычное место, заметил: изумительно, даже свое дыхание можно разглядеть.

— Это предупреждение? — закричала Тиффани. — Что тебе надо?

Ты моя невеста, ответил Зимовой. Слова просто всплыли у нее в голове.

Тиффани поникла.

Ты знаешь, что это все ненастоящее, вставил ее Третий Помысел. Но это вполне может быть отражением чего-то, что происходит на самом деле…

Не стоило мне позволять Матушке Ветровоск вот так взять и отпустить Роба Всякограба…

— Кривенс! Черти мя подери! — раздался крико за ее спиной. Ему ответил обычный хор:

— Не черти, а черт, дурень!

— Айе? Ничто один мя подерет?

— Доску тащщи! Вулли Валенок в воду поперся!

— От ведь тупица! Я же сказывал ему, повязку на один глаз лишь!

— И Йо-хо-хо, и Хо-йо-йо…

Фиглы высыпали из каюты позади Тиффани. Роб Всякограб остановился перед ней, а все остальные прошмыгнули мимо. Он отсалютовал.

— Прощения просим, что запоздали, но нам треба было повязки для глаз сыскать. — сказал он. — Есть така штука, как стиль, вишь ли.