не могу.
Л у к а с. Да уж который день над собой работаешь.
А н д р ю с. На душе помойка.
Л у к а с. Свинья ты! Из-за тебя не играем. Без нее-то ничего не выходит.
А н д р ю с. Так ей и надо!
Л у к а с (хватая Андрюса за грудь). Ну, ты, потише!
А н д р ю с (со злобным высокомерием). А ты при чем?
Л у к а с. Это не ты завучу дневник подсунул?
А н д р ю с. Я. Она же на меня настучала?
Л у к а с. Эх ты, дерьмо собачье…
А н д р ю с (схватив стул, замахивается). Что ты сказал?!..
Л у к а с. Поставь стул. (Кричит.) Поставь стул!
А н д р ю с (ставя стул). Приперлась к отцу. А тот слюни распустил… И меня с глаз долой на пятнадцать суток. (Кричит, как безумный.) Убить их обоих мало!
Л у к а с. Не ори.
А н д р ю с (тихо). Хотя бы напиться как следует. Не могу я без нее, понимаешь?
Л у к а с. Молчи!
Ю л ю с на руках вносит Б е а т р и ч е.
Ю л ю с. Вот она, наша Жар-птица!
Л у к а с. Беатриче!
А н д р ю с. Где ты ее?
Ю л ю с. С неба свалилась… (Ставит ее на ноги.) Не хотела к нам идти. А мы, Бета, без тебя совсем прогорели. Ну-ка, Андрюс, становись на колени! (Строго.) Слышишь! На колени, и проси прощенья!
Андрюс шутовски падает перед Беатриче на колени, она пятится.
А н д р ю с. Дева святая, помилуй нас! Видишь горе мое, видишь слезы мои, покаяние мое? Я пес, шелудивый пес, припадаю к стопам твоим…
Л у к а с (сердито). Не болтай, чего не надо… Пес, это верно, исподтишка кусает…
А н д р ю с (вскочив, подбегает к нему). Молчи! Убью! (Возвращается и снова падает на колени.) А хочешь, о стенку головой буду биться, только прости…
Ю л ю с. Хватит…
Б е а т р и ч е. Зачем ты отдал ей мой дневник?
А н д р ю с (пожав плечами). Подумаешь!.. Отдал — и все.
Б е а т р и ч е. А ты его прочел?
А н д р ю с. Неужели же нет?
Б е а т р и ч е (тихо). И понял, что там все о тебе? Даже там, где я пишу о себе, это тоже о тебе. Как же ты мог?..
А н д р ю с. Сам не знаю… Черт попутал…
Б е а т р и ч е. Но ведь там было то, что боишься сказать даже шепотом. Самое тайное. А ты… в чужие руки, на улицу, в грязь… Ах ты господи… Что же теперь делать? Я все время хотела тебя спросить… И не знала, какими словами об этом спросить… (Задыхаясь.) Как это называется?
А н д р ю с. Ну да, я поступил глупо. Я — свинья.
Б е а т р и ч е. Глупо?.. Думаешь, это было просто глупо? Маленькая промашка, да? А вот я на десять лет постарела. Я ведь верила, что ты хороший… Хороший. Только представляешься… таким. А я знаю тебя настоящего… Это было такое счастье в это верить!
Пауза.
Отец бросил мою мать. Мать бросила меня. Мне казалось, что я умру, так все это страшно. Но я решила, что сама буду другой… верной. И что люди — добрые, им нужно только верить… Неправда! Ничего этого нет. (Кричит.) Ничего! (Помолчав, ровно.) А ты сделал, видишь ли,«глупость».
А н д р ю с (с нетерпением). Что ты строишь из мухи слона? Велика важность! Ну, пошутил со злости. Видела бы ты, как эта старая мымра распалилась!
Беатриче плачет.
Ю л ю с. Брось, не стоит он твоих слез, сама не видишь?
Л у к а с. Подлец он! Бешеный!
Б е а т р и ч е. Ну да, ну да, сумасшедший дом здесь, а не там… А я все-таки сюда пришла. Что же мне теперь делать?
А н д р ю с. Выпить! (Подает ей рюмку.) Давай лучше выпьем за твое здоровье.
Б е а т р и ч е. Ты не человек, Андрюс. Как я этого не замечала?
А н д р ю с. Шлюха.
З а т е м н е н и е.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Городской сквер. На скамейке сидит Б е а т р и ч е. Появляется Ю л ю с.
Ю л ю с. Приветик. Наконец я тебя нашел.
Б е а т р и ч е. Садись. Осень, а дышать трудно. Ах, господи…
Ю л ю с. Где ты была?
Б е а т р и ч е. Заблудилась среди… этих сумасшедших домов. Скажи, что мне делать?
Ю л ю с. Выходи за меня замуж.
Б е а т р и ч е. Брось дурацкие шутки. Мне не до того…
Ю л ю с (нежно). Тебе не холодно?
Б е а т р и ч е. Ничего…
Ю л ю с. Возьми мой пиджак.
Б е а т р и ч е. Не надо… Как ты думаешь, Андрюс — совсем плохой?
Ю л ю с. Без всякой примеси.
Б е а т р и ч е. Неисправимый?
Ю л ю с. Почему? Смерть все исправит. Зато красивый.
Б е а т р и ч е. А ты?
Ю л ю с. Что я?
Б е а т р и ч е. Ты тоже плохой?
Ю л ю с. Да есть… Все в общем негодяи: каждый по-своему. Даже так называемые святые. Им только потом придумывают красивые биографии. Например, одиннадцати апостолам. Двенадцатому, правда, не повезло. Его сразу вывели на чистую воду. Но в это лучше не вдаваться, погибнешь. Слишком много понимать — опасно. А действовать — и того хуже. Жизнь — это огонь, нечего туда соваться.
Б е а т р и ч е. А зачем тогда ты родился?
Ю л ю с. Странная ты девчонка. Какого черта тебе надо? Исправить божий порядок? Крылышки обожжешь — и вся недолга.
Б е а т р и ч е. А ты бы мог броситься в огонь?
Ю л ю с (подумав). Нет. У меня аналитический склад ума. Я все сначала взвешиваю, все меряю и прихожу к неизбежному выводу, что лучше отступить. Перейти, так сказать, к активной обороне. Если уж тебе не повезло и ты родился, привыкай к мысли, что несправедливость — основной закон бытия. И всеобщее взаимоистребление. Изучай метафизику.