Читать интересную книгу Мёртвые люди - Дмитрий Москвичёв

- Мила! Да что же это такое... Ну-ка вставай, сейчас же! Нашла время! Я же говорил, к нам придет твоя учительница! Ты слышишь? Вставай, говорю! 

Не дожидаясь ответа, он прошел в соседнюю комнату, где располагалась спальня, решив переодеться перед визитом очень милой, насколько он помнил, гостьи. Сняв пиджак, он кинул его на кровать. Следом полетела плечевая кобура и серый атласный галстук. Развернулся к шкафу и тут же был оглушен чем-то тяжелым. 

Голова гудела, словно колокол, готовый вот-вот расколоться, тело не слушалось, перед глазами - неразборчивый темный силуэт, протягивающий длинные, цепкие руки. Его куда-то тащат. Еле слышно чье-то бормотанье и тяжелые вздохи... -усаживают непослушное тело на стул. Темный силуэт склоняется над ним: видно как шевелятся губы, красивые, алые женские губы. Ему кажется - это та самая брюнетка. Дышать стало невозможно: так, будто во рту что-то застряло. Организм сам себя привел в чувство: безумный страх задохнуться сейчас же, сию секунду - мгновенно вернул оглушенного следователя к действительности. 

А действительность была более чем мрачной: руки и ноги были крепко-накрепко перемотаны скотчем и связаны друг с другом под сиденьем таким образом, что невозможно было и шелохнуться. Чьи-то руки стянули с брюк ремень и удавкой накинули его на шею. Теперь невозможно пошевелить и головой. Кричать было бесполезно. Кляп во рту позволял только бессмысленно мычать в ожидании своей незавидной участи. 

Привязав свободный край ремня к ногам жертвы, Зоя склонилась над его налившимся кровью лицом и улыбнулась: 

- Григорий Владимирович, Гришенька... узнаете меня? - она провела рукой по его взъерошенным волосам. Следователь пытался высвободиться, но ничего не получалось. Даже просто кивнуть в ответ на вопрос своей мучительницы он не мог. - То есть, да... понимаю, вам трудно в таком положении. - Зоя посмотрела на него с деланным притворством. - Я дам вам возможность говорить, но вы ведь не станете орать во всю глотку, правда? 

Как только она вытащила кляп из его рта, до смерти перепуганный, он закричал: "Сука! Что тебе от меня надо?!", после чего кляп тут же оказался снова у него во рту. 

- Не хотим по-хорошему, да? Тогда поступим иначе. Честно признаться, я подозревала, что вы окажетесь слишком шумным и несговорчивым. Убеждать быть кротким я вас не стану. - она сделала два шага к стоящему рядом комоду, на полированной поверхности которого уже были разложены хирургические инструменты. Некоторые из них были настолько причудливой формы, что, глядя на них, Рапутин покрылся холодным потом от ужаса, должно быть, представив, их применение. - Ваши акустические способности вполне операбельны, - продолжила Зоя, надевая прозрачные медицинские перчатки, - всего делов: аккуратно рассечь гортань, найти правый черепаловидный хрящ... ммм... впрочем, вряд ли вам интересны эти анатомические подробности... достаточно и того, - замолчав, она склонилась над ним и, глядя ему прямо в глаза, продолжила, - что я вырежу тебе голосовые связки и ты больше никогда не произнесешь ни звука.

 В отражении его глаз она улыбалась. Тщетно пытаясь отстраниться от приближающегося к горлу скальпеля, он мотал головой, но только усугублял свое положение: с каждым резким движением ремень на его шее затягивался все сильнее и, в конце концов, полностью обездвижил его. Аккуратно, но крепко схватив его за горло, второй рукой она рассекла плоть, обнажив хрящевой скелет гортани. Багровый от напряжения, молодой следователь выл от боли. Слезы текли градом. Мурлыча детскую песенку из забытого мультфильма, она двумя пальцами вошла в его горло и раздвинула разрезанные края: 

"Ах, если бы сбылась моя мечта, Какая жизнь настала бы тогда. " [2]

- Ну вот и все, больной. - через мгновенье произнесла она. - Теперь будет гораздо проще с вами. - Она вынула кляп из его рта и он тут же попытался крикнуть, но издал только еле слышный свистящий звук. Из раны его обильно шла кровь, образуя в то время, когда он открывал рот, пытаясь исторгнуть из себя хоть какой-нибудь звук, алые, лопающиеся пузыри. - Теперь, больной, дело пойдет. - Она усмехнулась. - Вы ведь не думали, что на этой маленькой правке вашего организма мы закончим? - Зоя подошла к комоду и положила окровавленный скальпель, взяв теперь в руку странный инструмент, похожий на длинные ножницы со стальными широкими венчиками на концах. К этим "ножницам" был прикреплен небольшой механизм, о назначении которого оставалось только догадываться.

- Знаешь, - вдруг заговорила Зоя, - почти все в этом мире можно использовать двояко. И тут получается, что мерилом всех вещей является человек. Вот например дочке твоей я дала немного пентобарбитала. Кстати, знаешь, где я его взяла? Ты не поверишь, сука продажная, - у замыганного врачишки в местной клинике. Он даже не спросил, зачем мне это он. Наверно, подумал, что я - наркоманка. И денег мало взял, и просил еще приходить. Но не в этом дело. Препарат этот - в малых дозах - вполне безобидное снотворное. Но люди и по-другому его умеют использовать. В штатах его вводят приговоренным к казни преступникам, чтобы усыпить их навсегда. - Зоя присела рядом с ним на корточки. - Не волнуйся. Твоя дочка скоро проснется. Может ненадолго потеряет память, только и всего. Тю, тю, тю... не рыдай так сильно, у тебя от этого только кровь сильнее идет. - тыльной стороной ладони она вытерла слезы с его покрасневших глаз. - А вот другой пример - более абстрактный: язык. Вершина эволюции. Мы передаем свои мысли, эмоции, делимся своими впечатлениями с близкими и совершенно чужими людьми. Сближаемся, в конце концов, с ними. Что бы мы делали - не будь языка? Бананы бы жрали да на деревьях сидели. Но ведь и с языком тоже вышла какая-то дрянь. Нет бы сказать человеку о том, что он видит... Да и черт с ним, если не видит или говорить не умеет. Но вдруг он начинает врать. Ведь человеку-то, по большому счету, как? Что ему хорошо, то и правда. Так ведь, Гришенька? - следователь, конечно, понимал, о чем она говорит. Теперь он готов был отдать этой сумасшедшей суке любые деньги, сделать все, что угодно, лишь бы была хоть какая-нибудь возможность договориться. Но возможности никакой не было. Понимание этого наводило на него панический ужас. - И не важно человеку, - продолжала Зоя, говоря все тише и тише, - что вранье это, язык этот - может сломать чью-то жизнь, а может и не одну - много, много жизней. Хм... вершина эволюции... В наше гуманное время как-то все запутанно... Знаешь, что раньше делали с теми, кто лгал? О-о, я расскажу тебе. В средние века, умельцы от христианской церкви придумали специальное приспособление - "грушу". Называлось оно так потому, что напоминало своим видом известный фрукт. Так вот. Хитрость этой груши была в том, что состояла и четырех заостренных раскрывающихся лепестков, и снабжена она была специальным винтовым механизмом, который позволял раскрывать "лепестки" настолько, насколько нужно. Конечно, изобрели это приспособление не ради потехи... ну, может быть, кого-то и забавляло... но обычно при помощи него наказывали: мужеложцев, неверных жен... ну, ты понимаешь куда им вставляли эту грушу, - она усмехнулась, - а еще при помощи нее наказывали клеветников. Им, в отличие от блядей и пидорасов, вставляли грушу в рот. И раскрывали ее до тех пор, пока размер их смердящей пасти не совпадал с размером лжи, которую они изрыгнули. - она на секунду замолчала, глядя на блестящий, никелированный инструмент в своих руках. - Груши у меня, конечно, нет. Но мне в голову пришла прекрасная мысль. Есть такое медицинское приспособление - винтовой роторасширитель Гейстера. Удобная очень штука. И применяется врачами исключительно во благо. Но я ведь - не врач? А могла им быть, если бы... Я немного его усовершенствовала. Крутить ничего не надо. Я тут небольшой моторчик приладила. - она рассмеялась, следователь же, что было сил, сжал зубы. - За полчаса этот безотказный инструмент разожмет твои челюсти настолько, что любая акула позавидует. Правда, без пары переломов не обойтись. Возможно смертельных. Не будь дурашкой, открой ротик... 

Долго ждать она не стала. Зажала нос и, как только задыхающаяся жертва едва открыла рот, вставила инструмент. Следователь все не оставлял попыток кричать, но из горла выходило только бульканье крови, теперь уже обильно льющейся. Зоя на что-то нажала и послышался монотонный, жужжащий звук работающего механизма. Венцы на концах инструмента пришли в движение, медленно, едва заметно, направляясь в противоположные стороны. 

- Вот и все, мой молчаливый враг. - произнесла Зоя, снимая с рук окровавленные резиновые перчатки. - У тебя есть еще минут пять, чтобы подумать о вечном. Помолиться, в конце концов... ну, разумеется, про себя... Ты знаешь, - она вдруг остановилась, собирая с комода инструмент: скальпель, пинцет, зажимы и бужи (которые, наверно, тоже хотела использовать), - мне кажется, тебе надо дать шанс... А что? Если и есть бог и если уж ты так нужен на его проклятой земле, - я думаю, он сотворит какое-нибудь чудо...