Слезы наполнили ее глаза, и Кира закрыла лицо руками.
— Я так сильно люблю тебя, — продолжал Кален, — что перееду в Даллас с тобой. Буду жить с тобой в твоем доме. Лично буду возить тебя на футбольные игры, чтобы ты могла танцевать для шестидесяти тысяч чужих людей в форме, которая мало что прикрывает.
Слезы уступили место смеху.
— Allahister! — воскликнула Кира. — Боже, помилуй! Ты серьезно? Ты — в моем доме, в Далласе?! Кален, ты же не просто шейх, ты же… султан! Как я объясню твое появление моим соседям?!
Он скорчил рожицу, и его глаза потеплели.
— Очень и очень осторожно.
Он был невыносим. Кира плакала и смеялась и наконец всплеснула руками.
— Мои мысли в полном беспорядке.
— То же самое ты сделала с моим сердцем.
— La. Нет. — fya. Да.
Кире так захотелось снова почувствовать себя женщиной. Его женщиной. Желание снова ощущать его силу, жар тела, его страсть полностью овладело ею.
Но как можно простить его? Кален, должно быть, прочел нерешительность в ее взгляде, и его лицо перестало светиться счастьем.
Он снова выглядел как шейх Нури. Далекий. Непреклонный. Циничный.
Она причинила ему боль. Отвергла его, когда он всей душой тянулся к ней.
— Может, мы поговорим завтра? Уже поздно.
— Я не могу уйти. Не сейчас.
Кира чувствовала его былую силу и иронию. Однако сама она изменилась: стала опытнее, обрела уверенность в себе. Они могли быть вместе только на равных.
— Я больше не желаю подчиняться давлению.
Внезапно он улыбнулся, и эта улыбка была полна сожаления.
— Раньше тебе это нравилось.
— Я изменилась, Кален, и тебе тоже было бы неплохо сделать это.
— Я согласен.
Кира изучала его какое-то время. Он выглядел усталым. Это и для него была очень тяжелая неделя.
— Ты не можешь силой заставлять людей делать то, что хочется тебе. Ты должен научиться уважать их мнение.
— Я уважаю. Если только не затронута безопасность султана или твоя.
— Но я не равноправный член нашего союза.
— Laeela, ты — главная часть равенства. Ты — мое сердце, моя душа, моя любовница, моя жена…
— Первая жена, — с отвращением произнесла Кира.
В его глазах снова заблестел прежний огонек.
— Единственная жена, — нежно поправил он ее.
— Это ты сейчас так говоришь, — мрачно буркнула она.
Он рассмеялся и покачал головой.
— Если с тобой так трудно сейчас, когда ты всего jamal, какой же ты станешь в роли shayla?
Кира оторопела.
— Ты только что сравнил меня с беременной верблюдицей?
Он снова рассмеялся, и этот глубокий хрипловатый звук шел из глубины груди. Кира никогда не слышала, чтобы он смеялся вот так. Он был счастлив.
Он любит ее. Он счастлив.
Кира увидела это.
— Может, выйдем в город? Например, поужинать?
Он было двинулся к ней, но замер. Кира поняла, что он хотел прикоснуться к ней, но боялся. Шейх Кален Нури боялся. Мужчина, который всю жизнь прятал эмоции даже от родных, открывал ей слишком многое.
— Я сделаю заказ, — пообещал Кален.
Кира кивнула.
— Пойду приму душ и переоденусь.
Ресторан делил помещение с клубом. Играла группа, которая, в общем-то, нравилась Кире, но сейчас ей было не до музыки. Она смотрела только на Калена. Внезапно он встал и протянул ей руку.
— Потанцуем? — предложил он, и Кира вложила руку в его ладонь.
Она была спокойна за ужином, чувствовала себя уверенно, допивая вино, но все изменилось в тот момент, когда Кален прикоснулся к ней.
Кира чувствовала себя так, словно дотронулась до оголенного провода. Жар. Боль. Взрыв эмоций.
Чувства смущали и переполняли ее. Кожа горела, лицо пылало, дыхание сбилось. Тело не подчинялось ей.
Она много раз танцевала для шестидесяти тысяч человек, но никогда не боялась, как сейчас. А ведь с ней был только один мужчина.
Его губы нежно коснулись ее виска. Киру окатило волной жара.
— Я никогда не встречал такой сексуальной женщины, — пробормотал Кален, наклонившись к ее уху.
— Все дело в тебе самом, — прошептала она, чувствуя, как от возбуждения наливается грудь, а тело горит от желания. — С тобой, наверно, все ведут себя так.
— Было бы неплохо.
Кира не знала, что на это ответить. Он прижал ее к себе еще крепче. Теперь она чувствовала, как движутся его бедра, ощущала крепость его груди и твердые мышцы живота.
Каждое па еще сильнее сближало их. Кира поняла, что скоро не выдержит. Кален чувствовал то же самое.
— Ты дрожишь, — заметил Кален тоном заправского соблазнителя.
— Ты творишь совершенно безумные вещи.
— Это хорошо.
— Или плохо, все зависит от твоих планов.
— Я жажду оказаться в нашей постели.
Внезапно боль прошедшей недели вернулась, и Кира поняла, что не хочет этой близости.
— А мы можем прямо сейчас поехать домой? — спросила она, отстранившись.
Его лицо вновь стало непроницаемым. Кира ничего не могла прочесть в глазах мужа.
— Конечно.
Они сели на заднее сиденье лимузина.
— Я знаю, что ты не собирался жениться на мне, Кален, — ее голос нарушил тяжелое молчание.
— Неправильное заключение. Ты единственная женщина, которая мне подходит.
— Но ты же не хотел жениться.
— Это верно.
— Что, женитьба — это так печально? — спросила Кира.
Он рассмеялся.
— Женитьба означает зависимость и стабильность. Во мне нет ни того, ни другого.
— Боишься… сжульничать?
Он снова рассмеялся, но на этот раз как-то устало.
— Я ведь не о себе беспокоюсь.
В полумраке салона Кира заметила, что он закрыл глаза.
— Я — шейх, — сказал Кален мгновение спустя. — Сын султана, брат султана и унаследовал от отца горячий темперамент и вспыльчивость. Мужчины в моей семье долго не живут. Почти половина погибла. Моя бабушка овдовела в сорок семь лет. Я никогда не забуду ее горя.
Он уронил руки на колени, открыл глаза и посмотрел на жену.
— Я не хотел никого подвергать такому же риску.
Кира импульсивно потянулась к его руке.
— Но ты не живешь в Бараке уже много лет.
— И все же я служу своей стране, — Кален взял руку жены и поцеловал ладонь. — Я заведую Секретной службой Бараки, которая отвечает за безопасность султана и его семьи. Я бы отдал свою жизнь за брата и его детей.
— Я ничего другого и не ожидала.
— Но такая преданность султану может отразиться на тебе и наших детях.
Кире было страшно представить, какому риску подвергается Кален, но она его понимала.
— Пусть я бараканка только наполовину, но когда я смотрю на тебя, то вижу не богатого шейха, играющего с дорогими игрушками. Я вижу мужчину, который может жить в палатке с кочевниками и предпочитает компанию берберов шумным клубам. Я вижу человека, в чьих глазах живет пустыня, а песок течет по венам вместе с кровью. Ты — Кален Нури, второй сын султана Романа Нури, внук султана Шарифа Нури. Ты можешь быть только тем, кем тебе предназначено быть.