На скате горы близ монастыря, к полудню, очень удачно разведен фруктовый сад: деревья свободно выносят зимние морозы и дают обильный урожай: в прошлом году снято было до четырнадцати тысяч яблок. Также и огород щедро вознаграждает труды, доставляя годичный запас всякого рода овощей. Рыба не в каждое время года ловится при берегах острова, но когда ловится, то в таком количестве, что значительный запас оной солится и оставляется впрок. Во множестве ловится осенью сиг, но менее обыкновенного ладожского, и кроме домашнего употребления отправляется в Петербург, где продается под именем валаамки.
Итак, монастырь имеет следующие хозяйственные предметы свои: дрова, рыбу, сено, некоторую часть хлеба, овощи. Для строения имеет следующие материалы свои: дикий камень и бревна, кирпич при своих дровах обходится не более 12–ти рублей за тысячу, известь удобно достается водою и получается без платы с казенных мраморных ломень. Не нужен под строения бут, он здесь природный, и воздвигнутые на нем здания стоят без всякого повреждения.
Монастырь выстроен на губе Ладожского озера, на высокой обнаженной каменной скале. План его состоит из двух четвероугольников, из коих один помещен во внутренности другого. По линии внутреннего четвероугольника идут следующие здания: холодный собор Преображения Господня, пятиглавый, при нем колокольня с большим колоколом в 550 пудов. Под ним — церковь преподобных Сергия и Германа, где их мощи почивают под спудом в серебряной раке.
Сия церковь очень низка, но собор весьма пропорционален и великолепен: имеет внутри четыре столба, поддерживающие средний купол, иконостас старинный, нижний ярус коего украшен богатыми ризами. Один недостаток, по моему мнению, в архитектуре сего храма: он донельзя испещрен разноцветною росписью, в особенности, плафон отделан в самом глубоком вкусе. На левом углу внутреннего четвероугольника находится теплая церковь Успения Божией Матери, в которой зимою отправляется богослужение, по простоте своей и удобству настоящая монастырская, а на правом — небольшая церковь во имя святителя Николая.
Теплая церковь соединяется с холодным собором посредством широкой и длинной галереи, освещенной с обеих сторон окнами с прочными железными решетками. Это ризница. Посредине стоят в два ряда шкафы, отверстиями к окнам, наполненные богатыми ризами, и в значительном количестве сосудами и прочей утварью изобильно. Здесь хранится и сумма, сообразно узаконениям. При теплой церкви находятся келии пономарей, далее расположена братская трапеза, довольно просторная и без пощады расписанная, с трапезою соединяется кухня, весьма тесная.
Против собора помещены настоятельские келии, весьма тесные, низкие, неудобные. Они состоят из двух комнат, из коих одна служит спальнею, а другая приемною, в сей последней настоятель не может принять более десяти или двенадцати братьев — так она мала, хотя и вдвое более спальни. Четвероугольник оканчивается линиею, параллельной трапезе, перпендикулярной к собору и настоятельским покоям, заключающей в себе братские келии, тесные, низкие, в нижнем этаже сырые, гибельные для здоровья. Сырость на Валааме резкая, испаряется из камней и, сильно проникая в тело, производит жестокие ревматизмы, коими многие из братий страдают.
В наружном четвероугольнике келии несколько получше. В оном помещены: близ святых ворот, с одной стороны гостиница, с другой рухольная, а против собора библиотека, имеющая много редчайших отеческих книг, частию старинной печати, частию письменных, кои ныне игуменом Вениамином запечатаны. В числе прочих книг увидел я письменную святого Феодора Студита — это такая редкость, которую в первом монастыре встречаю. Над вратами устроен храм во имя Петра и Павла, в симметрию оному — больничная двухэтажная церковь с приделами Живоносного Источника в нижнем и Пресвятой Троицы в верхнем этажах. Итого церквей в монастыре пять, приделов семь. Внутренний четвероугольник строен отцом игуменом Назарием, а наружный игуменами Иннокентием и Иоанном. От пристани к монастырю ведет широкая и длинная каменная лестница, устроенная игуменом Вениамином. Церкви и часть келий покрыты железом, другая же часть сих последних имеют деревянные крыши.
Климат на Валааме весьма суровый, суровость оного умножается, во — первых, ветрами с озера, свободно действующими на монастырь по его высокому и открытому положению, во — вторых, испарениями из камней, отчего осенью стоят почти беспрерывные туманы, а летом в самые сильные жары нельзя доверять обманчивой благотворительности воздуха, простудные болезни очень сильно действуют на Валааме.
Существенным вознаграждением суровости климата и места, полагаю, благоразумное устроение келий. Уже и ныне некоторые из них распространены и улучшены соединением двух келий в одну. Сие средство тем удобнее, что пустых келий имеется много. Для уменьшения сырости в нижнем этаже, полагаю нужным и удобным полы приподнять и устроить слуховые окна, дабы воздух, проходя свободно в летнее время под полом, выносил гнилую сырость. Крыши, полагаю, постепенно покрывать железом, как сие уже и делается. Настоятельские покои необходимо умножить хоть одною комнатою достаточной величины для приема братии. Все сие улучшение можно произвести легко: каждый год от расхода остается до десяти тысяч рублей экономии.
Полезно было бы устроить гостиницу вне монастыря или, по крайней мере, заградить входы в нее из внутренности монастыря. Ныне она находится в ограде, останавливаются в ней посетители обоего пола, что для благоустроенного монастыря неприлично и служит причиною пустых слухов и соблазнов.
Обширность острова, покрытого лесом, в коем больших плотоядных зверей нет, дальнее расстояние от селений, домашние вспомогательные средства к содержанию, денежный доход, простирающийся до сорока тысяч в год и возрастающий от непредвиденных случаев тысяч на десять и на двадцать, доставляют Валаамскому монастырю возможность процветать и в нравственном монашеском отношении и по наружному устройству.
Статья 2–я
Бедность прибрежных финнов. Связь их с подначальными[100]. Вред от сих последних. Средства к отвращению сего вреда.
Берега Финляндии, приближающиеся к Валаамскому острову, представляют картины дикой природы более разительные, нежели сам Валаам. В двадцати верстах от Кексгольма начинаются обнаженные каменные горы, прерываемые озерами, и провожают путника почти до самого Сердоболя. Вы едете несколько верст, не видите даже кустарника — одни камни, свидетели бесплодия страны и бедности народной. Эта часть берега Ладожского озера, богатая камнями, очень богата и нищими.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});