— Не только. С Джоном объединился Вэйст.
Я опять нахмурилась. В последнее время я стала делать так очень часто.
— Тот самый Вэйст, Уильям? — припомнила я партнера Джона в Юдеско. Человек с белыми волосами, что первый из мужчин на ужине в ресторане предложил мне плату за идею строительства моста через реку Кавана.
— Именно, — уверенно подтвердил Майкл.
«Как много людей в этом проекте», — подумала я. Впрочем, линия от Илсити к месту нефтедобычи огромна. Думаю, строительство дороги изначально невозможно силами и средствами только одного человека или одной компании. С самого начала я надеялась на чудо, которого не случилось.
— Когда я вернусь в Данфорд, хочу встретиться с тобой и поговорить обо всем лично, — говорю я.
— Тогда до встречи.
— До встречи, Майкл.
— Анна, — прежде чем я положила трубку, позвал Гроуз.
— Да?
— Ты молодец, — сказал мне друг, и только тогда посыпались короткие гудки. Я улыбнулась и повесила трубку на место.
— Чужачка! — крикнул детский голос позади меня. Я обернулась.
Толпа детей подросла, среди мальчишек появились девочки. Теперь мальчик постарше выступил с монетой вперед.
Отдаю вторую сережку, взамен которой получаю округлую железную валюту. Серьги стоят много дороже тех денег, что предложил мне этот город взамен. Но я в Стилдоне. У вещей здесь другая ценность и цена.
Грязная монета с шумом провалилась в щель телефонного аппарата.
— Стюарт Смит.
— Анна Лоуренс.
— А, мисс Лоуренс, — голос служащего банка Илсити заметно смягчился. — Не смог до вас дозвониться вчера. Документы готовы, когда вам будет угодно встретиться?
Какая хорошая новость!
Едва не бросила мгновенное «завтра», но я успела объективно взглянуть на вещи, поэтому говорю сдержанное:
— В четверг, к десяти часам.
— Очень хорошо. Тогда жду вас в четверг.
— Договорились, мистер Смит. Хорошего вам дня.
— И вам, мисс Лоуренс.
Я положила телефонную трубку первой, но руки с нее не сняла. Подумала немного. Улыбка медленно сползла с моих губ.
— Проклятие! — опять выругалась я. Разочарованная отсутствием еще одной монеты, вынула таинственный номер телефона из кармана брюк. Тот номер, что обнаружили в палатке Сида.
Мне нужно сделать еще один звонок. Сейчас.
Я припомнила, что в бардачке в машине остались мои наручные часы.
Мне жаль с ними расставаться.
Опять смотрю на листок бумаги в своих руках. Что, если это номер телефона не принадлежит нанимателю Сида? Даже если это не так, что я буду делать, когда узнаю…
Меня рывком вытянули из телефонной будки и опрокинули на горячую от солнца землю. Пятясь назад, в горячей лихорадке оцениваю, кто меня швырнул и с какой целью.
Передо мной двое, мужчины, высокие и крепкие. Один в длинных лохмотьях, другой в одних только штанах, с совершенно голой и грязной волосатой грудью. На лицах незнакомцев сильная растительность, а волосы спускаются ниже плеч.
Во всей их внешности меня особенно пугают их глаза, внимательные и голодные, эти глаза открыто заявляют о скверной стороне их намерений.
Мое сердце выдало неровный ритм.
Я резво вскочила на ноги и ринулась к машине. Успела открыть дверь, но не успела упасть в салон, чтобы укрыться в нем. Меня схватили за плечи и рывком швырнули в сторону. У меня не было шансов сохранить равновесие. Я шмякнулась подбородком о землю и застонала от боли.
Моя шея…
После падения с большой высоты на заводе Стилдона шея еще несколько недель не давала мне покоя. Теперь она ноет и стонет. По сравнению с этой болью ушиб плеча почти не замечаю.
Большие сильные пальцы сомкнулись на вороте рубашки и потянули меня вверх. Снизу вверх смотрю в эти холодные и голодные глаза. Испугалась и с размаху ударила неприятеля ладонью по лицу, оставив на виске мерзавца кровавый след от ногтей. Взгляд незнакомца стал злым.
За свою выходку я сразу получила удар в живот и упала на колени.
Безнадежно.
Из глаз покатились слезы — их источник не боль. Боли больше нет. Есть ужас понимания того, что со мной будет.
Негодяи стоят надо мной, говорят о чем-то. Не могу разобрать их слов. Мне вообще трудно расслышать что-то еще, кроме отвратительного звона в собственных ушах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я вскрикнула, когда меня подняли как тряпочную куклу и перевалили за плечо. Меня несут куда-то.
— Нет, — сдавленно взмолилась я. — Пустите!
Я хныкала и умоляла, но бродяги остались глухими к моим мольбам.
Я с шумом втянула в легкие как можно больше воздуха и закричала в пустоту мертвых улиц:
— На помощь!
Ответом мне была тишина. А разве здесь может быть как-то по-другому?
— Помогите, — в отчаянии совсем тихо умоляю я.
Когда я окончательно поверила в безнадежность своего страшного положения, раздался выстрел. В тишине этот звук прогремел как гром среди ясного неба. В следующую секунду меня сбросили с плеча и я упала на спину, ощутив под собой твердость горячей земли. Еще я ощутила пронзительную боль в шее. Опять. Но несмотря на это, я быстро вскочила на ноги.
Человек с голой грудью, что нес меня на плече, смиренно поднял руки вверх под прицелом Джона Хэнтона. Другой мерзавец держится за окровавленную руку. Джон уверенно приближается, и оба не сводят с Хэнтона глаз. Блеск серых глаз решительный и злой.
Еще никогда прежде я не была так рада этому мужчине, как радуюсь его появлению сейчас. Я вообще никому не была так рада… Никогда в своей жизни!
Тороплюсь к Джону.
Мужчина заглянул мне в лицо, и сталь его глаз обрела зловещий блеск. Хэнтон сделал три решительных шага к мерзавцу, которому не досталась пуля. Переложил пистолет в другую руку и, сомкнув пальцы в кулак, нанес моему обидчику крепкий удар по лицу. Тот не устоял. Он рухнул на землю и не спешил подниматься опять.
— Идем, — сказал мне Хэнтон. Мужчина не торопится прятать оружие, оно остается заряженным в его руке.
Мы прошли десять метров прямо по улице, а потом обогнули разрушенный дом. На солнце сверкнул блеск хромированной стали. Золотистый «Шальдо» Джона припаркован сразу за красным седаном. Хэнтон открыл для меня дверь, и я опустилась в темный салон автомобиля. Сам Джон сел за руль.
— Моя машина, — заволновалась я, когда «Шальдо» проехал мимо красного седана у телефонной будки.
— Забудь о ней.
Мужчина осторожно выруливает по небезопасным дорогам города, а за его пределами, стремительно набирая скорость, машина цвета золотистой бронзы несется прочь из Нового Стилдона. Впереди старая разбитая дорога и чистое голубое небо.
— Как тебе в голову могло прийти отправиться туда одной? — злится Хэнтон.
Тыльной стороной руки стираю кровь на лице. Джон открыл бардачок и протянул мне кусок темной ткани.
— Звонила мне оттуда же? — вспомнил он мое приглашение приехать в Стилдон.
— Гостиница в тридцати милях, половина пути по бездорожью…
— В неудобствах твое оправдание? — в ярости бросил Джон. — Ты могла погибнуть!
Это не самое плохое, что могло случиться со мной.
— Ты прав во всем, — немного обдумав, виновато говорю я. — Я пренебрегла своей безопасностью.
Возникла долгая тишина.
— Может, для тебя все не так безнадежно, — поразмыслив, уже спокойно высказался Джон. Взглянул на меня. — Что с шеей?
— Болит.
Мужчина нахмурился.
— Сегодня я возвращаюсь в Данфорд. Ты летишь со мной.
— Хорошо, — безропотно согласилась я. Так даже будет удобно, тем более что машины у меня больше нет. — Но прежде мне нужно вернуться на буровую, поговорить с Арчи Томпсоном.
Страх еще долго будоражит потрясенное сознание. Когда думаю о том, что могло бы быть, если бы Хэнтон не выручил меня… Впрочем, лучше совсем не думать об этом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Спасибо, Джон, — тихо говорю я. Искоса смотрю на его строгий профиль. — Кажется, я снова у тебя в долгу.
— Еще расплатишься, дорогая.
Я неторопливо увела свой взгляд к окну.
Я в Стилдоне уже шесть дней. Среди развалин и пустоши мои глаза тщетно выискивают то, чего здесь найти невозможно: новые дома, белый забор и вид свежей краски; людей в красивой одежде.