работу сразу в компании. Хотя многие студенты проходят практики в пустошах, а некоторые учатся залечивать раны на сёрчах. Но она больше тренировалась в рецептуре.
— Здесь я временно, — смущаясь, сказала Мирида. — А вообще, я хочу попасть в цех и заняться изготовлением лекарств.
— Молодец, — теперь уже я поправляюсь в кресле, потому что мерзкий Нолан вечно заглядывает в разрез халата, мечтая увидеть оголённые бугорки. — Но, боюсь, что такую красотку отсюда не отпустят.
Вовремя зазвонил телефон, а то мысли шалили. Никак это не позволительно мне Зоринову Александру, мужу, отцу и верному пехотинцу своей страны… нет, вот тут накладочка вышла. Насчёт верного пехотинца. Кинули они меня знатно и лучше пускай молятся, чтобы я не вернулся.
— Да, — девчонка взяла трубку. — Сейчас. Нет, не надо, — отвечает и смотрит на меня с улыбкой. — Я сама провожу Нолана.
Поднялись по лестнице на третий этаж. Мирида шла впереди, а я в потоке её духов изо всех сил отвожу взгляд от ножек с ползущими в запретную зону стрелочками по икрам, через перегибы коленей к бёдрам… Идём по широкому коридору, увешанному абстрактными картинами. Переплетения химических соединений, кажется. Но мне сейчас все круглые шарики сиськами кажутся.
— Ещё увидимся, Нолан, — улыбается и провожает в открытую дверь. — Была рада с вами познакомиться.
— Я тоже, Мирида. Давай на ты.
— Ладно, — быстро соглашается — Пока.
Дверь закрылась, и я оказался в просторном кабинете с видом на город. Стеклянные столы, увлажнители, фоновая музыка, а в кресле полноватый мужичок с широченной улыбкой.
— Присаживайся, Нолан.
Не люблю складывать о людях первое впечатление. Но типом он мне показался подозрительным. В блестящем костюме с постоянной улыбкой и толстыми загребущими пальцами, как у Йохана. Но выводы пока не делаю. Сажусь и пожимаю протянутую руку.
Он начинает с восхваления моих способностей, что ещё больше наводит на мысли. Мы бизнесом занимаемся или как? Я принёс товар, дайте мне стекло. Вот и всё.
— Очень рады видеть тебя, Нолан. Я поражён, как быстро ты справился с заданием, — улыбается, но косится на рюкзак, который я оставил у двери. — Можно взглянуть?
— Конечно. А могу я взглянуть на свои камни?
Мужик воспринял это в шутку, хотя я не шутил. Ладно. Достал из рюкзака синий зуб и взвалил на стол, едва не разбив его. Директор с фамилией Грибоедов ничуть не испугался, смотрел влюблёнными глазами на зуб и вертел его на столе.
— Такой чистый.
— Ага, всю ночь чистил.
— Замечательно, — на меня больше не смотрит, а я пытаюсь оценить, сколько они заработают, если так рады меня видеть. — Если ты не против, я отдам материал на проверку? — говорит, а потом замечает мой подозрительный взгляд и добавляет. — И не переживай по поводу задания. Оно уже выполнено.
Нажал несколько кнопок на ноутбуке, подставил к моему браслету фиговину, напоминающую кассовый терминал. Я поднёс руку, и браслет булькнул надписью:
Задание выполнено. После получения оплаты подтвердите исполнение обязательств со стороны заказчика.
Ну всё, теперь мяч на их стороне. Спокойно отдаю нижний и верхний зубы одного синего червя и наслаждаюсь бутербродами с фиолетовой рыбой. На вкус, как наша красная рыба, но с небольшим сладковатым послевкусием.
Грибоедов, пока мы ждём, расхваливает свою корпорацию и отдаёт мне почести. Оказывается, что за добычу синих зубов никто не хочет браться. Для этого нанимают целые команды сёрчей, а ещё нужно специальное оборудование. Потому что черви прячутся в землю, если их хорошо ранить, и отлёживаются на глубине, а иногда умирают.
Ни первое, ни второе сёрчам не подходит. Доставать червя из земли практически невозможно. Нужно раскапывать карьер глубиной метров двадцать, да и нет гарантий, что копаешь в нужном месте. Вот и получается, что добыча каждого синего червя — это целое мероприятие. Обычно дорогостоящее.
Он так разболтался, что и сам спалился. Сказал, что иногда ему приходится вносить предоплату по пять тысяч камней для наёмной группы сёрчей, а потом выплачивать остальную часть. В этом месте он опомнился и итоговую цифру не назвал. Но я прикинул. Даже если аванс составлял процентов тридцать от сделки, то за такую работу Грибоедов отваливал тысяч по пятнадцать.
Получил новую информацию и успокоился. Не удивительно, что он был так рад меня видеть. Объявление на доске висело, так сказать, на всякий пожарный. Как реклама в подъезде, которую никто не читает, но вдруг разок выстрелит. Вот и со мной так получилось. Я обладал способностью и, предугадывая движения червей, умел разделывать их быстро и точно, при этом снижая риски, что черви вернутся в свои норы.
— Один килограмм четыреста граммов, — заглянул в кабинет мужик, который до этого унёс мои зубы.
— Понятно, — кивнул Грибоедов и сделался серьёзным.
— Что, блин?! Там было больше двух!
— Ну, — Грибоедов пожимает плечами. — Весы не врут.
— Неси сюда, проверим!
Вот и вскрылась его гнильца, а у меня сжались кулаки. Разбить ему морду или набрать недостающую массу его зубами?
— Образец уже разрезали, — говорит мужик в двери.
— Ну, несите кусками!
— Не переживай, Нолан, — складывает руки замком. — Задание мы приняли, верно? Так что я закрою глаза на эту маленькую недостачу. Мы же с тобой теперь партнёры, а мне приятно оказать услугу…
— Слышь, ты! — они меня не на шутку разозлили. — Услуга, ходячая! Облапошить честного сёрча вздумал?!
— Но-но, мальчик, не забывайся.
Открыл ящик стола и положил передо мной мешок стекла.
— Можешь не пересчитывать, — лыбится. — Тут всё честно.
— Ага.
Разложил все камни на столе, и кусая губу, переложил по одному в браслет. Оказалось шесть тысяч и три часа. Глупо с его стороны было лишаться такого партнёра. Похоже, он не поверил, что я достал зуб честно. Подумал, что мне повезло или я его украл. Облапошил меня без лишних вопросов, присвоив пятьсот граммов, которые я, между прочим, мог придержать до следующего задания и сдать по хорошей цене.
— Интуиция меня не обманула, — собираю камни обратно в мешок. — Так и знал, что не стоит вести дела с тобой. Поэтому принёс только одну пару зубов.
Улыбается, а потом до него доходят мои слова.
— В смысле, одну?
— Неприятно было познакомиться, — встаю и направляюсь к двери. — И неприятно было иметь с тобой дело.
— Погоди-погоди, Нолан!
Догоняет меня и начинает по новой обхаживать. Тельце его колышется, а щёчки дрожат. По лицу вижу, что он сомневается — правду я говорю или нет — но уже готов стоять на коленях. Вот что деньги с людьми делают.
Сам не поверил, что сделка настоящая, а уже стелется и готов проглотить все свои