Хотя я бы предпочел что-нибудь посъедобнее.
— Хорошо, что твой друг не знает тебя так, как я…
— Это точно. Ему повезло. Мик, ты идешь?
— Руари, тут такое дело… — Майкл смущенно смотрел на Битти. — Нам по истории задали писать про пэйви…
— Эмм… Да без проблем, — ответил я за Битти и, положив им обоим руки на плечи, повел с собой к лагерю бродяг. — Битти тебе все с удовольствием расскажет. Может даже что-нибудь спеть на своей «болотной латыни», если надо.
— Ри, не оскорбляй наш язык.
— Да ладно тебе. Найдется что-нибудь приличное поесть?
— Для тебя найду, — Битти, больше не улыбаясь, ненадолго скрылся в одной из палаток.
Майкл стоял, оглядывая лагерь пэйви.
— Фотографировать можно? — спросил он у появившегося цыгана.
— Можно. Ри, могу предложить мамин луковый суп и пирожки со шпинатом.
— Ты издеваешься? Хотя ладно. Сегодня такой день, сожру что угодно… Давай свой суп и остальное.
— Какой день?.. — прошептал он и побледнел. — Святой Патрик! Сегодня же полнолуние…
— Угу.
Я уселся у костра. Битти поглядел на увлеченно фотографирующего Майкла, наклонился ко мне и прошептал:
— Руари, тебе тут не обязательно оставаться. Обещаю, с твоим другом ничего не случится. Мамой клянусь!
— Я тоже хочу послушать. Суп тащи. И пошли братишку за чем-нибудь посерьезнее.
Я выудил из кармана целую горсть монеток по одному евро, всучил растерянному Битти.
— Честно говоря… Ты же знаешь, тебе лучше вообще тут не появляться, — пролепетал Битти.
Из палатки вышла немного полноватая женщина в длинном цветастом платье, бросила на меня хмурый взгляд и протянула Битти котелок.
— Добрый день, миссис Роза.
— И тебе того же, Руари.
Цыганка смерила меня взглядом. Битти передал ей мелочь, а сам установил треногу над костром, повесил котелок. Миссис Роза глядела на меня еще с минуту, поджав губы, затем скрылась в палатке.
Спустя несколько минут я ел суп из глиняной плошки деревянной ложкой, слушая истории Битти. Майкл старательно записывал за ним на планшете. Поев, я достал из-за пазухи фляжку, сделал несколько глотков. У Битти округлились глаза.
— Она серебряная?
— Ага.
— Серебряная?!
Я вновь приложился к фляжке.
— Ты не… отравишься?
— А тебе в голову не приходило, что про серебро — это все миф?
Битти вскочил на ноги и, едва не опрокинув треногу с котелком, скрылся в палатке. Оттуда донесся довольно громкий говор, больше напоминавший полную тарабарщину.
— Слышишь, Мик, — я склонился к своему приятелю. — Они как раз говорят на шелту. Думают, что мы ничего не поймем.
— Так я и не понимаю. А ты разбираешь, что говорят?
— Ага. Битти говорит матери, что в меня стрелять не стоит, поскольку меня серебро, оказывается, не берет.
Лицо Майкла вытянулось.
— Ты серьезно?
— Про серебро? Конечно.
— Нет, про «стрелять».
— Они же пэйви! А чего ты ожидал? Одной кочевой романтики?
— Бежим отсюда!
— Брось. Ничего они нам не сделают, — я пригубил из фляжки.
— Руари, может не стоит? — Майкл смотрел на меня с неодобрением.
— Наоборот, сегодня мне это очень надо. Расслабься. Все нормально. Дописывай свою работу.
— А тебя они за что не любят?
— Да за всякое.
Битти вернулся мрачный, шлепнулся на свое место у костра.
— У твоей ма кольт с пятью серебряными пулями? Круто! — я покивал.
— Ты все слышал? — Битти скривил физиономию.
— У меня же слух гораздо острее, забыл? — я тронул ухо. — Хотя, вы так орали, что было слышно на другом берегу Шур. «Бушмилс» или «Джеймсон» найдется? У меня кончилось.
Я перевернул флягу вниз горлышком.
— Мам! — позвал Битти.
Миссис Роза вышла с бутылкой и четырьмя стаканами. Налила всем по чуть-чуть, и только мне по самую кромку.
— Твое здоровье, Руари, — недобро пожелала она, выпила и вновь скрылась в палатке.
Майкл чуть пригубил. Зато Битти опрокинул стакан вместе со мной. Вернулся его братишка с полным пакетом еды. Я раскрыл пакет, заглянул, хотя уже по запаху знал, что там.
— То, что нужно, — я бросил ему еще несколько монет.
Он поймал, а потом, улыбнувшись, показал мне остальные непотраченные деньги.
— Битти, да у тебя братец ловчее тебя! — засмеялся я и подмигнул мальчишке.
— Там просто тебя не было, — буркнул цыган.
— Вы о чем? — спросил Майкл. — Он что — украл?
— Ага. А Битти у тебя увел бумажник, пока ты глазел на индейцев. Только не думаю, что про это надо писать в докладе.
— Извини, — Битти глянул на Майкла. — И я бы отдал. Раз ты наш гость.
— А про мошенничества, связанные с вами, — это правда? — спросил Майкл. — Писать не буду, просто интересно.
— Смотря что, — Битти наконец вновь заулыбался. — Покажу кое-что. Чтобы ты в будущем не попался. Ты хороший парень, Мик.
Я, наблюдая, как Битти показывает трюки с картами и наперстками, съел пару стейков с кровью, прикладываясь к горлышку «Бушмилса». Утолив голод, я задремал.
Когда я открыл глаза, показалось, что вижу сон. Напротив меня, по другую сторону костра, сидел индеец. Тот самый, которого я видел прошлой ночью. С разукрашенным лицом и телом, с перьями и огромным бубном на коленях. В руках у него дымилась сине-зеленым трубка.
Глава 12
Индеец что-то настойчиво доказывал испуганным Битти и Майклу.
Я сначала не понял что. Пока до меня не дошло, что звучит американский английский с каким-то жутким акцентом.
Битти с Майклом вздрогнули, увидев, что я проснулся, и по их физиономиям было понятно, что индеец им эту песню уже давно поет.
— Битти, тебе говорю, я видел этим утром огромного оборотня. У реки следы остались! Вот такие! — индеец показал рукой. — И вдруг он просто испарился. Он еще вернется, Битти, поверь.
— Чего?! — обалдело спросил я, а потом заржал.
— Зря ты смеешься! — индеец ткнул в меня своей трубкой. — Всем надо опасаться оборотня. Он — злой дух этого места. Нехороший. Злопамятный. Чувствую.
Я в истерике упал лицом в траву. Меня за плечо тормошил Мик.
— Руари, ты в порядке?
— Проклятье, никогда еще не было так смешно! — я выпрямился, все еще давясь смехом.
Наткнулся на недобрый взгляд миссис Розы и суровый индейца. Битти сидел, закрыв лицо руками.
— Рауари, неприлично смеяться над нашим гостем, — заметила миссис Роза. — Он последний шаман в своем племени и знает, что говорит.
— Ну… Наверное, — согласился я, пожав плечами и немного успокоившись.
Глотнул «Бушмилса».
— Руари, ты уже полбутылки выпил, — встревоженно прошептал Майкл. — Может, не надо?
— Вот если я выпью две, можешь начинать за меня беспокоиться, — заметил я. — Один «Бушмилс» — это ерунда.
— Ты еще фляжку опустошил. Да что с тобой сегодня?
— А, ну да… Сегодня полнолуние, Микки.
Глаза у