— Пьер, стоять, паршивец!
Здоровяк, стоявший в дверях, выходит и быстрым шагом идет вверх по Пассажу. Пьер, пронзительно лая, чуть ли не хватает его за пятки, а пожилой хозяин пытается остановить своего паршивца.
Здоровяк огромен по всем параметрам. Он высок и широкоплеч: ростом больше метра восьмидесяти, и весит килограммов под сто. Большая шляпа, надвинутая на лоб, скрывает его лицо; под длинной широкой накидкой угадываются очертания его крупной фигуры. Из последних сил на грани нервного срыва тащусь по лестнице. Как ни стараюсь убедить себя, что этот человек мог ждать кого угодно, в нынешнем состоянии моей психики только самые мрачные мысли приходят в голову.
Оказавшись в безопасности у себя на чердаке, я не только закрываю на ключ дверь, но и припираю ее стулом. Я сажусь на кровать, отягощенная проблемами и измученная дневным пребыванием в аду.
Я пытаюсь заснуть, но никак не удается выключить сознание. Везде и всюду мне чудятся тайные заговоры. Кажется, что я начинаю сходить с ума. Я решаю поискать в столе Бейли бумагу, чтобы записать свои мысли и под всякими бумагами натыкаюсь на шестизарядный револьвер 44-го калибра. Оружие не заряжено, и поиски патронов в комнате ни к чему не приводят. Видимо, этот револьвер — семейная реликвия, и Бейли пользуется им просто как пресс-папье. Я засовываю оружие под подушку — в случае необходимости воспользуюсь им как дубинкой.
В совершенно дурном расположении духа я задуваю лампу, ложусь в кровать и начинаю ворочаться и крутиться. Сон опять не идет ко мне. Я никак не могу выкинуть из головы мысль, что этот детина откроет дверь и, подойдя к кровати, занесет нож и вонзит его в меня. Потом я представляю уже не его, а того убийцу.
А у здоровенного типа с улицы две руки.
Сколько же человек гоняются за мной?
28
Томас Рот
Пастер и Рот работали в лаборатории, когда к ним вошел Рене, другой ассистент Пастера, с визитной карточкой господина Депиерри, заместителя министра внутренних дел. Министр отвечал за внутреннюю безопасность страны, и ему подчинялась полиция и тайные агенты. Посещая недавно институт, он дал им поручение обследовать водостоки.
— Он, вероятно, послал своего заместителя, чтобы тот узнал результаты, — сказал Рот доктору Пастеру.
Пастер равнодушно посмотрел на визитную карточку правительственного чиновника и угрюмо вздохнул. Он не любил, когда его отрывают от работы. А это был не праздный визит. В связи со вспышкой «черной лихорадки» правительство с пристальным вниманием следило за его исследованиями.
— Проведите его в мой кабинет, — сказал Пастер с некоторым колебанием.
К их удивлению, это был не заместитель, а сам министр. Нижнюю часть его лица закрывал шарф.
— Я приношу извинение за маскарад, но газетчики, осаждающие мое министерство, подозревают, что мы скрываем опасность, которую несет вспышка этого смертоносного гриппа. Безусловно, они правы. И если бы они увидели, что я наношу вам визит в глухую полночь, держа в руках шляпу и преклоняя колено перед великим охотником за микробами… — Министр поднял брови и пожал плечами.
Разыгрываемый министром спектакль вызвал улыбку у Пастера.
— Могу предложить вам чай или кофе, господин министр?
— Боюсь, что от вас потребуется нечто большее, доктор. Кризис обостряется с каждым часом. Могу показать, что я имею в виду.
Помощник, сопровождающий министра, развернул большую карту города на столе Пастера. Некоторые участки на карте были обведены красным.
— Симптомы гриппа отмечаются у жителей повсюду в городе, причем в целом смертность невысокая, и то в основном среди стариков и детей. Однако сотни смертельных случаев во всех возрастных группах зарегистрированы здесь. — Министр ткнул пальцем в карту. — В этом бедняцком районе над той частью водостоков, которую вы осматривали вчера. И все это распространяется подобно наводнению. — Он показал на соседние районы.
— Охватывая бедняцкие кварталы, — констатировал Рот очевидное.
— Только бедняцкие кварталы, — повторил министр. — В результате у радикалов появился повод для обвинений, что власти хотят уничтожить бедняков.
— Мы взяли пробы из водостока, — сказал Пастер, — и только сегодня утром получили образцы крови и ткани умершего рабочего, которые брал заместитель доктора Бруарделя. Бруардель не разрешил нам самим взять образцы у рабочего.
В тоне Пастера чувствовалось недовольство отношением, проявленным директором департамента здравоохранения. Министр хорошо знал о разногласиях между сторонниками Пастера и медицинским сообществом. Как опытный политик он уклонился от обязывающих замечаний по этому вопросу — лишь поднял брови и сочувственно посмотрел на ученого.
— Что показали ваши анализы?
— Мы обнаружили бесчисленное количество микробов, как и следовало ожидать, в сточной воде, но мы не в состоянии выделить конкретного микроба, которого можно было бы ассоциировать с «черной лихорадкой». Даже если он настолько мал, что не виден в наши микроскопы, мы обнаружили бы его опытным путем.
— Как вам удается обнаружить то, чего вы не можете видеть?
— По симптомам, передаваемым от зараженного организма здоровому. Мы не видим микроба, вызывающего обычный грипп, но на основе экспериментов знаем, что он существует и может передаваться от человека к человеку по воздуху и при физическом контакте. Если бы в пробах были микробы «черной лихорадки», они вызвали бы реакцию у подопытных животных.
— Служит ли тот факт, что вы не можете видеть их, доказательством гипотезы, что причина заболевания — испарения из канализации? Не подтверждает ли эту гипотезу смерть рабочего?
Пастер покачал головой.
— Господин министр, смерть одного рабочего из сотен едва ли что-либо подтверждает. Он мог заразиться где угодно. Несомненно, в сточных водах присутствуют самые разнообразные микробы в наиболее концентрированном виде, но канализация существует у человечества уже тысячи лет. Гипотеза о вредных испарениях популярна, потому что она кажется логичной. Микробы размножаются в сточных водах, испарения поднимаются из канализационных сооружений, мы вдыхаем их, поэтому вполне логично звучит, что мы вдыхаем и микробы.
— В чем, на ваш взгляд, неверна эта гипотеза?
— Логика и причины — это для философов; ученые полагаются на объективные анализы. С запахами из водостоков проводились многочисленные испытания, и ничто не подтверждает гипотезу, что болезнь распространяется оттуда. Из канализации болезни могут распространяться различными способами: например, при физическом контакте, через зараженную питьевую воду, — но отвратительный запах, как установлено, не содержит болезнетворных микробов.
— Откровенно говоря, доктор, открытие, подтверждающее, что сточные воды — причина заболевания, было бы с пониманием встречено правительством, потому что такое открытие опровергло бы безосновательные обвинения, будто эпидемия гриппа — это заговор с целью избавить страну от бедных. Если причина не в сточных водах, то надо найти ее. Доктор Пастер, вы оказали Франции неоценимую услугу. Страна снова взывает к вам о помощи. Кризис достиг громадного размаха, потому что произошло нечто чрезвычайно серьезное. Болезнь перекинулась в этот район — Пуавриер.
Пастер провел пальцем по карте.
— От места возникновения она распространилась через весь город.
— Не распространилась, а именно перекинулась из одного района малоимущих в другой, не затронув кварталы зажиточных горожан.
Пастер усмехнулся.
— Микробы не выбирают своих жертв по материальному или социальному положению.
— Вот об этом и трезвонят радикалы, когда обвиняют правительство в травле бедных. Почему же тогда болезнь обошла богатые кварталы?
Пастер и Рот переглянулись. В пробах они не обнаружили ничего такого, что объясняло бы возникновение эпидемии с научной точки зрения, не говоря уже — с позиций общественной науки. Рот знал, что даже если у Пастера была своя гипотеза происходящего, он не стал бы оглашать ее. Все знали, что до завершения исследований он не спешил высказывать свое суждение даже ближайшим коллегам.
— Что вы можете сказать о сточных колодцах в новом районе заболевания? У них есть что-то необычное? — спросил Пастер.
— Канализационные сооружения в этом районе такие же, как и везде в городе с более чем двухмиллионным населением. Нет никаких причин, по которым смертность от «черной лихорадки» в одном районе была более высокой, чем в другом. Вы посмеиваетесь над утверждениями, что вредные испарения — причина эпидемии. В то время как кое-кто в правительстве склонен соглашаться с вашим мнением относительно клоачных газов, общественность считает это единственным объяснением. Что еще мы можем сказать им? Что политически настроенный микроб принялся истреблять бедноту в городе?