Читать интересную книгу Князь Игорь - Василий Седугин

– Мать права, – произнес отец. – Ты у меня единственный сын. Случись что с тобой, кому я оставлю в наследство свой престол и все нажитое? Подумай и остепенись. Отправиться в дальние края заманчиво, я это по себе знаю. Но есть разум, которым ты должен руководствоваться в своих поступках. Пусть идут те, кому нечего терять, всякой голи на свете много, пусть они и промышляют грабежом. Мать права: тебе надо сидеть дома и учиться руководить своим племенем.

Крутояр понял: разрешения дома он не получит. И тогда задумал сбежать. Потихоньку стал складывать в укромное место все необходимое для похода, тайно ремонтировал снаряжение, точил саблю и кинжал, продумывал, как забрать лошадь с конюшни.

В апреле 918 года ватага Жихаря отправилась на реку Оку, где стояли готовые к отплытию лодки. Провожали удальцов все жители города. Крутояр тоже стоял в толпе рядом с отцом и матерью, махал на прощанье рукой. Вечером, как обычно, все рано расположились спать. Он лег в своей комнате, открыл дверь, чтобы всем было видно, как он укладывается на ночь. Но под утро тихонько встал, в нижнем белье вышел якобы по нужде. Видел, как мать подняла голову, проводила его взглядом (уже брезжило, и человека можно было разглядеть), ее голова тотчас упала на подушку. Значит, спокойно уснула.

Он пробрался на конюшню. Сторожа, старичка-выпивоху, он с вечера напоил медовухой, и тот спал сном праведника. Крутояр взнуздал любимого белого жеребца, накинул на него седло и вывел за ограду. Теперь надо было завернуть за припасами, а оттуда – прямиком на Оку.

Жихарь сначала было заупрямился, а потом махнул рукой:

– Семь бед, один ответ. Садись на мой корабль!

Возле берега стояли с десяток судов-ушкуев. В Киеве их называли однодеревками, а вятичи именовали по-северному, в честь медведей-ушкуев, изображения голов которых были на высоко вздернутом носу каждого судна. Киль ушкуя вытесывался из одного ствола сосны и представлял собой брус, поверх которого сооружалась остальная надстройка. Речные ушкуи палубы не имели, только прилаживались 6 или 8 скамеек для гребцов, да в центральной части ставилась мачта с косым или прямым парусом. Благодаря малой осадке и тонкому длинному корпусу ушкуи обладали большой скоростью.

Суда были загружены нужными припасами и вооружением и скоро отправились в путь. Окой плыли не таясь, днем и ночью. Но когда вышли на волжские просторы, Жихарь приказал днями стоять в прибрежных лесах, а сплавляться только с наступлением темноты.

– Пошли враждебные нам племена, – говорил он Крутояру. – Черемисы и буртасы издавна тяготеют к Булгарии, у них там какая-то родственность прослеживается. Язык что ли чуть ли не один. Так что с опаской пойдем.

– Ты никому не говорил, куда мы поплывем? Снова в Персию?

– Молчал потому, что даже у стен имеются уши. Купцы арабские и греческие, откуда к нам являются? Из Булгарии. Соображаешь? Разве так трудно подкупить какого-нибудь бедняка-вятича, чтобы тот сообщал обо всем, что творится в нашей земле? А если в Булгарии будут знать о наших планах, они смогут сыграть на этом, предупредить кого надо…

Жихарь долго смотрел на проплывавшие кущи деревьев, потом приблизился к Крутояру.

– Ладно, сейчас можно объявить, куда мы направляемся. Плывем мы недалеко, в Булгарию. Почему? Да на обратном пути в тот раз я заметил, что и в этой стране есть чем поживиться. Город Булгар у них расстроился. Но он нам не по зубам, слишком мало у нас воинов. Но еще много городов стоит на берегу Волги. Потому как булгары перестали кочевать, занялись земледелием, ремеслом, торговлей. Что у кочевника возьмешь? Пару коней, стадо баранов да юрту в придачу. Очень нужно! А тут и изделия ремесла, и заморские товары, пропитание на время похода…

Он передохнул, что-то прикинул в голове, продолжал:

– А недалеко отсюда, напротив устья Суры городок черемисов стоит, я его в последний поход приглядел. Уютный такой, пристань для торговых судов, склады и амбары. Богатенький городок. Но мы его на закуску возьмем. Как возвращаться станем.

– Почему бы не сейчас? – загорелся Крутояр, которому хотелось как можно быстрее побывать в настоящем деле. – У ребят настроение боевое. Только брось клич, сразу на приступ кинутся!

– Соображай: будем возвращаться из Булгарии, черемисы подстерегут и всех перережут.

Но вот и булгарская земля. Пристали к берегу. Жихарь собрал ватагу, объявил:

– Готовьтесь к сражению. Сегодня ночью пойдем.

– Куда? – спросил кто-то.

– А разве не видели, как проплывали мимо города?

Никто не заметил никакого города. Видно, у Жихаря были кошачьи глаза, которые видели и в кромешной тьме. Или хорошо знал он здешние места.

С наступлением ночи двинулись по берегу. Шли цепочкой, осторожно, тихо, внутренне сосредоточенные, готовые к неожиданностям. Но вот на фоне слабо светящегося у края горизонта неба темной громадой завиднелись крепостная стена и башни, на них мелькало несколько слабых огоньков от факелов. Подошли поближе, рассредоточились. Каждый знал свое дело. В руках Крутояра была веревка с крюком на конце, его он должен был забросить на стену и первым вскарабкаться наверх. Цепляясь за кочки и выступы, стал перебираться через неглубокий ров. Пахло сыростью, плесенью и какой-то падалью, наверно, в ров выбрасывали кошек, собак и другую мертвечину. Но об этом лучше не думать, а вот подобраться к основанию стены надо так тихо, чтобы стоящие на стенах часовые не услышали.

Но вот и крепостная стена, сложенная из толстых дубовых бревен, влажная от близкого соприкосновения с землей. Для защитников это хорошо, враг не сможет поджечь ее… Эта мысль мелькнула в голове Крутояра так, между прочим, а взгляд туда, наверх, как бы ловчее кинуть крюк и надежней зацепиться… Он упер правую ногу в какой-то выступ на земле, стал раскручивать над головой веревку, а потом метнул. Удачно! Недаром все детство прошло в военных играх. Сколько раз кидали такие веревки с крючьями на деревья и стены, карабкались по ним, соревнуясь, кто быстрее…

Ну а сейчас не до соревнования! По веревке – наверх! Вот он, край стены. Есть на ней стража? Рядом никого, значит, повезло. Крутояр пружинисто вскинул свое тело на площадку, выхватил саблю и, оглядевшись, кинулся к видневшемуся в неверном свете факела вражескому воину. Тот не успел удивиться, как Крутояр полоснул ему чуть ниже подбородка. На мгновение задержавшись, увидел, как на шее вскрылась продолговатая темная рана, из нее хлынул густой поток крови. Он кинулся дальше, туда, где завязались короткие и ожесточенные схватки. В городе часто и сполошно забил барабан, ему откликнулись глухие, тревожные звуки рогов.

Стена была быстро очищена от неприятеля, по лестницам вятичи устремились в город. Жители были явно застигнуты врасплох, в панике метались по улицам, только кое-где объединялись небольшие группы воинов, пытались сдержать натиск, но легко сметались дружным натиском ватаги.

Через час все было кончено. Жихарь, сверкая сполошными глазами, приказывал:

– Десятка Всеслава пленит молодых парней, они будут грести на судах. Остальные – по домам, амбарам и складам. Тащите добытое на ушкуи. Быстро снимаемся, пока вестники не добрались до столицы и не известили царя!

Хозяев, подгоняя острыми кончиками мечей, заставляли отмыкать пудовые замки, отворять кованные железом двери и показывать спрятанные в сундуках и ларях богатства. Едва забрезжило, как ушкуи отчалили от берега и двинулись вверх по течению.

Потеряли семь бойцов, вдвое больше было раненых. За весла посадили пленников. Держались берегов, где течение было не столь стремительным, как на середине. За день отмахали большое расстояние, кораблям царя теперь их было не догнать.

Ночь отдохнули, а потом двинулись дальше. Жихарь торопил:

– Лень может обойтись кровью, – говорил он, прохаживаясь вечером между уставшими воинами. – Еще пару деньков, и будет легче.

И правда, через три дня он устроил дневной отдых. Развели костры, варили в котлах мясо, вынули медовуху и пиво, целый день гуляли и веселились. Откуда ни возьмись появились рожки и гусли, бубны и сопели, музыканты заиграли разудалую мелодию, ватага кинулась в пляс…

Жихарь обнял Крутояра, гудел в ухо по-пьяному настойчиво и громко:

– Веселись, княжич! В том и прелесть нашей жизни: соображай, как ухватить добычу, рискуй жизнью, пройди по лезвию ножа между жизнью и смертью, но если получилось, как у нас сегодня, ни о чем не думай, ешь, пей от души и предавайся всем соблазнам на свете!

Крутояр смертельно устал за эти дни, но чувствовал себя спокойно и легко. Ему нравилась такая бродячая, полная опасностей, вольготная жизнь, он чувствовал себя рожденным для нее. Попробовал из бокала несколько глотков хмельного, но его замутило, затошнило, после чего не только пить, но и смотреть на него стало противно. Он отошел в сторонку, прилег на травку и стал бездумно смотреть в небо. Вот летают в немыслимой вышине коршуны, высматривая себе добычу. И он такой же коршун-добытчик. Он в себе чувствует такие силы, что, кажется, сделает небольшое усилие и взлетит в такую же высь!.. Его не тянуло ни домой, ни к любимой девушке. Отдохнул бы немного, а потом снова, теша свою душу, кинулся в водоворот ожесточенной борьбы и кровавых схваток…