Читать интересную книгу Князь Игорь - Василий Седугин

В душе Игорь понимал, что Ольга права. Он и сам не раз думал о том, чтобы передать сбор налога в руки своих наместников. Действительно, во время полюдья он почти на полгода выпускает правление страной из своих рук. Мало ли что может случиться за это время на границах огромной державы, когда многочисленные соседи не прочь поживиться грабежом в ремесленной земледельческой Руси, увести людей в плен, чтобы продать в рабство на невольничьих рынках. Мало ли что может произойти и внутри страны, когда племенные вожди спят и видят, как бы вернуть себе прежнюю самостоятельность и независимость от Киева. Первый из них, конечно, Мал. Но ведь он не единственный…

В то же время Игорь не мог решиться на такой шаг. Потому что это означало отказ от многих привычных удовольствий. Например, от приятного ощущения свободы после многомесячных трудов по управлению Русью, когда приходилось решать массу тяжелых и неприятных дел. Он любил попутешествовать по бескрайним просторам, вдаль его манила какая-то бродячая сила, его так и подмывало сменить обстановку, куда-то отправиться и что-то повидать новое, неизведанное. Кроме того, ему льстили угодливость и заискивание, с которыми его встречали в каждом племени. С годами он к ним привык и уже не мог без них. С его приездом начинались пиры и гулянья. Такой веселой и разгульной жизни он не вел и не мог вести в Киеве.

К тому же ненормальная супружеская жизнь с Ольгой толкала его к другим женщинам. А в племенах всегда находились ласковые и приветливые вдовушки, потерявшие своих мужей в межплеменных стычках и многочисленных войнах, которые вела Русь во времена Олега.

Вот поэтому-то Игорь и не хотел расставаться с полюдьем ни сейчас, ни потом. Это было сверх его сил. И он ответил, медленно растягивая слова:

– Если назначить наместников, то они тотчас будут использовать мое доверие для своей выгоды. Будут собирать дань сверх положенного, утаивать и наживаться. А это приведет к недовольству племен, которое обернется против меня.

– Можно подобрать честных и добросовестных людей.

– Все-то ты знаешь! Все умеешь! – сорвался он. – Откуда взять таких честных, искренних и старательных работников? Вор на воре сидит и вором погоняет! Всю Русь готовы разворовать! А у тебя получается все легко и просто! Ну, хоть песню пой! Не бывает такого! Ну не бывает и все тут!

Завтрак был сорван. Они сидели друг против друга, обозленные и непримиримые. «Ну, какое ей дело до моих государственных дел? – кипел он. – Нет, надо обязательно вмешаться, сказать что-то поперек, чтобы вывести из себя. Ну что за женщина? И как с такой жить?».

В полюдье он уехал, даже не попрощавшись.

II

Крутояром его назвали в честь деда. Говорили, что в его роду предки были пастухами, а потом выдвинулся умом и храбростью Крутояр, собрал ватагу воинственной и отчаянной молодежи и ходил с ней на Оку и Волгу, громил поселения булгар, нападал на хазарские земли и чуть было не поплатился за это головой: каган великой державы Хазарии приказал вождю племени вятичей выдать его вместе со сподвижниками. Бежали они далеко на север, к финским племенам, с которыми вятичи издавна жили в дружбе и согласии, и целых десять лет скрывались в лесах и трущобах, пока власти хазарские не забыли про него. Тогда вернулся он в родные края, а потом народ избрал его вождем племени. Это звание перешло и к отцу.

Крутояр, как видно, пошел в него: с детства любил военные игры, был драчуном, и задирой, и выдумщиком на разные потехи. Вместе с мальчишками научился ездить верхом на конях. Взбирались они на спину неоседланной лошади, держались за гриву или цеплялись друг за друга. Они сразу увидели, что пешком передвигаться гораздо труднее и медленнее, что конь является надежным и преданным другом, хоть и бессловесным. И Крутояр искренне, от всей души полюбил этих умных животных. Настоящей страстью его стало ходить в «ночное»: стеречь всю ночь табун лошадей на лугах. С мальчишками с вечера зажигали костер, готовили ужин (продукты охотно давали хозяева лошадей). Незаметно ложилась ночь, лес погружался в темноту и сливался в одну сплошную массу, грозную своими непредсказуемыми опасностями. В тишине то вскрикивала птица, то слышался вой волков, то раздавались какие-то шорохи. «Леший, леший с кикиморой шастают!» – шептались испуганные ребятишки; лешего боялись все: заманит, заведет в дремучие леса, в вязкие трясины – пропадешь ни за что… А возле костра было хорошо: бьется живой теплый огонек, мечутся по лицам друзей неуловимые блики и текут нескончаемые разговоры о всякой всячине; вроде бы давно известные истины рассказывают друзья, а все равно интересно, все равно хочется слушать, а потом самого вдруг нестерпимо тянет поведать какую-нибудь историю…

– В светлый Ирий к горе Алатырской со всего света белого птицы слетались. Собирались они, о сырую землю ударялись и обертывались в девиц красных…

Высоко в небе звезды между собой перемигиваются, а тут, возле костра, новые миры перед детьми открываются…

Порой срывались с места псы и заходились в бешеном лае. Тогда вскакивали ребятишки, хватали факелы и бежали вслед за ними, чтобы отогнать стаю волков, норовивших перехватить глотки коням или утащить жеребенка.

Подружился Крутояр с жрецом, который служил на капище стольного города вятичей Дедославля. Как и положено жрецу, был он уже старым, заросшим седыми волосами, которые спускались у него косичками на спину, а длинную бороду он холил и лелеял, расчесывал деревянной гребенкой, при разговоре порой поглаживал ладонью. Глаза у него под нависшими бровями были добрые и ласковые, и всегда он встречал Крутояра приветливо и доброжелательно.

– Ну что, набегался, натешился? – спрашивал он обычно, когда Крутояр появлялся у него на капище. – Рассказывай, что видел, чему удивился?

И Крутояр рассказывал ему обо всех своих забавах. Удивительно, как старому человеку было интересно слушать его, несмышленыша.

Но в последнее время он долго не заглядывал к старцу. То с отцом уезжали на Оку к враждовавшим родам и разбирали ссоры и кровные разборки. А потом махнули в гости к вождю племени Мурома, которого звали Чарой, что по-ихнему означало выхухоль. Чара не знал, куда посадить и чем угостить дорогих гостей. Сроду оба племени жили рядом в согласии и дружбе. Да и что делить? Лесов, пашен и лугов видимо-невидимо, селись и разводи хозяйство, где тебе нравится. Знали язык друг друга. Молодежь по вечерам водила хороводы, жгла костры. Вятичи женились на спокойных характером и трудолюбивых муромках, а парни из финского народа тоже охотились за статными и красивыми славянками…

– Вон как ты за зиму вымахал! – встретил его жрец после долгого расставания. – Настоящим мужчиной становишься! Растешь не по дням, а по часам!

– Что ты, дядька Громислав! – возразил Крутояр ломающимся баском. – Расту так медленно, аж обидно иногда становится. Так хочется быстрее стать взрослым!

– Не спеши, куда торопиться? Старым обязательно станешь. А вот снова вернуться в молодые годы никому не дано.

– Но ведь ты был кудесником, а теперь поднимай еще выше – стал жрецом! Наверняка знаешь секреты молодости! Ведь можешь ты человека превратить в волка или медведя, а лисицу или другое животное в человека?

– Кто тебе такое сказал? – строго спросил Громислав.

– Так все говорят. Друзья в ночном при костре такое рассказывали! Будто видели, как ты шел по улице Дедославля, а потом вдруг пропал, а в подворотню свинья убежала…

– Глупости все это, враки, – добродушно ответил жрец. – Лечить людей и животных могу, а вот чтобы, как ты говоришь, в волка или свинью… Даже омолодить не могу, а так бы хотелось скинуть эдак лет тридцать-сорок да на луга выйти и с девками хоровод поводить!..

– Сделаешь, сумеешь сотворить такое! – уверенно проговорил Крутояр. – Постарайся только хорошенько!

– Ладно об этом, – как-то сник вдруг Громислав. – Расти, набирайся силы. Скоро отца сменишь. Думаю, вече выберет тебя вождем племени, князем. Ты смелым и мужественным растешь, возродишь великую державу, которая когда-то была у вятичей.

– Я слышал о ней от отца…

– Называлась она Вантит. Ее слава даже до заморских стран долетала. К нам в гости и арабы, и греки стремились попасть, я уж не говорю о ближних народах. Вятичи тогда властвовали землями от Дона до Днепра, их полки доходили до славного города Булгара, углублялись в степные просторы…

– Но почему мы утеряли свою силу и платим дань хазарам? – с болью в голосе спросил Крутояр.

– Неразумными стали старейшины родов. Завязли в спорах и тяжбах друг с другом, кровная месть уносила лучших воинов…

– Вот мы с отцом ездили на Оку мирить враждующие роды…

Сказав это, Крутояр надолго задумался. Жрец искоса, незаметно наблюдал за ним. Наконец юноша будто очнулся, сказал с силой: