Читать интересную книгу Династия Рокфеллеров - Александр Фурсенко

В течение многих лет во главе банка находился дядя Дэвида — Уинтроп Олдрич. Одна из его задач состояла в том, чтобы подготовить себе преемника из Рокфеллеров. Еще накануне войны по инициативе Олдрича Дэвид получил первые уроки банковского дела. Обучаясь в Лондонской экономической школе, он одновременно проходил стажировку в отделении «Чейз нейшенл бэнк». В конце 1945 г. Олдрич специально приехал во Францию, чтобы уговорить Дэвида оставить военную службу и заняться деловой карьерой.

Банк, в который поступил Дэвид, уже много лет служил командным пунктом, с которого Рокфеллеры осуществляли свою финансовую политику. Это был центральный нерв, соединенный множеством ответвлений с разнообразными сферами промышленности и финансов Соединенных Штатов и зарубежных стран. Забота об этом первостепенного значения организме всегда представляла важнейшую задачу семейной политики. «Чейз нейшенл бэнк» перешел в руки Рокфеллеров вскоре после первой мировой войны. В 1955 г. он поглотил «Бэнк оф Манхэттен» и с тех пор именуется «Чейз Манхэттен бэнк».

В 1962 г. Дэвид вступил на пост президента и главы исполнительного комитета банка, который вскоре после слияния стал вторым после «Бэнк оф Америка» крупнейшим финансовым учреждением США. По размаху корреспондентской сети с ним не может конкурировать ни один другой банк. «Чейз Манхэттен» имеет около двух миллионов вкладчиков и связан корреспондентскими отношениями с 5900 другими банками. Только в большом Нью-Йорке у него 141 отделение. Такого числа отделений не имеет ни один другой банк. Активы «Чейз Манхэттен» достигают 16 миллиардов долларов, а его ежедневный оборот — превышает два миллиарда долларов. Таким образом, в руках Дэвида находится гигантское финансовое учреждение, умелое руководство которым ныне снискало ему славу «самого могущественного» Рокфеллера.

В 1961 г. в нижней части Манхэттена для рокфеллеровского банка было завершено строительство нового здания, крупнейшего из когда-либо строившихся банковских зданий. Это — 60-этажный небоскреб из стекла и стали. Еще недавно штат самого банка занимал пять подземных и тридцать наземных этажей. Остальные сдавались в аренду. А ныне «Чейз Манхэттен» уже испытывает такую нехватку помещений, что заключил договор об аренде половины 50-этажного небоскреба близ Уоллстрита, куда в 1969 г. переедет часть его служащих. Внутреннее убранство рокфеллеровского банка отличается богатством и изысканностью. Особенно выделяется 17-й этаж, где находятся комната № 1 — оффис Дэвида и кабинеты его ближайших заместителей.

В «Чейз Манхэттен» 189 вице-президентов. Большинство из них занимают стандартные комнаты площадью около 20 квадратных метров. На 17-этаже помещается лишь верховное руководство: кроме комнаты № 1, здесь кабинеты вице-председателя исполнительного комитета, а также семи старших вице-президентов. Эта часть здания поражает своей роскошью. Чего только тут не увидишь! Лучшие образцы современной мебели сочетаются с антиквариатом из обстановки английских королей. В интерьерах — античная скульптура и резные произведения мастеров Востока. На стенах — полотна импрессионистов и абстракционистов. В одном из кабинетов портрет Александра Гамильтона — одного из отцов-основателей США, консервативного политического деятеля и «первого бизнесмена», основавшего Банк Соединенных Штатов. Напротив — портрет его политического врага Аарона Бэра, который застрелил Гамильтона на дуэли. Но портреты этих деятелей соединены здесь не по драматическим соображениям. Оказывается, оба они имеют какое-то отношение к истории рокфеллеровского банка.

Согласно христианской легенде, Иисус выгнал менял из храма. Современные менялы превратили свои конторы в роскошные храмы. Совершенство архитектурного исполнения и пышность внутреннего убранства — все это призвано внушить людям веру во всемогущество владык капитала.

Всякий храм стремится увеличить число своих прихожан, а банк — вкладчиков. В этом смысле банк Рокфеллеров не имеет себе равных. Применив новейшие методы мобилизации сбережений населения, развернув колоссальную сеть отделений, «Чейз Манхэттен» значительно увеличил свою клиентуру. Дэвид постоянно ищет новых способов и решений. «Чтобы выдержать конкуренцию, — говорит он, — банк должен обслуживать своих вкладчиков как никогда ранее». Желая ударить по конкурентам, «Чейз Манхэттен» снизил процентную ставку на кредит с 6 до 5.5, вызвав бурю недовольства со стороны других банков. Но в конечном итоге и им пришлось пойти на эту меру.

Успехи рокфеллеровского банка во многом обязаны умело организованной рекламе. Общеизвестно, какое огромное значение придают рекламе американские банки. Только в 1967 г. на эти цели ассигновано около трети миллиарда долларов. Что же касается «Чейз Манхэттен», то ему и здесь, по всеобщему признанию, принадлежит ведущая роль. Двадцать лет назад рокфеллеровский банк тратил на рекламу 300 тысяч долларов, в 1965 г. — три миллиона, а в 1966 г. — четыре с половиной. Каждый вечер, включая телевизор, американец слышит: «В банке „Чейз Манхэттен“ ваши друзья». Эта фраза звучит по разным программам и в разные часы. Ее повторяют газеты и журналы. Она расклеена на плакатах в метро и на улицах. Мигающие неоновые огни на крышах домов и автострадах призывают помнить об этом не только днем, но и ночью.

Реклама многообразна и изощренна. Она манит и зазывает. Ожидая, пока родители оформляют вклад, пришедшие с ними дети получают бесплатную порцию мороженого. А один из вице-президентов всегда готов пожать руку самому скромному клиенту банка. Если сумма текущего счета выражается многозначной цифрой, клиент может рассчитывать на внимание семнадцатого этажа. К самым знатным снисходит даже хозяин комнаты № 1 Дэвид Рокфеллер. Опять-таки в зависимости от суммы вклада он может ограничиться рукопожатием, провести с клиентом ланч или отобедать, а иногда даже сыграть с ним в гольф. Весь штат «Чейз Манхэттен» обучен предупредительности. Один из ближайших советников Дэвида, Ричард Дана, рассказывает, что ему приходится отказывать большинству просителей. «Но я никогда не скажу грубого слова, — говорит он, — до тех пор, пока не повешу телефонную трубку».

Дэвид Рокфеллер возглавляет сложную пирамиду управленческого аппарата банка. Одно время в состав директората входил также Лоуренс. Теперь он вышел оттуда, так как Дэвид вполне освоился со своей ролью, и надобность во втором Рокфеллере отпала. Тем не менее вместо Лоуренса в состав правления вошел один из менеджеров «Корпорации Бр. Рокфеллеров» Р. Дилуорт. Дэвид является верховным руководителем банка, но формально на равном положении с ним, с таким же окладом — 175 тысяч долларов в год — находится еще одно лицо. Это Джордж Чэмпион — шестидесятитрехлетний банкир, опытный делец, хорошо ориентирующийся в сложных лабиринтах Уолл-стрита. Чэмпион — правая рука Дэвида. Он занимает пост председателя правления банка. Его обязанность — повседневные дела, рутина. Дэвид занят планированием и общими вопросами. «Чэмпион заботится о том, чем будет занят банк через десять минут, — пишет „Ньюсуик“, — а Дэвид — через десять лет». Каждый шаг Рокфеллера, всякое его начинание или выступление тщательно для него готовятся. К услугам Дэвида — большой штат. При нем состоит «мозговой трест», который в случае надобности привлекает и других служащих банка или лиц со стороны. В их распоряжении мощный центр электронно-счетных машин, обслуживающих банк. Биографы Дэвида подсчитали, что две трети своего делового времени он отдает банку. Однако его участие во многих делах носит чисто символический характер. «Я действую по принципу никогда не делать самому то, что можно поручить другому», — говорит Рокфеллер.

Жизнь многочисленного аппарата «Чейз Манхэттен» регулируется законами современной бюрократии. Слово Дэвида непререкаемо и обжалованию не подлежит. «Если он принял какое-либо решение, это все, — говорит один из его приближенных. — Вы можете биться головой о стену, но это — стальная стена». Впрочем, людей, которые идут против течения, в аппарате «Чейз Манхэттен» не держат. Здесь действует порядок, высшим принципом которого является стремление угодить шефу и усвоить его образ мысли. Чтобы сделать карьеру, нужно строго следовать этому правилу. Ради продвижения по служебной лестнице приносятся в жертву интересы дела, экономическая целесообразность и все что угодно. «Высокую карьеру делает тот, кто пришелся ко двору..., — пишет Миллс. — Чтобы ужиться с людьми из верхов, надо действовать подобно им, выглядеть, как они, думать, как они, быть одним из них и действовать за них — или по меньшей мере создать у них подобное представление о себе». Это определение полностью распространяется на аппарат Рокфеллеров, насчитывающий в общей сложности не одну тысячу людей.

Только персонал «Чейз Манхэттен» составляет около 17 тысяч человек. А кроме того, существует «Корпорация Бр. Рокфеллеров», «Фонд Бр. Рокфеллеров» и многочисленные компании. Наконец, каждый из братьев имеет собственный обслуживающий его лично штат. Отчасти он комплектуется из служащих подведомственных компаний и банков, а частично — из специально нанятых для этой цели советников. Кроме того, имеется штат сотрудников около 300 человек, ведающих общими делами Рокфеллеров. Они разбиты на несколько отделов: юридический, возглавляемый давнишним советником семьи — Джоном Локвудом; департамент инвестиций, во главе с упоминавшимся членом правления «Чейз Манхэттен» Р. Дилуортом; департамент филантропии, расчетная группа и т. д. Все эти люди — послушные винтики в колоссальной бюрократической машине, обслуживающей династию Рокфеллеров. Многие из них, подобно Дилуорту, связаны с «Чейз Манхэттен» и принимают непосредственное участие в его делах.