ознакомления с технологией. Бывшая летчица подрубилась к навигационной системе образца, прогнала через машину кучу тестов, осуществила пробное пилотирование. И лишь после этого одобрила сделку.
Исполнителем назначили Нину.
И вот она здесь.
В шаге от капсулы с раскладывающимся кораблем, способным выходить на релятивистские скорости и преодолевать чудовищные расстояния без червоточин.
Один шаг.
Точнее — гребок.
23
Человек, за которым следил Вейшенг У, действовал аккуратно, но всё же выдал свои истинные намерения. Слишком много контактов. Регулярные транзакции, которые не получается отследить. Разговоры в неприметных барах с нужными людьми — теми, кто фигурировал в черных списках Корпуса внешней разведки.
Господин У взламывал тайные комнаты.
Перехватывал соединения.
Менял личины в виртуальных мирах.
Сумрачный Пузырь был примитивным и предсказуемым — слишком просто для бывшего шефа ДБЗ. Устаревшие технологии, древние сетевые протоколы. Приемы, которые безнадежно отстали от безумного мира, в котором вырос У.
Периферия.
Он сидел в барах нижней кольцевой зоны, всюду разбрасывал наножучков, устанавливал ретрансляторы. Сплетал незримую локальную сеть, следящую за каждым шагом подозреваемых. Впитывал информацию, прогонял через фильтры, выводил самое ценное в дополненную реальность. Неспешно анализировал.
Подозрения усиливались.
Чужак представлялся разными именами, а переговоры предпочитал вести в вирте.
У погружался в миры, порожденные фантазией эмиссара.
Вот они сидят в ночном клубе «Лампа». Каждый — в своей комнате. На первом ярусе разворачивается безумие закрытой вечеринки. Грохочет музыка, танцуют полуголые тела, темные дизайнерские пространства затапливаются ультрафиолетом. Выше — массажный салон, кальянная, скрытый в клубах пара хаммам. Третий уровень отведен под ВИП-апартаменты, куда разрешен доступ только владельцам клубных карт. «Лампа» находится в престижном районе геокупола — в самом его центре, под безжизненными лучами голографического солнца и зацикленными облаками от крутых ландшафтных дизайнеров. Вокруг простирается одноэтажная застройка — частные дома с собственными газонами и садовыми участками. Пригород, внедрившийся в сердце инопланетного мегаполиса.
Впрочем, геодезики Динкена с трудом тянули на мегаполисы. В Сумрачном Пузыре проживало десять тысяч человек. Скромная цифра по земным меркам.
Эмиссар скрылся в элитной зоне.
Вейшенг У зарезервировал рабочий кабинет на несколько часов, отказавшись от услуг массажисток.
Официально проституция на Динкене была под запретом. Даже в болванках и синтетических оболочках. Даже с подселением в чужие тела и договором раздельного пользования — практиковалось и такое. Оцифрованным сущностям грозили реальные сроки в VR-тюрьмах с погружением конфискованного тела в криосон. До десяти лет, если верить официальным порталам. Поэтому владельцы борделей называли свои заведения эросалонами. Парни и девушки оказывали «массажные услуги», облачаясь в фирменные болванки — красивые и сексуальные. Присутствовали как стандартные внешности, популярные на дальних рубежах, так и эксклюзивы для избранных. Массажистки работали руками и телом, сосредоточившись на скольжениях. Администрация «не поощряла» любые проникновения, вот только камеры в апартаментах никто не устанавливал. По понятным причинам. Девушка спала с гостем за дополнительную плату, отстегивая треть своей «крыше». Среди клиентов изредка встречались копы. Если массажистку ловили с поличным, администрация открещивалась от своей подопечной и всё валила на «личную инициативу».
У не понимал сути запрета проституции. В мире, где доминировало оцифрованное сознание, тела считались заведомо вторичным материалом. Дождливый мир не был колонизирован религиозными фанатиками. Оставалось лишь одно разумное объяснение — власти хотели ограничить межтелесный трафик, чтобы лучше контролировать сомнительных пришельцев.
Рабочих кабинетов в «Лампе» было немного.
Два, если быть точным.
Вейшенг расплатился в авторегистраторе смарт-браслетом — геодезики упорно отказывались принимать мысленные транзакции. Поднялся на второй этаж по спиральной лесенке и двинулся вдоль коридора, ориентируясь по указателям, транслируемым системой.
Кабинет оказался крохотной каморкой без единого окна. Дверь открывалась прикосновением ладони. Голосовые команды позволяли вырастить койку с ниточными нейрокабелями для входа в вирт. Из локалки открывался доступ в глобальную инфосеть, но для этого требовалось пройти идентификацию — админы были помешаны на приватности.
У не собирался покидать пределы клуба.
Его интересовала одноразовая комната, созданная для переговоров эмиссара с чиновником Департамента Коммуникаций. На Динкене сотрудники ДК ведали не только инфосетями и спутниковой связью, в их сфере влияния находились орбитальные грузоперевозки. Эмиссар хотел получить доступ к логистическим серверам, чтобы отслеживать потоки между планетой и пересадочной станцией. Такие сведения считались секретными, но за кредиты всё покупается.
Чиновника могли уволить.
И даже отдать под трибунал.
Но эмиссар выглядел фигурой более значительной — его требовалось доставить в управление Корпуса. У знал основную версию — принадлежность эмиссара к одной из враждебно настроенных культур. Быть может, тшу. В таких случаях разум извлекается из синтезированной оболочки, помещается в специальный конструкт и взламывается агентами кибербеза. Личность будет разрушена, зато ценные воспоминания эмиссара извлекут, проанализируют и используют в собственных интересах. Могут поступить и еще жестче — внедрят в потухшее сознание собственного представителя, который попробует проникнуть к чужим, вооружившись добытыми знаниями. Работенка для отборных психопатов, не останавливающихся ни перед чем.
Вейшенгу поручили собрать информацию о контактах первого уровня. И постараться вырубить противника незаметно, применив подкожный инъектор с нейротоксином.
Для начала следовало отыскать комнату.
Одноразовые соединения — коварная вещь. Участники завершают переговоры и растворяются в цифровой безбрежности. Взлом комнаты обычно приводит к дисконнекту.
Вот только у «Лампы» была слабенькая охранная система.
У выбрался в пространство локальной сети. Тропический остров, залитый лучами неведомой звезды — белого карлика, вмурованного в выгоревшие небеса. Хаотично разбросанные среди пальм и неизвестных широколиственных деревьев бунгало. Дощатые и глиняные домики, выкрашенные в белый цвет. С островерхими соломенными крышами и простенькими дверями. Иногда — просто крыши на опорных столбах. Один из домиков исчез — участники чата разорвали контакт.
Простенькая следящая утилита вывела У в нужную локацию. Распаковывая троянскую программу, агент успел подумать о том, что жители неуютных мирков, подобных Динкену, испытывают неизбывную ностальгию по земным курортам. Солнце отредактировали, но Земля — в каждом глотке воздуха. Есть в этом что-то трогательное и грустное.
Троян вырубил брандмауэр.
Вейшенг У приблизился к домику на сваях. Опоры вросли в песчаное дно голубой лагуны. Терраса нависала над океаном и была связана настилом с еще одним квадратным островком — там стояла парочка шезлонгов, в беспорядке валялись прорезиненные подушки. Господин У поднялся по скрипучим ступеням, обогнул дом и устроился в шезлонге на просторной террасе.
Рядом сидели чиновник и эмиссар.
Первого звали Горацием Саттоном. В вирте Гораций помолодел, похудел и обзавелся рельефной мускулатурой. Эмиссар назвался Грегом Иггертом, представителем торговой компании «Паритет» с Таардуса. Разумеется, легенда не соответствовала действительности. Грег ничего не стеснялся — оставил себе облик худощавого юнца, короткие осветленные волосы, выстриженные ежиком, цепкие серо-стальные глаза и