своя, и не смотря на весь страх, он понимал, что никуда не сбежит и сегодня он вернётся в дом родителей. Хотя, и не считал его уже таковым. После Ирины, ее присутствия там, все сделалось чужим и холодным с запахом гнили.
Арман постоял после ещё минут двадцать, он не думал о Кристине, он забудет о ней уже завтра, хоть и час назад не мог смириться со смертью девушки, но она уже их прожитый этап, мысли о смерти человека могут отравлять. А он уже отравлен. Отравлен Ириной, её тенями, её ядом, речами, она поселилась в мозг, холодный голос женщины потихоньку пробирался ему в голову, он не принадлежал уже себе. Он перестал принадлежать себе, когда встретил их на вокзале. Уже тогда Арман вступил в свою клетку на шахматной доске, где он будет съеден. Допив коньяк, мужчина поспешил выйти с кладбища, оставляя Кристину лежать в холодной земле, куда никто не придет и не положит букет в честь умершей юности.
Возле ворот кладбища Армана ждали его люди, которые совсем недавно были людьми Жоржа. Им всё равно под кем быть, главное, чтобы был доступ к деньгам, а он у них был. Он выпил прилично, но опьянения не чувствовал, что злило, мужчина пытался забыться в пьяном угаре, забыть тени, что сейчас в доме. Он желал забыть равнодушие Ирины, ее холодные черные глаза, в которых уничтожено все человеческое. Осталось ли в нем самом что-то? Наврятли. В нем выжжено всё давно бесконечными разборками, убийствами, насилием, Арман сам шел по острию лезвия, так что он давно стал пешкой у зла. Хотя, считал себя королем.
Арман мотался по делам до ночи, решая текущие проблемы и старался не нажить новые. Удерживать авторитет сложно, но возможно, если тебя боятся. Однако, что делать, когда сам боишься? Боишься, что кровь стынет в жилах. Боишься, что оглядываешься по сторонам чаще, чем надо. Холодный пот на лбу его выдавал, ему казалось, что его люди это заметили и шептались за спиной. Но Арман в глубине души понимал, что в нем говорит паранойя, но откуда она взялась. Он всегда отличался спокойствием и силой. Но именно сейчас ему хотелось бежать ото всего. Да так, чтобы сверкали пятки. Сосуд ему не доверяла. Иначе, зачем тени в его доме. О человеке судят по его поступкам. А ее поступки несли лишь смерть. Она сама смерть.
С его мыслями что-то не то. Будто и не его вовсе. Словно играет им кто-то. Или что-то. Испытывает на прочность. Арман весь день чувствовал на себе холодный взгляд и от него он скрыться не мог. Мужчина понимал, что его преследовала Ирина, её взгляд он не перепутает ни с чем. Значит, не сбежать. Он втянут в игру прочно и как долго Арман будет пешкой решит сосуд.
Арман минут десять не решался войти в погруженный в темноту дом, решив, что Ирина спит. В руках он держал шашлык с доставки, но есть не хотелось, несмотря на то, что весь день не ел. Мужчина перевел дыхание, сердце гулко билось о ребра, и не мог его успокоить. Ему страшно. Ирина за ним не наблюдала, она его оставила минут пять назад, сама дала ему время. Что за роль она ему приготовила?
Он толкнул дверь, та оказалась не заперта и прошёл в темноту помещения, было холодно. Арман невольно поежился от неприятных ощущений в теле, его касались, но рук не чувствовал на теле. Тени. Они исследовали его тело, оставляя после себя мороз и черную слизь, мужчина ощущал как стягивало кожу. Арман подскочил к выключателю и щелкнув им, озарил комнату светом. Тени обволакивали стену у дивана, где дремала Ирина. Они ее охраняли. Мужчина заметил на запястье свежую рану, которая недавно затянулась, видимо, творила свои тёмные дела. Культя неловко лежала на животе женщины, дыхание было глубоким и ровным, а лицо спокойным. Но она всегда была спокойна.
— Долго стоял у двери. — прошептала Ирина, приоткрыв глаза. Она смотрела на него, вглядываясь в его душу.
— Хотел бежать. — честно ответил Арман и поставил шашлык на стол, по комнате разнесся запах мяса.
— Ты уже не сбежишь.
— Знаю. У тебя новые раны?
— Да. — Ирина села на диване и обхватила себя руками. — Мне нужно десять твоих людей. Я на них посмотрела сегодня.
— Так вот почему ты весь день со мной. — Арман сел за стол. — Наврятли кто-то захочет идти за тобой. Да и мне самому они нужны.
— Ты тоже идёшь. — Ирина подсела к нему, лёгкий запах гнили ударил в нос мужчине.
— Не горю желанием.
— Я не спрашиваю. Как вы там говорили…Что вы пешки… Вот я и делаю свой ход.
Вера уже как три часа стояла напротив больницы, где лежала блондинка. Она не решалась зайти, так как боялась встретиться с воином. Пусть она и видела, что он сюда больше не придет, но тот мог пустить её по ложному пути, женщина не доверяла своим видениям. Вера вообще никому не доверяла. Даже самой себе. Но она должна попасть к той, что сейчас бродит по лесу своему сознанию, к той, что путается в лиане зла, что попало в ее кровь вместе с укусом пса, к той, что устала вести борьбу.
Женщина быстрыми шагами зашла в здание, сейчас как раз пересменка персонала и никто не заметил как она прошла в отделение реанимации, Вера знала, куда идти. Ее вело ночное видение. Она видела в нем блондинку, что лежала на белых простынях, окружённая капельницами, бледная с синяками на теле и без половины лица. Блондинка не хотела жить, но и в то же время боролась. Она была не одна, введенная в кому врачами, девушка пребывала там со злом, что жгло ее изнутри. Напротив нее сидел воин, он ничего не говорил, лишь неотрывно смотрел на нее. В его глазах была жалость и безысходность, он не знал, как помочь девушке. Вера знала. Знала, что той нужно принять. Впустить в себя черноту зла и тогда, все станет правильным. И все станет неважным. Ни внешний вид, ни груз пережитых обид, ни унесенные жизни.
Вера прошла в палату, и посмотрела на блондинку, все так же лежит, отдаваясь забвению. Женщина подошла ближе и взяла ее за руку, холодная. Пальцы слегка подрагивали в ее теплых ладонях. Женщина наклонилась к уху девушки, от ее тела пахло лекарствами, будто лежит здесь месяцы.
— Я знаю, ты меня слышишь. Ты там не одна. Оно