— И отвлекаться от нашего положения, — сказала она резко.
— Здоровое тело помогает поддерживать здоровую психику. Если ложишься в постель усталым, то лежишь без сна, занимаясь бесплодными размышлениями.
— Да, я знаю. Элоф… — Сэдлер умолкла.
— Профессор Нильсон, наверное, слишком поглощен своей работой, осмелился сказать Фрайвальд. Он отвел от нее взгляд, сгибая в руках клинок.
— Хорошо бы, если так! Если он не разработает усовершенствованные астрономические приборы, мы не сможем проложить межгалактическую траекторию, опираясь на что-то большее, чем догадки.
— Верно. Верно. Я бы сказал, Джейн, что твой партнер мог бы добиться лучших результатов даже в своей профессии, если бы он стал упражняться.
Она сказала нехотя:
— Нам с каждым днем все труднее жить вместе.
Затем перешла в наступление:
— Значит, Реймон назначил тебя тренером.
— Неофициально, — сказал Фрайвальд. — Он убеждал меня разработать новые интересные виды спорта… Я ведь являюсь одним из его неофициальных дружинников.
— Угу. А сам он не может этого сделать, чтобы люди не разгадали его уловки и не остались в стороне. — Сэдлер улыбнулась. — О'кей, Иоганн.
Можешь на меня положиться, я сохраню тайну.
Она подала ему руку. Он пожал ее.
— Давай выберемся из мокрых шмоток и переберемся в мокрый бассейн, предложила она.
Он ответил скрипуче:
— О нет, не сегодня. Мы будем наедине. Я больше не решаюсь на это, Джейн.
* * *
«Леонора Кристина» встретила еще одну область повышенной плотности материи. Она была более разреженной, чем туманность, которая послужила причиной катастрофы, и корабль преодолел ее без труда. Но область простиралась на много парсеков. Тау корабля сокращался со скоростью, которая по времени корабля была ошеломляющей. К тому моменту, когда «Леонора Кристина» покинула эту область, она двигалась так быстро, что нормальный один атом на кубический сантиметр играл примерно такую же роль, как прежде — облако. Корабль не только сохранял набранную скорость, он продолжал ускоряться.
Невзирая ни на что, люди на корабле придерживались земного календаря, включая соблюдение ритуалов различных религий. Каждое седьмое утро капитан Теландер вел богослужение для своей горстки протестантов.
Однажды в воскресенье он попросил Ингрид Линдгрен после богослужения встретиться с ним у него в каюте. Она уже ждала там, когда он пришел. Ее светлые волосы и короткое красное платье выделялись на фоне книг, стола, бумаг. Хотя капитан один занимал двойную секцию, аскетизм обстановки мало чем смягчался, кроме нескольких снимков семьи и наполовину построенной модели клипера.
— Доброе утро, — сказал он с вошедшей в привычку торжественностью. Он положил Библию на стол и расстегнул воротничок униформы. — Не присядете ли? Я пошлю за кофе.
— Как прошла служба? — спросила она, усаживаясь в кресло напротив него и явно нервничая. — Малькольм присутствовал?
— Сегодня нет. Я полагаю, что наш друг Фокс-Джеймсон еще не уверен, хочет ли он вернуться к вере своих отцов или оставаться лояльным агностиком. — Теландер чуть улыбнулся. — Но он все-таки придет к вере. Ему просто нужно уложить в голове, что можно быть христианином и астрофизиком одновременно. Когда мы сманим вас, Ингрид?
— Возможно, никогда. Если есть какой-нибудь управляющий разум по ту сторону реальности — а у нас нет научных свидетельств тому — с какой стати ему беспокоиться о химическом стечении обстоятельств вроде человека?
— Вы цитируете Шарля Реймона практически дословно, вам это известно? — спросил Теландер. Ее лицо напряглось. Он поторопился продолжить. Существо, которое заботится обо всем, от квантов до квазаров, может обратить внимание и на нас. Рациональное доказательство… Но я не хочу повторять затхлые аргументы. У нас есть кое-что другое, насущное. — Он переключил свой интерком на камбуз:
— Кофейник кофе, сливки и сахар, две чашки — в капитанскую каюту, пожалуйста.
— Сливки! — пробормотала Линдгрен.
— Не думаю, чтобы наши пищевые техники очень уж их испортили, сказал Теландер. — Кстати, Кардуччи очень вдохновился идеей Реймона.
— Какой именно?
— Работой с командой пищевых техников над изобретением новых блюд. Не бифштекс, слепленный из водорослей и тканевых культур, а нечто, чего до сих пор никто не пробовал. Я рад, что для него нашлось занятие.
— Да, как шеф-повар он не находил применения. — Набор банальностей у Линдгрен исчерпался. Она ударила по подлокотнику. — Почему? — вырвалось у нее. — Что не так? Мы находимся в пути едва ли половину запланированного времени. Люди не должны были пасть духом так скоро.
— Мы потеряли всякую уверенность…
— Я знаю, знаю. Но разве опасность не должна мобилизовывать людей?
Что же касается шанса, что мы никогда не окончим наше путешествие, — ну, признаюсь, это меня тоже сильно потрясло вначале. Но мне кажется, что я пришла в себя.
— Вы и я продолжаем выполнять задачу, — сказал Теландер. — Мы, экипаж корабля, отвечаем за жизни. Это помогает. Но даже мы… — Он сделал паузу.
— Это то, что я хотел обговорить с вами, Ингрид. Мы приближаемся к критической дате. С момента нашего отбытия на Земле прошло сто лет.
— Бессмысленно, — сказала она. — В наших условиях нельзя говорить о каком-то соответствии.
— С точки зрения психологии далеко не бессмысленно, — ответил он. На Бете Девы мы бы имели ниточку контакта с родиной. Мы бы думали, что наши молодые знакомые, которые остались там, с учетом профилактики старения, все еще живы. Если бы нам пришлось вернуться, практически наверняка сохранилось бы кое-что от прежнего, чтобы мы не оказались совершенными чужаками. Но теперь, в лучшем случае, младенцы, которых мы видели в колыбельках, приближаются к концу жизни. Это чересчур жестоко напоминает нам, что мы никогда не сможем найти ничего, что когда-то любили.
— Ммм… Думаю, да. Все равно, что смотреть, как кто-то, кто тебе небезразличен, умирает от медленной болезни. Ты не удивлен, когда приходит конец; но все же это конец. — Линдгрен моргнула. — Проклятье!
— Вы должны сделать все, что в ваших силах, чтобы помочь им пережить этот период. — Вы лучше меня знаете, как это сделать.
— Вы тоже можете сделать многое.
Капитан покачал головой.
— Не стоит. Напротив, я собираюсь устраниться.
— Что вы хотите этим сказать? — спросила она с ноткой тревоги.
— Ничего драматического, — ответил он. — Моя работа с инженерным и навигационным отделами в этих непредсказуемых обстоятельствах действительно отнимает большую часть времени. Это обеспечит предлог для моего постепенного устранения из общественной деятельности на борту корабля.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});