посмотрела на Лера, что поравнялся со мной. Дорога это позволяла, так как ехали мы по тракту, и здесь можно было десяток лошадей выстроить в линию.
— Да так, есть кое-какие мысли, но без досье это просто домыслы, — отмахнулась от ставшего излишне общительным за последние сутки связного.
Как и в прошлой раз отсутствие свидетелей меняло шатена до неузнаваемости. Он больше разговаривал на отвлеченные темы, любовался пейзажем и ничем не напоминал того засранца, что путешествовал со мной все это время. С одной стороны, это понятно — не стоит драконам знать, что мы заодно, а вот с другой, не ясно, он играл перед Дином или передо мной?
— И что за мысли? — не сдавался мужчина, вмиг став обаятельным красавцем без своей вечно недовольной мины.
— Пытаюсь заранее просчитать вероятности, — сама не знаю, почему стала рассказывать. Такой связной располагал к себе и источал бесконечное обаяние. — Суть в том, что если заранее прийти к какому-то выводу, а после он будет подкреплен фактом, то вероятность его правильности возрастает. Если же мои мысли не сойдутся с фактами в досье воинов, значит, мы что-то упускаем. — Я легонько прикусила ноготь указательного пальца.
— Переживаешь, что твое предположение будет ошибочным? — золотые глаза с медовыми крапинками пытливо смотрели на меня.
Вот! А когда с нами Дин, то пятнышки превращаются в карие волны на золотом фоне. Странный эффект хамелеона у глаз связного.
— Вероятность, что мои выводы верны, равна сорока процентам. Это очень большие шансы. Так что давай скорее доберемся до столицы и покончим с этим, — я решила прекратить разговор, но у кого-то не было желания молчать.
— С чем, с этим? Что-то мне кажется, ты не об артефакте говоришь, — и мужчина сощурился.
— Мне не нравится смена твоего поведения. — Я не видела смысла скрывать очевидное.
— Чем же?
— Есть стойкое ощущение, что кто-то из вас меня обманывает, — я имела в виду две его личности, одну из которых он показывает в присутствии нас с Дином, а другую, только мне.
— Я тебя не обманываю, — возразил связной. И вновь его глаза заволокла чернота. Недоволен? Зол? Оскорблен? Где же эта тонкая связь между цветом его глаз и эмоциями?
— Вот он я! Задавай вопросы, спрашивай что хочешь? Разберись, наконец, в ситуации, вместо того, чтобы сторониться меня, как прокаженного. Я не виноват в твоей потере памяти, и мне тоже страшно, поскольку я не знаю, что ты выкинешь в следующий момент! — он неожиданно вцепился в мои плечи и начал трясти, будто пытался привести в чувство.
Его конь нервно переминался с ноги на ногу. Близкое соседство с кобылой ему не нравилось, но Лер меня не отпускал, так что животное вынуждено было стоять и терпеть.
— Ты никому не доверяешь, все время сама по себе. Так ответь мне, скажи, что сделать, чтобы ты поверила — мы в одной упряжке?!
— Я никому не доверяю... — и резкая боль прострелила голову.
***
Какая-то хижина в глухом лесу. Я точно знаю, что это королевский лес, что занимает огромную площадь. Он поистине велик. Найти здесь что-либо, если раньше не знал к нему дороги, невозможно. Я нашла, значит, не раз уже захаживала сюда.
Темная, почти черная дверь легко отворилась и пропустила меня внутрь. Из домика исходило тепло, а на улице царствовала осень, потому я с удовольствием вошла, чувствуя, как согреваются озябшие от холодного ветра пальцы.
На втором шаге за порог к моему горлу приставили двуручный меч. Так как хозяин оружия прятался сбоку от двери, увидела я его не сразу. Непозволительная беспечность. Я не совершаю такие глупые ошибки. Только если… Если я знала обладателя меча.
— Ты должна была быть здесь час назад, — глубокий недовольный голос прозвучал одновременно с появлением его обладателя.
Шоколадный шатен с шевелюрой гораздо длиннее, чем у него была сейчас, и с желто-карамельным глазами, был мне знаком.
— Твоя работа — ждать от меня вестей, а не упрекать в некомпетентности, — вернула любезность и рукой отодвинула меч от своего горла. — Не забывайся. Я слишком важна для твоего правителя, в то время как тебя можно легко заменить.
Я проигнорировала взгляд, полный ярости, прошла вглубь домика и села на единственную присутствующую там мебель, кроме кровати — стул.
— Паршивый характер, детка, — злобно усмехнулся мужчина. — Я — твой последний связной, меня уже не заменят.
— Самоуверенно, но в корне неверно, — я изящно закинула ногу на ногу, насмешливо взглянув на связного из-под полуопущенных ресниц.
— Мне стоит всего лишь на полдня придержать информацию, и тебя сгноят свои же, выявляя причины отсутствия данных. А вот когда поймут, что я не захотела с тобой работать, мне пришлют другого. Но тебе от этого будет ни холодно, ни жарко, поскольку после пыток вряд ли ты будешь представлять из себя хоть что-нибудь стоящее, — моя улыбка превратилась из ехидной в предвкушающую.
— Ты — моральная садистка. Ты в курсе? — смирив свою горячую натуру, а она была очень горячей, я в этом уверена, Лер убрал меч в ножны и сделал шаг ко мне.
— Моя ошибка, — ласково-томно прохрипел связной и склонился надо мной, упираясь обеими руками в спинку стула. — Я не с того начал.
Дыхание на моей щеке, легкое скольжение к губам, и страстный поцелуй выбил все мысли, вскружив голову. Не теряя времени, я обхватила шею шатена руками и притянула еще ближе, нетерпеливо вжимаясь в его тело и желая раствориться в нем. Когда же мужчина отстранился, утягивая меня на кровать, я не удержалась и прошептала:
— Уже лучше. Такое начало мне по нраву, — и укус на грани боли и наслаждения в мужское плечо.
Меня опрокинули на кровать, раззадоренные инициативой с моей стороны, вновь втягивая в игру, где двигателем являлась страсть, а причиной — желание. В какой-то миг в желтых глазах промелькнула нежность и нечто большее, чем похоть. Нечто чище и светлее. Огонек симпатии и искра привязанности — все компоненты для зарождения любви.
— Отпусти себя хотя бы сейчас, Нея, — горячий шепот на ухо усилил наслаждение и заставил меня выгнуться в его руках. — Доверься, родная.
— Я никому не доверяю, — полустон.
И огонек почти погас, уйдя глубоко внутрь, чтобы его не потушили жестокие слова.