Дафна это тоже понимала, но ей не хотелось возвращаться. Ей хотелось остаться в домике навсегда, в окружении его одежды, обуви, запаха, его духа. Еще задолго до гибели он переехал к ней насовсем.
– Я хочу быть здесь.
– Вам здесь быть плохо, Дафна. – Мудрая пожилая женщина говорила с убежденностью. – Вы не можете жить только прошлым.
Дафна хотела ее спросить почему, но и так знала, что та ответит. Она уже через это прошла. Но от этого ей отнюдь не было легче.
Ее рассказ напечатали в октябрьском номере «Коллинз», и Аллисон выслала ей дополнительный экземпляр с припиской: «Когда ты вернешься, черт возьми? Твоя Алли». «Никогда», – мысленно ответила ей Дафна. Но в конце месяца она получила письмо от владельца дома в Бостоне. Срок ее аренды истек, и дом был продан. Они хотели, чтобы она выехала до первого ноября.
У нее больше не было отговорки, что ее квартира в Нью-Йорке занята. Ее квартирант выехал первого октября. Следовательно, ей ничего другого не оставалось, кроме как возвращаться в Нью-Йорк. Она могла бы и здесь найти другую квартиру или домик, но особого смысла это не имело. Дафна виделась с Эндрю только раз в неделю, и он едва обращал на нее внимание. Он был все более и более самостоятельным, и миссис Куртис подчеркивала, что ему пора все свое внимание уделять школе. В какой-то степени посещения Дафны мешали, так как он цеплялся за нее. Но на самом деле это Дафна цеплялась за него.
Она упаковала все вещи, в том числе и Джона, погрузила все на грузовик, в последний раз оглядела домик, чувствуя, как к горлу подступает комок, и наконец издала ужасный крик. Рыдания сотрясали ее целый час, она сидела на диване плакала в тишине. Она была одна. Джона не стало. Ничто его не вернет. Он ушел навсегда. Она тихо прикрыла за собой дверь и на мгновение прислонилась к ней лицом, чувствуя на щеке древесину, вспоминая минуты, проведенные вдвоем с ним, а потом медленно пошла к машине. Грузовик Джона она подарила Гарри.
В школе Эндрю был поглощен занятиями и друзьями. Дафна поцеловала его на прощание и пообещала вскоре приехать на День благодарения. Она тогда остановится в «Австримской гостинице», как и другие родители. Прощаясь с Дафной, миссис Куртис не говорила о Джоне, хотя она знала его и очень сожалела о его гибели.
Дафна ехала до Нью-Йорка семь часов, а когда въехала в город и вдали мелькнул Эмпайр-Стейт-билдинг, не почувствовала никакого волнения. Это был город, который она не желала видеть, куда не хотела возвращаться. Здесь у нее больше не было дома. Здесь была только пустая квартира.
Квартира была в приличном состоянии. Квартирант оставил ее чистой, и она вздохнула, бросив чемодан на кровать. Даже здесь обитали призраки. В пустой комнате Эндрю были его игрушки, в которые он больше не играл, книги, которые больше не читал. Он забрал с собой в школу все любимые сокровища, а из остального уже вырос.
И Дафна почувствовала, как будто тоже выросла из этой квартиры. Она казалась удручающе городской после многих месяцев жизни в сельском доме, из окон которого открывался вид на холмы Нью-Гемпшира. Здесь из окон видны были только другие здания; миниатюрная кухонька совершенно не похожа на ту, уютную, к которой она привыкла; гостиная с выцветшими занавесками, старый ковер со следами игр Эндрю и мебель, местами оббитая и поцарапанная. Когда-то она так следила за ней, желая, чтобы это был счастливый, радостный дом для нее и ее сына. Теперь, без него, эта квартира потеряла значение. В первый же уик-энд Дафна пропылесосила ковер и поменяла занавески, купила новые цветы, а остальное ее мало волновало. Большую часть времени она гуляла, снова привыкая к Нью-Йорку и просто избегая своей квартиры.
Время года было прекрасное, самое лучшее для Нью-Йорка, но даже прохладная, солнечная золотая осень не радовала Дафну. Ей все было совершенно безразлично, и в ее глазах было что-то мертвое, когда она вставала каждое утро и задавалась вопросом, что с собой делать. Она знала, что ей следует идти искать работу, но ей этого не хотелось. У нее все еще было достаточно денег, чтобы пока не работать, и она решила для себя, что после Нового года подумает об этом. Она положила рукопись в письменный стол и даже не стала себя утруждать звонками своей старой начальнице, Алли. Но однажды Дафна встретила ее в универмаге в центре, где выбирала пижаму для Эндрю. Он за прошедший год вырос на два размера, и миссис Куртис прислала ей список нужных ему вещей.
– Что ты здесь делаешь, Дафф?
– Зашла купить кое-что для Эндрю. – Она говорила нормально, но выглядела хуже, чем год назад, и Аллисон Баер не могла сдержаться, чтобы не выразить удивление и не спросить, что с ней в самом деле произошло.
– Он в порядке? – В ее глазах было беспокойство.
– Более чем.
– А ты?
– Весьма.
– Дафна, – старая подруга коснулась ее руки, обеспокоенная увиденным, – ты не должна жить только ребенком.
Неужели она так горюет оттого, что отдала сына в школу? Это было бы неразумно.
– Я знаю. С ним все прекрасно. Ему там очень нравится.
– А ты? Когда ты вернулась?
– Пару недель назад. Я собиралась позвонить, но была занята.
– Писала? – с надеждой спросила Алли.
– Нет, что ты. – Она теперь не могла даже думать об этом. Это было частью ее жизни с Джоном, которая закончилась. Как она считала, закончилось и ее писательство.
– А что случилось с той книгой, которую ты обещала мне прислать? Ты ее уже закончила?
Она хотела сказать «нет», но почему-то не сказала.
– Да, я закончила ее этим летом. Но не знаю, что делать дальше. Я хотела просить тебя найти агента.
– Ну так что? – Аллисон была воплощением нью-йоркской деловитости; Дафне это претило, она была утомлена уже буквально через пять минут.
– Можно мне посмотреть?
– Думаю, да. Я тебе занесу.
– Пообедаем завтра вместе?
– Я не знаю, смогу ли... Я... -Она отвела взгляд, обессилевшая от толчеи в универмаге и напористости подруги.
– Послушай, Дафф. – Алли мягко взяла Дафну за локоть. – Откровенно говоря, ты выглядишь хуже, чем когда уезжала год назад. На самом деле ты выглядишь просто дерьмово. Тебе надо взять себя в руки. Ты же не можешь избегать людей всю оставшуюся жизнь. Ты потеряла Джеффа и Эми, Эндрю пристроен в школу; так, Боже ты мой, надо и самой чем-то заняться. Давай вместе пообедаем и поговорим об этом.
Перспектива была пугающей.
– Я не хочу говорить об этом.
Но когда она пыталась отделаться от Алли, было так, словно она слышала откуда-то издалека голос Джона: «Давай, крошка, черт подери... ты сможешь... ты должна...» Похоронить книгу в письменном столе было все равно что подвести Джона.
– Ну ладно, ладно. Сходим пообедать. Но я не хочу говорить об этом. Ты можешь рассказать мне, как найти агента.