Читать интересную книгу История культуры древней Греции и Рима - Казимеж Куманецкий

Пелопоннесская война была вызвана растущим опасением других греческих полисов оказаться однажды под властью гордых афинян. Война длилась 27 лет, причем, вопреки советам Перикла, афиняне не ограничились оборонительной тактикой и пошли на расширение театра военных действий. Множество ситуаций, в которых Афины, могли бы достойно выйти из войны, добиться выгодного для себя мира, было упущено. Никиев мир (421 г. до н. э.) должен был обеспечить грекам по крайней мере 50-летнюю передышку, но она продолжалась лишь несколько лет, и в 419 г. до н. э. война возобновилась. Удача сопутствовала то Афинам с их союзниками, то Спарте и государствам, ее поддерживающим, пока, наконец, спартанцы не одержали верх. В 404 г. до н. э. война закончилась: спартанский полководец Лисандр вступил в Афины. Влияние Афинской державы рухнуло, но и Спарта вышла из войны ослабленной, так что в IV в. до н. э. уже ни одно греческое государство не было достаточно сильно, чтобы претендовать на гегемонию.

Изнурительная война, затянувшаяся на три десятилетия, не только подорвала материальные и моральные силы греков, но и политически разобщила их. Гибель множества мирных граждан захваченных городов, конфискации имущества, порабощение десятков тысяч людей нанесли Греции удар, от которого она уже не смогла оправиться. Обычаи, законы, традиционный уклад жизни во многих греческих полисах были попраны и разрушены. Кровавая жестокость и аморализм войны сводили на нет нравственные рассуждения философов и поэтов.

АФИНСКАЯ ДЕМОКРАТИЯ

Разоренные персами Афины и их окрестности начали после греко-персидских войн довольно быстро восстанавливать и приумножать свое благосостояние. Правда, улицы были узкими и извилистыми, грязными и немощеными, дома почти все маленькие и скромные, зато порт Пирей, который после побед над персами отстраивался по единому плану, постоянно рос и превратился наряду с Карфагеном в крупнейший порт Средиземноморья. Афины, возглавившие морской союз, держали в своих руках практически всю торговлю в этой части региона. Афинский экспорт достигал Северного Причерноморья, Сицилии, Апулии, Этрурии. Недавняя соперница, Эгина вынуждена была признать торговое преобладание Афин. Поступиться своими интересами пришлось и Коринфу. Только остров Коркира, благодаря могущественному торговому флоту, сохранял относительную самостоятельность.

Какого только товара нельзя было увидеть в гавани Пирея: корабельный лес из Халкидики, вина с островов Лесбос и Хиос, с которыми местные, аттические, вина не могли соперничать, сыр из Сицилии, фрукты с Эвбеи и Родоса, хлеб с северного побережья Черного моря, пахучий сильфий из Кирены, железо и медь с Эвбеи и Кипра, великолепные шерстяные ткани из городов Малой Азии, различные изделия этрусков из Италии. С полным правом говорит в «Истории» Фукидида афинский стратег Перикл: «Со всего света в наш город, благодаря его величию и значению, стекается на рынок все необходимое, и мы пользуемся иноземными благами не менее свободно, чем произведенным нашей страной».

Экономическое развитие Афин влияло на структуру населения, на соотношение социальных сил. Победа под Марафоном была достигнута благодаря массе крестьян среднего достатка, составивших греческое войско. Но уже вскоре ведущее положение в государстве заняли слои купцов и ремесленников, численность которых и политический вес продолжали расти. Не земледелец, а торговец, ремесленник или моряк определяли на собраниях народа судьбы государства. Земледельцы Аттики не могли обеспечить Афины хлебом — его легче было привезти из Причерноморья или с Сицилии. Аттика снабжала свою столицу лишь луком, чесноком, оливками. Все больше селян перебирались в города, где они рассчитывали найти заработки. В результате политическое значение деревни падало, а купцы и ремесленники, средний слой городского населения, поддерживая радикально-демократическую группировку во главе с Фемистоклом, а затем Эфиальтом и Периклом, брали в свои руки управление полисом.

Победа Фемистокла, над его соперником Аристидом, опиравшимся на более зажиточные слои общества — остатки аристократии, крестьян среднего достатка, не только ускорила строительство большого флота, обеспечившего Афинам спасение от персидских завоевателей и послевоенное могущество. Победа Фемистокла была прежде всего успехом городских низов, фетов, из которых и составлялись судовые команды для сходивших с верфей один за другим кораблей, и означала упрочение демократических начал в жизни государства.

В середине V в. до н. э. радикальная группировка полностью отстранила от власти аристократические и умеренно-демократические силы, возглавляемые Кимоном, а позднее Фукидидом, сыном Мелесия.

Тогда же, после греко-персидских войн, в Афинах стало стремительно расти количество рабов, используемых в ремесленных мастерских, а также в огородничестве и садоводстве. Эти отрасли экономики требовали все больше рабочих рук, которыми их обеспечивали многочисленные военные экспедиции афинян после победы над персами, а татке постоянно действовавший крупный невольничий рынок на острове Хиос, куда свозили рабов из Малой Азии, Фракии, Иллирии. Неквалифицированный раб стоил, естественно, дешево, зато обученный нужному ремеслу ценился так, что за него готовы были платить от 100 до 150 драхм. Точное число рабов в Афинах при Перикле нам не известно, но оно едва ли превышало 400 тыс. Так, у одного из самых богатых людей в городе, Никия, были заняты на рудниках Лавриона 1 000 рабов, а богач Гиппоник владел 600. Но это были, конечно, исключения: в простых ремесленных мастерских трудились от 5 до 10 несвободных. Мастерская Лисия, изготовляющая щиты, насчитывала, правда, целых 120 рабов, но речь шла, несомненно, о крупном предприятии, каких не могло быть много. По 10–20 рабов было занято в домашнем хозяйстве зажиточных граждан. Возьмем самых знаменитых: в IV в. до н. э. судебный оратор Лисий пользовался услугами 12 рабов у себя дома, Аристотель — 13, философ Феофраст — 10. Больше всего рабов, как уже говорилось, требовали ремесла, рудники, пригородное разведение овощей, плантации виноградников и оливковые рощи. Некоторое количество рабов обслуживали непосредственно нужды Афинского государства: известно, что городская полиция состояла из рабов-скифов. В целом рабы рассматривались как «говорящие орудия» и не имели никаких социальных прав. Восстания рабов против господ происходили крайне редко, но, когда представлялся случай, рабы бежали: например, в Аттике, во время вторжения туда спартанцев в 413 г. до н. э., 20 тыс. рабов перебежали к врагу.

Чем больше становилось рабов, занятых и производстве, тем шире распространялись среди свободных граждан представления о физическом труде как о чем-то позорном, приличествующем лишь рабу. Уже в эпоху архаики аристократия смотрела на тяжелый повседневный труд ради заработка с некоторым презрением. В V в. до н. э. такие взгляды можно было встретить во всех слоях свободного населения. Очень показателен такой факт: расписав портик, получивший затем название Стоя Пойкйле («расписной»), художник Полигнот с острова Тасос отказался брать у афинян деньги за эту работу, опасаясь упреков в «эрголабии» — труде за вознаграждение. Впрочем, в классическую эпоху были и противоположные воззрения, получившие, затем поддержку в философии киников.

Говоря об афинской демократии, следует иметь в виду, что это была демократия лишь для свободнорожденных мужчин старше 20 лет — полноправных афинских граждан, составлявших меньшинство населения государства- Не упоминая уже о рабах, напомним, что политических прав были лишены все женщины, а также переселенцы из других областей, хотя и свободные и постоянно проживавшие в Афинах, но не имевшие гражданства, — метеки. Метеков было около 100 тыс., занимались они в основном ремеслом и торговлей. На строительстве афинского Эрехтейона на исходе V в. до и. э. из 71 перечисленного в списках предпринимателя и рабочего 49 % составляли как раз метеки, афинские граждане — 28 и рабы — 23 %. Таким образом, лишь эти 28 % участников строительства Эрехтейона могли воспринимать афинскую демократию как свою.

Суверенным властителем полиса была небольшая, но пестрая масса взрослых свободных мужчин, обладавших правами афинских граждан и образовывавших народное собрание, которое и решало все дела в государстве. Должностных лиц избирали по жребию, следя только за тем, чтобы все кандидаты были афинскими гражданами. При этом исходили из убеждения, что обязанности архонта или стратега может исполнять любой гражданин. Убеждение такое было в какой-то мере оправданным, поскольку все должностные лица лишь претворяли в жизнь требования законов и волю народа, выраженную на собрании; никакие важные решения не входили в их компетенцию. Власть высших должностных лиц — архонтов ограничивалась заботами о соблюдении семейного и наследственного права (архонт эпоним), сакральными функциями (архонт басилевс) и председательством на судебных процессах (фесмофет). Архонт полемарх («командующий войском») остался командующим лишь по названию — в действительности он только осуществлял суд над чужеземцами. Руководство всеми вооруженными силами в период мира и войны принадлежало 10 стратегам, причем чувство реальности заставляло афинян избирать их, а также подчиненных им низших командиров — таксиархов не по жребию, но прямыми выборами каждого кандидата в отдельности. Кроме миртового венка на голове должностные лица не имели никаких знаков своей власти, в чем также выражалась ограниченность их полномочий. Однако и небольшой властью можно было злоупотребить во вред демократическому устройству, поэтому закон запрещал повторно избирать одного человека на ту же самую должность.