На губах Данте заиграла самодовольная улыбка.
— Не надо ревновать, дорогая. Я отправил Сашу в отставку сразу же, как только увидел тебя в доме Селены.
У Эбби радостно екнуло сердце, однако она постаралась не выдать своих чувств.
— Я тебе не верю.
Данте выгнул черную как смоль бровь:
— Ты не веришь, что я отправил Сашу в отставку?
— Нет, я не верю, что ты сразу же обратил на меня внимание, — буркнула Эбби.
Данте усмехнулся, поглаживая Эбби по спине.
— Ты ошибаешься, я не мог не обратить на тебя внимания. Меня сразу же поразила твоя чистота. Я постоянно думал о ней. Я знал, что непременно совращу тебя.
Эбби рассмеялась:
— Ты всегда был таким самонадеянным?
Данте пожал плечами:
— В мире есть неизбежность.
Эбби помолчала. Она была далека от философии. Честно говоря, Эбби даже не знала, что это такое. Она никогда не прибегала к таким понятиям, как неизбежность, судьба и предначертание.
— Нет, в мире нет ничего неизбежного, — с уверенностью возразила Эбби.
— Почему ты так думаешь? — с интересом спросил Данте.
— Если бы от судьбы нельзя было уйти, из меня вышла бы спившаяся шлюха, работающая на улице за бутылку дешевого виски.
— Не говори так, — нахмурившись, одернул ее Данте.
Эбби заметила, что он помрачнел.
— Почему? Ведь это же чистая правда. Мои родители были алкоголиками, им нельзя было доверить даже собаку, не говоря уже о детях. Тем не менее у них было шестеро детей. Отец был скор на расправу и постоянно пускал в ход кулаки. Когда он уходил в загул и сутками не появлялся дома, мы все испытывали огромное облегчение.
Наша мать вставала с постели только для того, чтобы раздобыть новую бутылку виски. Братья сбежали из дома, как только немного подросли. Я осталась одна со спившейся матерью. Она умерла на моих глазах. Так какая судьба, по-твоему, ждала меня в будущем?
Данте порывисто привлек Эбби к себе и прижался подбородком к ее макушке.
— Судьбу определяет душа человека и его сердце. Тебе было предначертано стать незаурядной личностью, Эбби Барлоу.
Она замерла в его крепких надежных объятиях. Ее судьба сложилась необычно. Может быть, дело действительно в незаурядности ее личности?
Эбби уже не была скитающейся по городу девчонкой, боящейся вернуться домой. Она не была больше сторонящимся людей подростком, не желающим, чтобы посторонние знали правду о неурядицах в ее семье. Она не превратилась в усталую, быстро стареющую женщину, изо всех сил старающуюся сохранить крышу над своей головой.
Эбби выросла дерзкой и смелой. Она стала любовницей вампира, женщиной, заключающей в себе судьбу мира.
Губы Эбби тронула невеселая улыбка. Бедный мир! Неужели она, Эбби Барлоу, стала теперь его единственной надеждой на спасение?
— Я страшно устала, — промолвила она.
— В таком случае поспи, — сказал Данте, целуя ее в голову. — Я буду охранять твой сон.
У Эбби слипались глаза от усталости. Ее веки как будто налились свинцом. Но необходимо было о многом подумать и во многом разобраться. Возможно, им следовало вернуться в убежище ведьм и попытаться понять, куда убежали те, кто уцелел?
Эбби и Данте подстерегало множество опасностей. Быть может, именно сейчас тайный враг подкрадывался к ним… Нельзя терять бдительность.
Однако сейчас Эбби была не в силах изображать из себя Лару Крофт. Куда ближе в данный момент ей была роль Скарлетт О'Хары. «Я подумаю об этом завтра», — с этой мыслью Эбби провалилась в глубокий сон.
* * *
Данте был завзятым циником. Да и как иначе?
Он был бессмертен — все видел, сквозь все прошел, все испытал. У него было множество любовниц, с некоторыми из них он то сходился, то снова расходился. Казалось, ничто в этом мире уже не могло удивить его. Ничто, кроме, пожалуй, женщины, лежавшей сейчас в его объятиях.
Данте был поражен ее редким мужеством и ослеплен ее красотой. Его изумило то, с каким восхитительным самозабвением Эбби отдалась ему.
В общем, несмотря на то что Данте являлся представителем темных ночных сил, он находился сейчас в некотором смятении.
Криво усмехнувшись, Данте погладил Эбби по кудрявой голове. Он не привык в течение нескольких часов баюкать женщину. Это было не в обычае вампиров. Данте являлся по своей сути одиноким существом. Вампиры не ищут нежности и вступают в близость только для утоления своей страсти.
Только люди, смертные существа, имеют потребность прятать животные инстинкты за красивой эмоциональной оберткой.
«Возможно, вампиры не столь уж мудры», — грустно подумал Данте.
Наконец Эбби зашевелилась, ее густые черные ресницы дрогнули, и она открыла сонные синие глаза.
— Данте…
— Я здесь, любовь моя.
— Тебе так и не удалось поспать?
Данте пожал плечами:
— Я мало сплю. У меня нет потребности в продолжительном сне.
— Если уж мы заговорили о потребностях, то должна сказать, что мне необходимо на минутку выйти.
Эбби неохотно встала и оделась. Данте тоже поднялся на ноги. Он ни на секунду не спускал с нее глаз, следя за каждым движением.
Надеюсь, ты не отойдешь слишком далеко? — обеспокоенно спросил Данте, когда Эбби направилась к выходу из укрытия.
— Не волнуйся, — бросила она на ходу.
Однако Данте не мог не волноваться за Эбби и не нервничать из-за нее. Он злился на самого себя. Солнце уже начало садиться, но на улице было еще слишком светло. Данте не мог со спокойной душой покинуть укрытие и последовать за Эбби.
Если с ней что-нибудь случится, он будет не в состоянии помочь.
Данте стал нервно расхаживать по укрытию. Через некоторое время он провел рукой по спутанным волосам. Они лезли в глаза и раздражали его. Данте собрал их в хвост и завязал на затылке. Это заняло несколько минут. Вздохнув, Данте снова принялся расхаживать по пещере.
Прошло десять минут. Тревога Данте нарастала. Он уже хотел выйти наружу и посмотреть, что стряслось с Эбби, но тут послышались ее шаги. Данте подошел к самому лазу, чтобы встретить ее.
Войдя в пещеру, Эбби попала прямо в его объятия, и Данте почувствовал, что она дрожит.
— Эбби, что случилось?
Она подняла на него испуганные глаза.
— Не знаю… Я видела там какие-то тени…
Данте насторожился. Вряд ли он сможет защитить Эбби в замкнутом пространстве пещеры. Данте не предполагал, что их так быстро обнаружат.
— Тени? — переспросил он. — Какие тени?
— Мне трудно их описать. Они были серебристыми…
Данте приподнял брови:
— Где ты их заметила?
Эбби повернулась к выходу из туннеля.