Читать интересную книгу Папарацци (сборник) - Светлана Алешина

– Ничего страшного, давайте я помогу вам оттранспортировать вашего избранника на диван.

– Это не мой избранник, – горячо запротестовала я, тыкая пальцем на лежащую на моих коленях голову.

– Значит, вы его избранница, – улыбнулся Сергей, беря за плечи Артема. – И это не такой дурной знак. Мужчина во хмелю интуитивно тянется к добрым и чутким женщинам. И если этот субъект выбрал вас, значит, к тому есть свои предпосылки.

– Спасибо, – сказала я, благодаря Сергея одновременно и за избавление от пьяной туши, и за комплимент.

Стоит ли говорить, что, когда сели за стол, все внимание женской половины было приковано к Сергею. Беседа потекла тихим и неспешным порядком. Сергей, в отличие от Фимы, был не столь экспансивен, но более изящен. Он не травил пошлых анекдотов, ограничиваясь не менее смешными рассказами из своей жизни и жизни приятелей. Я успела понять, что он бизнесмен, хотя он не назвал рода своей деятельности. С Татьяной он был знаком уже полтора года. Познакомились они чисто случайно (формулировка Татьяны).

Наконец Танька объявила белый танец и, схватив Сергея за руку, пошла танцевать. То же самое проделала с Фимой Люська Хворостихина. Анатолий же поднялся по призыву Аси Каменковой, хотя удалось ему это с большим трудом. За столом остались сидеть я и Ирка. Неожиданно Танька с Сергеем, перемолвившись парой слов, отправились к лестнице, ведущей на второй этаж, и, поднявшись по ней, скрылись из вида.

Мне опять стало скучно, судя по всему, скука одолевала и Ирку. Она посмотрела на часы и сказала:

– Ну что, подруга, не пора ли нам? Время полдевятого.

– Ты хочешь сказать, что пары уже сформировались и нам с тобой здесь ловить нечего, – ответила я ей, задумчиво глядя на второй этаж.

– Вот еще, – обиделась Ирка, – такие хлыщи не в моем вкусе. Мое пристрастие – люди военные. Просто пора уже домой, – добавила она.

– К военным людям так и льнешь, – процитировала я Грибоедова, – а потому что патриотка.

У Ирки было действительно три жениха, и все – курсанты военных училищ. Все трое вполне мирно друг с другом уживались, поскольку учились в разных городах России, а Ирку навещали лишь периодически. За графиком посещений Ирка следила четко и внимательно, поскольку одна накладка в этом деле могла лишить ее двух женихов сразу.

– Ладно умничать, – сказала Ирка. – Иди лучше попрощайся с хозяйкой дома за себя и за меня, а то она что-то задерживается там с этим молодым человеком неопределенного статуса.

– А почему я-то? – попыталась я возразить. – Пошли вместе.

– Ну вот еще, всей оравой вломимся туда, – ответила мне Ирка. – Иди одна. Ты моложе меня. Тебе простительнее, если ты помешаешь им в пикантный момент.

Ирке, как всегда, удалось настоять на своем, и я отправилась на второй этаж. Не успела я подняться по лестнице, как увидела, что дверь одной из комнат открылась и из нее вышел Сергей. Аккуратно закрыв за собой дверь, он стремительно пошел по коридору к выходу, то есть мне навстречу. Когда мы поравнялись, он улыбнулся мне грустной улыбкой и произнес:

– До свиданья.

Я в ответ машинально попрощалась, проводив взглядом его до лестницы, после чего подошла к двери, из которой он только что вышел, и крикнула:

– Татьяна!

Ответа не последовало. Я еще раз постучала. Тот же результат. Тогда я нажала на дверную ручку, и дверь плавно отворилась. Я осторожно заглянула в комнату да так и застыла от удивления.

На диване у окна, согнувшись и закрыв лицо руками, сидела Танька. Плечи ее тряслись, она явно ревела, но старалась делать это беззвучно, сдерживая рыдания. Я вошла, закрыла за собой дверь и тихо позвала ее:

– Танечка, Таня, что с тобой?

Увидев меня и поняв, что она обнаружена, Татьяна прекратила сдерживаться и разрыдалась в полный голос. Она всхлипывала и подвывала, размазывая слезы по щекам. Если бы не качественная косметика, которой пользовалась Танька, ее лицо давно бы стало пятнистым от разводов. Я смотрела на нее пораженная, дивясь происшедшей с ней метаморфозе. Из сияющей светской львицы наша миссис Болтон превратилась в зареванную девчонку. Вечернее платье смотрелось на ней сейчас как ночная сорочка. Элегантно ниспадавший на лоб локон прически висел сосулькой. Лицо сморщилось, щеки обвисли, губы распухли.

– Что случилось, Таня, расскажи, – попыталась я расспросить ее.

– Все кончено! – всхлипнула она. – Все погибло, жизнь разрушена! Питер мне этого никогда не простит!

– Говори яснее, в чем дело! – затрясла я ее за плечи.

– Меня… меня… – Танька размазала очередную порцию слез по лицу, – меня шантажируют.

Я была удивлена настолько, что перестала трясти Таньку и лишь молча смотрела на ее заплаканное лицо. Потом вынула из кармана платок и, вытирая Танькины слезы, спросила:

– Кто тебя шантажирует?

– Я не знаю, – ответила она, взяв у меня из рук платок и вытирая им лицо.

– Что они требуют? – вновь задала я вопрос.

– Денег, – снова безутешно разревелась Танька, – много денег! Без ведома Питера мне столько не собрать.

– Да за что деньги-то? – выйдя из терпения, я вновь тряхнула Таньку за плечи.

– За негатив, – ответила она и высморкалась в мой носовой платок.

– Какой еще негатив?

– Негатив фотопленки, на которой мы засняты в постели.

– С кем… в постели? – глухо спросила я.

– С Сережкой, – проговорила она, и слезы потекли у нее градом.

– Ну ни фига себе, – произнесла я и села прямо на ковер перед Танькой.

«Веселенький выдался вечерок, – подумала я про себя. – Начали за здравие, кончаем… непонятно как. В общем, ничего хорошего».

Но, отойдя от полученного информационного шока, я решила действовать. Встала, ухватила за плечи Таньку, подняла ее и проводила в ванную комнату, чтобы она умылась.

Пока Танька принимала водные процедуры и приводила себя в порядок, я оглядела спальню, в которой мы находились. Что это именно спальня, нетрудно было догадаться – почти всю комнату занимала большая и широченная кровать. На столике рядом с диваном стояла фотография – Танька и какой-то лысоватый тип с крупными зубами и маленькими голубыми глазками. Тип обнимал Таньку и явно очень радовался этому обстоятельству. Путем нехитрых умозаключений я пришла к выводу, что это и есть Питер Болтон, законный Танькин супруг. Сама хозяйка вечера почему-то не решилась показывать нам фотографии.

Наконец Танька вышла из ванной, вытирая лицо полотенцем. Она уселась на диван, отшвырнула полотенце, подняла с пола сумочку и, вынув оттуда пачку сигарет и зажигалку, прикурила.

– Как же тебя угораздило? – спросила я ее, когда дым заструился у нее изо рта. – При живом-то муже-иностранце, – я кивнула на фотографию на столике.

Танька скосила глаза на фотографию, затем отвернулась и сказала:

– Сама не знаю. Это было как наваждение. Мы и не собирались с Сергеем идти дальше простого знакомства. Но все получилось как-то само собой.

– Сколько раз вы встречались и где вас застукали?

– Три раза, – сказала Танька, – один раз до отъезда и два раза, когда я вернулась в Тарасов. Когда Сергей узнал, что я приехала, он позвонил мне, предложил встретиться, посидеть в кафе, вспомнить старое. Потом была гостиница, один раз, другой. На втором нас и засекли. Через два дня мне позвонил неизвестный и сказал, что у меня в почтовом ящике лежит конверт с фотографиями, которые меня очень заинтересуют. Я сразу спустилась и проверила почтовый ящик. Там действительно оказался конверт с фотографиями. Слава богу, Питера не было дома, он уже ушел на работу. На следующий день мне позвонили и сказали, чтобы я готовила двадцать тысяч долларов, иначе эти же фотографии попадут в руки моего супруга.

Танька глубоко затянулась и, выпустив дым, продолжила рассказывать:

– Но это огромные деньги. Собрать такую сумму тайком от Питера я просто не могу, во всяком случае, в короткое время. Я просила, умоляла их снизить сумму, повременить. Они согласились только на отсрочку. Я заплатила им пять тысяч и через месяц должна отдать еще пять. Я не знаю, где буду брать такие деньги.

– Погоди, – спохватилась я, сама удивляясь тому, почему я не спросила об этом раньше. – А как же твой… сексуальный партнер? – не без доли ревности спросила я. – Он-то в этом деле какую роль играет, кроме упомянутой?

– Он здесь ни при чем, он сам пострадавший, у него жена, ребенок. К тому же с него самого требуют деньги, правда, меньшую сумму. И он с трудом ее собирает, – затараторила Татьяна.

– Значит, в доле он не участвует, – подытожила я.

– Да в какой там доле, откуда у него деньги! – заверила Танька.

– А ты уверена, что это не он тебя подставил? – спросила я, хотя в душе мне самой почему-то не хотелось верить в это.

– Уверена, что не он, – твердо сказала Танька. – Я же тебе говорила, он сам не знает, как выпутаться.

– Да уж, – констатировала я. – Влипли вы в историю по самые уши. И что же ты теперь собираешься делать?